Неизвестен Автор - Космопорнография

Если бы не треклятая травма, сделавшая ее хромоногим инвалидом, может она бы тоже играла в сборной за свою планету — женский чемпионат через год… Хотя вряд ли — их команде не везет, опять в финал не пробьется…

Скорее бы сеанс с инфобакеном — сгрузить информацию, переработать, да посмотреть игры — первые матчи уже должны быть в инфобакене. Чертовы гиперсветовые — не позволяют держать связь в рейсе. Хорошо, хоть вот с бакенов успеваешь сгрузить все, что набежало… Да и то этому изобретению лишь не более десятка лет — капеллан как-то рассказывал, что раньше вообще никакой связи с внешним миром не было — только ближайший парсек можно прослушать. Вот связисты и прощупывали ближайший космос в поисках встречных кораблей — чтобы вахта не так тоскливо проходила со свежим человеком поговорить…

А Анна любила рейсы. Год, что они несли службу на корабле, пролетал быстро и приятно — коллектив отличный, дружный… Хотя и стервы тоже присутствуют — куда ж без них. Эта Ларса Твин… Смотреть на нее не могу… А теперь еще, когда в рейсе двое молодых мужчин — вон как хвостом вертит, аж утром в бальное платье вырядилась. Демимонденка несчастная!

Анна вздохнула. За девятый год службы, это четвертый рейс с мужчинами. И всегда все подруги с ума словно сходят — будто капеллана им мало…

Она посмотрела в зеркало и снова вздохнула — такова тяжкая доля некрасивых женщин, да еще почти инвалидов. Свою чуть прихрамывающую ногу (будь тогда у падре такая техника, как сейчас на корабле, Анна в тот же день бы забыла о том злополучном походе в горы) она расценивала как Божие Проклятие. Маленькая, толстая (хотя ж ведь и футболом столько лет занималась, да и по сей день физкультура друг ее лучший — но ведь что поделаешь, копится жирок по личному его плану) с чрезвычайно большими грудями, она казалась себе самой уродиной. Лицо безобразно круглое, глаза безлико водянистые, нос крючком, как у совы — только почему-то в школе все лягушкой дразнили… Никогда ни один мужчина не полюбит ее… Лишь брат так это же брат! — относится к ней с любовью. За все четыре рейса ни один из мужчин не взглянул на нее, а один даже — когда она набралась безумной храбрости и подошла к нему — сказал, сказал… Нет, не думать о мужчинах!

Ну что за дела — она же ведь специально устроилась в Женский Батальон — лишь бы не было бесплодных искушений, лишь бы не было мук этих треклятых. И все хорошо было — она не испытывала никакого дисбаланса, душа ее была спокойна, а ноги не сжимались судорожно вместе при одной лишь мысли о чем-то мужского рода. На исповеди к капеллану, она ходила регулярно, но капеллан лишь говорил о том, что Он страдал, и нам повелевал… По рассказам Патри, святой отец набрасывается на нее, как тигр после недельной голодовки. Патри всегда ждет своего дня Исповеди с нетерпением, и Анна много раз видела как она старательно подкрашивает свои маленькие аккуратные соски и тщательно бреет лобок — так нравится святому отцу… Жирный отвратительный пьяница! Кагором он видите ли причащает! Сам разбавляет его техническим спиртом из систем, и хлещет целыми днями. Не желаю думать о мужчинах — все они отвратительные похотливые животные без единой мысли в тупой башке!

А этот новый техник красив… Мощное сложение, густые длинные светлые волосы, чистый взгляд… Он сильно напоминает Вэлмэна, Человека-Стену, из ее любимого с детских лет сериала — такой же красивый, уверенный в себе… Когда он позавчера явно смущенно посторонился, уступая ей дорогу, она чувствовала всей кожей исходящие от него флюиды силы и благородства. Зря она тогда одарила его сердитым взглядом — он-то посмотрел на нее совсем по-другому. Он… Но теперь, когда стартовый срок позади, на него наверняка начнется азартная охота этих людоедок неудовлетворимых. Он даже не взглянет на несчастное существо, с трепетной, ранимой душой и красивой — если вглядеться повнимательнее — внешностью. Он наверняка прельстится этой стервой Ларсой… Он… Он такое же отвратительное похотливое животное, как и все мужики!

Анна оторвала глаза от контрольного монитора — услышала, как открываются двери в ее рубку. Кого там еще несет? Вряд ли кто из подруг решил поболтать с ней — все втихаря ищут этого Марка… Кому-то, наверное и повезет… А, может, уже повезло и хвастать прибежали…

— Здравствуйте.

Он! Собственной персоной, стоит робко на пороге, стесняясь — кулаки сжимает-разжимает… Наверное, хочет узнать, не получена ли свежая информация — футбол любят все! Натрахался, скотина, и пришел за записями футбола — бабы, да футбол, что их еще может интересовать, этих животных? Разве что — спиртное…

— Никакой информации еще нет, — грубо ответила Анна. А чего зря улыбки этому культуристу расточать, все равно ничего не светит…

— Да нет… Я не за этим… Я…

Не за этим? А что же еще? Анна оглядела скромное помещение — что тут может ему понадобиться?

— Я вас слушаю, — так же холодно сказала она.

— Я… Я, собственно, просто так зашел… познакомиться… К вам…

Ко мне! Ко мне! Ко мне! — застучало в висках. Не к этой стерве Ларсе, не к хвостовертке Патри, а ко мне! Ко мне!

Анна мгновенно расцвела от оглушительного счастья, словно она пробилась в финал Чемпионата Галактики в составе своей любимой сборной. И растерялась.

— Да вы проходите… проходите… Вас ведь Марк зовут, да? Меня Анна. Анна Бровски, я тут на связи…

О чем, о чем говорить? Как вести себя с ним?

— Я думала вас записи футбола…

— Нет, я просто так вот зашел… — Марк переступил порог. Двери закрылись. Он обернулся, точно закрылись за ним тяжелые ворота и он оказался на арене голый против вооруженного до зубов опытного гладиатора, а жаждущая крови толпа уже готовится опустить вниз большой палец.

— Проходите же, садитесь, — Анна вскинулась со стула, чтобы снять со второго ворох распечаток. Вот ведь надо же — только вчера велела роботам вынести диван. Такой милый, уютный — и все из за этой Ларсы… Спит тут Анна, видите ли, во время вахты… Стерва!

Какой-то он сегодня странный, этот Марк — бледный, дышит тяжело, движения какие-то нервные. Может, его замучили так, что он решил у нее спрятаться?

Она случайно взглянула на его брюки и все поняла.

Да ведь он же хочет! Хочет — меня! Меня! Меня! Меня!

Никогда в жизни, никто не хотел ее как женщину, никто не добивался ее. Никогда в жизни она не прижималась к мужскому телу, не знает запахов его. Никогда в жизни, ничья рука, кроме собственной ее, не касалась ее потаенных губ. Сразу между ног у Анны стало невероятно горячо, и одновременно какой-то острый приятной холодок пронзил ее всю. В ночных бредовых видениях, или в бессонных мечтаниях, сотни раз она представляла, как сильная мужская рука ведет по бедру ее, обжигая таким вот холодом… Она вздохнула и закрыла глаза, схватившись рукой за стол…