Аксюта - Экспедиция в Лес

В столовой появился Марк Грегсон и тут же направился к их столику.

— Чем кормят? Опять консервы? Как же они надоели!

— Грегсон, ты — профессиональный пессимист. Капуста была — не нравится. Нет никакой свежатины — тоже плохо. Ты уж определись.

— Когда вас не было, нам ещё кержику подавали пару раз.

— Ну и как? — проявила профессиональный интерес Елена.

— Очень вкусно. Больше всего похоже на арахис в сахарной глазури.

— Так ты сладкоежка! — улыбнулась Елена.

— А теперь чего не дают? Кончилась? — разочарованно протянул Славик. Наверное, тоже любил сладенькое.

— Да нет. Пока не выяснят, от чего заболели наши коллеги, мы находимся как бы в карантине. Местную пищу исключили из рациона и даже в лес не пускают.

— Как же тогда работать?

— Подбиваем результаты по прошлым опытам и ждём. Говорят — это временная мера.

Елена со Славиком переглянулись. Оставшаяся непроизнесённой фраза: «Надо поговорить!», повисла в воздухе и была понята обоими. И так же без слов разговор был отложен на вечер. После совместно пережитых приключений понимать им друг друга стало намного легче. Остаток дня они провели каждый за своим рабочим столом, разбирая накопившиеся материалы и пытаясь вникнуть в то, что за время их отсутствия наработали коллеги. И, конечно же, не обошлось без написания отчёта о незапланированной длительной экскурсии.

После ужина, захватив с собой планшет, Елена направилась в комнату Славика. Он её уже ждал, пытаясь ходить взад вперёд, что было весьма затруднительно, ввиду малых габаритов помещения.

— Ну что ты так долго? Я уже извёлся весь!

— Соскучился или новорожденную идею обсудить не с кем?

— Второе. Я тут покрутил список заболевших. И заметил одну закономерность: очерёдность заболевания напрямую зависит от возраста и общего количества времени нахождения в лесу.

— Логично. Тогда почему же это у них так долго длится? Помнится, мы с тобой оклемались довольно быстро. Возможно, имеет значение то, что ты сразу после, а я во время приступа оказались в Лесу, — принялась строить гипотезы Елена. — Знаешь, мы с тобой действуем как-то по-дилетантски.

— Что ты имеешь ввиду?

— Учёные мы или нет? У нас имеется проблема. Как раз по нашему профилю. А данные не собраны, не систематизированы, не говоря уж об анализе, — она помахала в воздухе планшетом. — Это надо исправить.

— Я — в деле.

Они до позднего вечера провозились со своим проектом. В широко раскрытое окно долетели звуки и запахи леса. Может именно поэтому, они не сговариваясь, выбрали комнату Славика. Еленино окно выходило как раз во двор лабораторного корпуса. В самую последнюю очередь, когда оба уже основательно устали вспоминать и систематизировать, Елена рассказала о замеченных ею изменениях внешности. Славик кинул на неё долгий внимательный взгляд и принялся, ни капли не стесняясь, скидывать с себя одежду. Без неё он выглядел как огромный большеглазый кузнечик. И так-то не отличавшийся особой полнотой, он похудел ещё больше.

— И почему тебя эти изменения делают красивей, а из меня вешалка получилась? — с наигранным трагизмом вопросил он, неодобрительно рассматривая себя в дверное зеркало. И тут, как всегда, сработал закон всеобщей несправедливости. Дверь распахнулась, и на пороге возник Никита Поливаев. Хотел было что-то спросить, но кинул ошалелым взглядом открывшуюся ему картину: стоящего почти обнажённого Славика и, сидящую на его постели поджав ноги Елену и так ничего и не сказав, вышел. Славик неудержимо расхохотался:

— Ну всё, Лен, теперь за тобой окончательно закрепилась репутация Роковой Женщины.

— С каких это пор, она у меня такая?

— Ну а кем ещё можно считать женщину, у которой уже было два мужа и которая гордо не обращает внимания на авансы со стороны других мужчин?

— Не думала, что моя неудавшаяся личная жизнь может быть ТАК интерпретирована окружающими.

— Ну что ты! О тебе столько разговоров в мужской курилке было! Я можно сказать, поначалу только поэтому к тебе и прицепился. А уж сколько о тебе тот же Никита рассказывал!

— А разве мы с ним раньше знакомы были?

— Вы с ним вместе в аспирантуре учились.

— Правда? Не помню. Я в то время только-только в первый раз вышла замуж и была по уши влюблённой дурочкой.

Вот на этой лирической ноте они и расстались, договорившись при первой же возможности обмениваться информацией. А утро нового дня ознаменовалось благой вестью: приболевшая вчера София поправилась настолько, что её выпустили из больничного отделения, а вместе с ней ещё двух страдальцев, чувствовавших себя не так хорошо как девушка, но вполне вменяемых. Весь день пара заговорщиков пыталась тайком наблюдать за выздоравливающими. Однако если присмотр за Софией не представлял никакой сложности, благо работала она за соседним со Славиком столом, то двое других представляли собой проблему. Мало того, что их рабочие места находились в других корпусах, так ещё ни с одним из них ни Елена, ни Славик толком не были знакомы. Ближе к вечеру Славик поймал Елену за рукав в холле лабораторного корпуса и отвёл в сторонку.

— София явно прошла изменение, но, похоже, что-то идёт не так.

— В чём это выражается?

— Она стала какой-то нервной, агрессивной. Казалось бы, радоваться надо — из больницы выпустили, а она вот-вот впадёт в меланхолию.

— Ну что ты от девушки хочешь? Нам самим-то не слишком уютно в техногенной обстановке, а она к тому же ещё не понимает, что с ней происходит. Надо с ней поговорить.

— Может быть ты? Как женщина с женщиной?

— Не получится. Я слишком плохо знаю английский. В магазине и транспорте объясниться вполне смогу, но для задушевного разговора надо нечто большее.

— Как же так получилось? Даже я вполне сносно владею им.

— А вот так: в школе учила испанский, в институте — французский, а когда после аспирантуры пришлось сдавать кандидатский минимум — то английский. Так и вышло, что по паре фраз могу сказать на трёх языках, но толком не знаю ни одного.

— Значит, придётся мне. Как же это провернуть то?

— Пригласи девушку погулять и отведи на окраину леса. Должно улучшить самочувствие. Мне, по крайней мере, помогло. А после и расскажешь что да как всё, что захочет выслушать.

— Так в лес же нельзя!

— А с каких это пор, тебя волнуют чужие запреты и инструкции? — она заговорщически подмигнула ему.

— Может мне ещё на свидание пригласить?

— Почему нет? Ты ей нравишься! Вон, какого визгу наделала, когда ты в обморок свалился — испугалась.