Леонард Карпентер - Полководец (Конан-варвар)

Копан поднял глаза и увидел склонившееся над ним испуганное и негодующее лицо Лотиана, своего учителя. Ученик осторожно разжал стальную хватку на тонком старческом запястье и, немного смутившись, откинулся назад.

-- Советник тоже отступил назад, потирая и массируя руку, но тут же вновь вспомнил о своей роли учителя:

-- Ах вот как, спать во время урока! Хорошо же, юный невежа, будь уверен, что завтра я тебя основательно погоняю по тем знаниям, которые ты сегодня получил. Потом заново изучим те вопросы, во время, которых ты сладко спал. А теперь иди!

Конан поднялся с дивана, вышел из комнаты и направился в нижние помещения дома. Спускаясь по ступеням винтовой лестницы он думал о том, что несмотря на то, что ему не пришлось испытать никаких физических нагрузок, урок Лотиана вымотал его основательно.

Упражнения с оружием, напротив, скорее стали нравиться ему с тех пор, как за его обучение взялся маршал Дарвальд. И уроки верховой езды тоже стали вполне приемлемыми под ненавязчивым наблюдением кузнеца Арга. После напряжения первых дней Конан начал чувствовать себя спокойнее среди немедийцев, поначалу казавшихся ему непонятными и противными вместе со всеми своими обычаями и привычками.

Прежде чем войти в коридор нижнего этажа, он осторожно заглянул через арочный проем. У него было ощущение, что за ним наблюдают.

Войдя на кухню, Конан помог нести обед для слуг, а затем помог его съесть. Слуги уже начали привыкать к чужеземцу и даже симпатизировали ему, особенно толстый грубоватый старший повар Велда. Еще он явно нравился хитрющему мальчишке с волосами как пакля по имени Глин и поваренку Локи, на лбу у которого красовалась вмятина от удара ослиного копыта, полученного в детстве, отчего бедняга был не вполне нормальным.

Зверский аппетит Конана не представлял угрозы никому из

сотрапезников, поскольку в нижней части дома еды всегда имелось в изобилии, так же как она по-королевски расточалась и наверху, где проживали господа аристократы. Как обычно, во время обеда Лидия весело подшучивала над киммерийцем, а он так же весело завораживал своих слушателей разными героическими легендами и небылицами о северных великанах и троллях.

Наконец, все разошлись спать, и Конан после недолгого, но нетерпеливого ожидания в своем закутке, осторожно прокрался к Лидии... Они обнялись и зашептались, тесно прижимаясь друг к другу.

-- Даже в Немедии время от времени случается, что девушка из низших слоев может понравиться благородному господину, и он возьмет ее себе в жены,-- ворковала Лидия о своих сокровенных мечтах.-- Вот в некоторых других южных землях правят королевы и жрицы, и мужчина там должен стараться добиться какого-то положения. Но у нас, если женщина красива и сильна духом, то тоже может подняться высоко. Как госпожа Хильда!

-- Да, и удача ей будет сопутствовать до тех пор, пока не окончится ядом в пироге или ножом в спине,-прошептал в ответ Конан.

-- Я прислуживаю у барона за столом, Конан,-- продолжала Лидия, не обращая внимания на его колкость.-- И заметила, что молодой господин Фавиан заглядывается на меня. Он пылкий юноша и уже достиг того возраста, в котором можно жениться.

-- Хочу предупредить тебя, что он даже слишком пылкий и к тому же здорово злоупотребляет вином.

-- Ну и что? -- отозвалась девушка.-- Благородных господ нельзя судить той же мерой, что простых людей. Звание и ответственность -- это тяжелая ноша, так что иногда можно и позволить себе немного лишнего.

-- Ах вот как? Ну если ты так хочешь высоко подняться, то почему бы тебе тогда не окрутить самого старика? Тут ты уже попадешь на самую вершину, а Фавиану станешь дорогой мамочкой,-- Конан приглушенно рассмеялся, но в его тоне прозвучали нотки цинизма.

-- О нет, Конан! -- совершенно серьезно возразила Лидия.-Есть одна государственная тайна, правда, она хорошо всем известна -- Бальдру не нужны женщины. В последней бритунийской пограничной войне, незадолго до того, как родился Фавиан, барон получил два тяжелых ранения -- одно в лицо, а другое намного ниже, вот здесь! -- И рука Лидии тут же выразительно поползла вниз.-- Что за опасный обычай у немедийских аристократов -носить юбки! Вот почему он так трясется за Фавиана, как за последнего отпрыска рода Эйнарсонов.

-- Понятно,-- процедил Конан.

-- Но я понимаю, ты конечно, шутил, когда предложил мне выйти замуж за барона,-- Лидия нежно коснулась щеки Конана.-Ведь Бальдр уже старик и скоро выживет из ума, да и внешне он по сравнению с Фавианом просто урод! А Фавиан красивый, как и ты... может, даже еще красивее. Как же быть?

Позже, ослабевший от безумных ласк, Конан бесшумно вылез из жаркой постели. Стараясь не разбудить девушку, он оделся и, проскользнув через зашторенный дверной проем, прошел в общую комнату.

Но направлялся он не к своему тюфяку, набитому сеном. Он прошел через комнату и вышел на кухню, тускло освещенную красноватыми углями в печи. Подойдя к полуоткрытой двери в коридор, Конан осторожно выглянул и увидел часового, стоявшего у стены рядом с дверью, ведущей во двор.

Часовой был в полной форме, включая стальной шлем и кирасу Солдат переминался с ноги на ногу и скорее всего, чтобы размяться, должен был бы пройтись по коридору. Конан затаился и стал ждать.

Вскоре он действительно услышал тяжелые шаги. Часовой вошел в кухню, обошел ее кругом и повернул обратно. Выбрав момент, Конан неслышно встал позади него и прошел в коридор.

Тихо и бесшумно киммериец двигался через темные кладовые, подобно пантере, вышедшей ночью на охоту и пробирающейся через северные леса в поисках добычи. Добычей Конана должно было стать то, о чем он не раз слышал в легендах и рассказах -- огромные сокровища, которые всегда была во всех замках баронов. Уверенность в том, что часть их достанется ему, придавала ему решительности и делала его зрение более острым, а слух более тонким.

Им двигала еще и надежда заранее найти какой-нибудь выход, чтобы потом, когда понадобится, воспользоваться им. В Предыдущую ночь он смог пробраться на крышу замка, откуда увидел шлемы прохаживавшихся по двору часовых, и понял, что двор охраняется слишком хорошо, чтобы надеяться легко проскочить через него. Но какой-нибудь выход все-таки должен быть!

Теперь, пробираясь через темную кладовую, он нащупал ведущую наверх лестницу, но едва собрался подняться на первую ступеньку, как наверху скрипнула дверь. Мелькнула полоска света, и Конан тут же спрятался за корзину для белья. Свет приближался, и Конан увидел, что источником его были три свечи, вставленные в канделябр. Звук шагов того, кто спускался по ступенькам, заставил его пригнуть голову и затаить дыхание. Но когда свет проплыл мимо него, Конан рискнул выглянуть и увидел героический профиль барона Бальдра.