Виктор Меньшов - Перстень Люцифера

Совсем уже близко заветная вершина, на которой живет Кудесник.

И тут случилось самое страшное, что только могло случиться. Будущего короля, Субтилия-младшего, везли завернутого во множество одеял, привязанным к седлу. Как уж там получилось: то ли привязали его плохо, то ли что-то оборвалось, но сорвался он с седла, и полетел в страшную, бездонную расщелину.

Король едва следом не прыгнул, еле удержали его. Покричали, поаукали в пропасть - ни звука в ответ. Тишина. Что делать? Король-отец плачет, не скрываясь. Слуги вокруг суетятся, а что они могут?

И тут - зашевелились камни в скале за спиной короля Субтилия, и вышел из Тайной Пещеры Горный Дух. И говорит он королю, что он, Горный Дух забрал его сына. А забрал он его потому, что зашли они в его владения, а даров с собой не принесли. И очень он на них за это обижен.

Сказал ему Субтилий:

- Нужна тебе жертва - возьми меня! Мою жизнь возьми! Только сына моего мне верни, и пообещай, что отведешь его к Кудеснику, и будешь просить, чтобы вылечил он моего сына...

Ответил так Горный Дух:

- Зачем мне ты? Твоя жизнь и так в моих руках. Я взял то, что хотел взять. А сына ты к Кудеснику зря вез, зря в горы карабкался. У меня тоже был сын. И он так же, как и твой, родился слабым и больным. У горных Духов это тоже случается. Собрал я тогда подарки драгоценные и понес сына к Кудеснику. К кому еще мог пойти Горный Дух? Пришел я к нему на самую самую верхушку горы. Кругом снег, а в скале - пещера, вход шкурами завешен. Вышел из пещеры Кудесник: маленький, косматый, волосы ниже пояса, борода ниже колен. В руках посох, одет в звериные шкуры. Спрашивает меня, за какой я надобностью?

- Сын у меня болеет, - отвечаю. - Помоги! Я тебе отслужу так, как ты сам пожелаешь.

- Как пожелаю?! - рассмеялся Кудесник. - Ладно, я подумаю. А ты скажи: доверяешь мне своего сына?

Что я мог ответить? Выбора у меня не было.

- Доверяю, - говорю я ему. - Что же мне остается?

- Да ничего другого тебе и не остается! - расхохотался Кудесник.

Взял он моего сына и отнес в пещеру. Потом вышел оттуда и говорит мне:

- Какой же ты Горный Дух, если не можешь отличить Злого Дэва от Мудрого Кудесника?! Совсем ты, видать, от горя обезумел...

Смотрю я, а передо мной и вправду - Дэв! Пропала у него надобность под человеческой личиной скрываться, превратился он в то, чем и был на самом деле: в Злобного Дэва.

Во лбу у него один глаз, огнем горящий, на голове - рога огромные, из пасти клыки свисают, землю скребут, копыта из камней искры высекают, хвост зазубренный от скал целые куски отсекает.

Упал я тут перед ним на колени, как ты передо мной, и стал я просить Дэва вернуть мне моего сына, взять взамен мою жизнь. Но ответил мне Злобный Дэв:

- Ты доверил мне сына своего. Я у тебя не отбирал. И по Закону я имею право воспитать его по-своему, раз ты его мне доверил. Твой сын будет Дэвом! Считай это за счастье...

Но я просил и просил его, умолял его взять мою жизнь. И ответил мне Дэв:

- Мнe нужен наследник, а не чья-то жизнь. Я, могучий Дэв, стоял на коленях перед Кудесником и просил его спасти моего сына. Я бился головой о скалы, и скалы эти в прах рассыпались. Я раздирал себе грудь когтями, и алые тюльпаны, целые поляны горных тюльпанов распускались там, куда стекала моя кровь.

А Кудесник стоял передо мной и... смеялся!

Перед ним, на разостланной на снегу шкуре, умирал маленький ребенок, а тот, кто должен был исцелять, попал в плен собственного самолюбия и гордыни, и упивался той властью, которую давало ему его ремесло. Никогда до этого человек не имел власти над Дэвом. И сказал я ему так:

- Кудесник! Вечность буду валяться в ногах твоих! Если ты откажешь мне - Боги накажут тебя за это. Они отберут у тебя Бессмертие, а совесть твоя изгрызет тебе тело и высушит мозг. Я - Дэв, но я готов пойти в слуги к человеку, только спаси моего сына!!!

Но он смеялся и смеялся на все мои мольбы.

И тут на площадку спустился Орел с Золотыми Перьями, с огромными, как две реки крыльями. Он сидел на самом краю пропасти и смотрел на нас. И сказал я Кудеснику:

- Смотри, кто прилетел. Тише.

Но у него, наверное, помутился разум

- Что ты меня пугаешь какой-то старой драной птицей? - заорал Кудесник.

И сразу же на небо набежали черные тучи, которые окутали вершины гор, и свет пропал, и стало темно.

- Пошла вон, пернатая дрянь! - замахнулся Кудесник на Орла.

И тогда поднялся страшный ветер, засверкали молнии, загремели жуткие громы. Но Кудесник уже ни на что не обращал внимания. Он бросил камень...

И взлетел Орел Золотые Перья. Высоко взлетел - выше гор, до которых ни одна птица не долетала. И в когтях он держал Кудесника...

Глава одиннадцатая

Гадкий Мальчик и мальчик Вова. Домовой, бабушка Задрипина и Клопулина.

Пока Всадник рассказывал Волшебные Истории крысиному воинству, прямо над ними, в квартире Пупкина, сидела Рыжая Женька.

Она обзвонила всех, кого собиралась, и теперь ожидала Гадкого Мальчика.

А Гадкий Мальчик пытался подняться на пятый этаж. Между прочим, в третий раз. Почему в третий? Да потому, что для того, чтобы попасть на пятый этаж, ему надо было пройти через площадку третьего этажа. А там, кроме известного Какашкина, проживал еще мальчик Вова, - большой пакостник, который имел привычку стоять под дверями и подсматривать в глазок: что кто несет, кто куда идет, а заодно и подслушивать: кто что говорит.

Гадкий Мальчик был похож на футбольный мяч, и ножки у него были очень коротенькие. Вниз он скатывался легко, а вот вверх ему было подниматься тяжело, да еще по ступенькам.

И вот стоит за дверями пакостник Вова, смотрит напряженно в глазок, и прислушивается до звона в ушах. Странные дела творятся на лестничной площадке: в глазок Вове ничего не видно, но он слышит, как кто-то поднимается по лестнице, пыхтит и сопит. И вот этот кто-то уже под дверями Вовы, а кто это - не видно.

Вова распахивает двери и... никого.

Пусто на лестничной площадке. Только в углу покачивается футбольный мяч, забытый кем-то из мальчишек. Вова оглядывается еще раз - никого. Собирается уходить, замечает мячик, подходит к нему и - бьет изо всех сил, направляя его вниз...

Гадкий Мальчик со свистом летит по ступеням, а Вова уходит на свой пост смотреть и слушать.

Гадкий Мальчик тихо и медленно, вдоль стеночки стал красться вверх. Но он не учел степени Вовкиной подготовленности. Едва он ступил на последнюю ступеньку третьего этажа, как Вова пулей вылетел из квартиры. Каково же было его удивление, когда он опять никого не обнаружил, кроме качающегося с боку на бок все того же мяча. Вова не стал напрягать негнущиеся извилины, а просто с еще большей злостью пнул Гадкого Мальчика вниз по лестнице. Тот полетел, отскакивая от стен и пересчитывая ступени, а за Вовой захлопнулась дверь.