Евгений Филенко - Звездное эхо

— А как же… катаклизмы? Бедствия? Роллитяне?

— Все это я выдумал, — Дедушев скорчил язвительную физиономию. Ты же инженер, Колобок. У тебя высшее образование. Неужели ты допускаешь, что я, простой технарь, смогу придумать сверхсветовую связь, да еще при посредстве некондиционного телевизора из магазина «Юный техник»?

— Но ты же говорил…

— А у тебя своя голова есть на плечах? Если я тебе скажу, что нужно выброситься из окна, чтобы взмыть в небо, ты пойдешь бросаться?

— Но эта хреновина что-то показывает! — горестно вскричал Колобов.

— Один момент, — вмешался Вольф. — Игорь Рюрикович, как вы заметили, я освободил ваш прибор от… э-э… излишнего декора. За что прошу прощения. Тем не менее, он продолжает транслировать вполне удобовоспринимаемые изображения якобы из окрестностей планеты Роллит. Если пощелкать выключателем, который у меня в кармане, прибор демонстрирует нам корабли пресловутой империи Моммр возле воздвигнутого ими силового барьера. Который, как мне представляется, отчего-то пропал. Удовлетворите мое любопытство, объясните, как все это работает — без видеозаписи. Что именно нам показывают, если это не Роллит, и как именно это делается. Лично я не в состоянии пока разгадать этот ребус.

— Эх, вы, — сказал Дедушев. — А называетесь кандидат наук.

Он отобрал у Вольфа кинескоп, быстро свинтил его тубус и вытряхнул на ладонь обычную круглую батарейку.

— Там еще видеогенератор с микропроцессором, — добавил он. — Вроде вашего «Коммодора», только отечественного производства. А в нем зашита программа смены картинок.

— Но эти экзотические названия! Вы же не могли их выдумать!

— Что так? — усмехнулся Дедушев. — Мне положено иметь фантазию по должностной инструкции.

— Дед, — прохрипел Колобов. — Ох, и гад же ты.

— Зачем вы это сделали? — сдавленно спросил Вольф.

— Проснулся утром. Солнышко светит, воскресенье на дворе. Благодать! Вот я и подумал: почему люди живут неправильно? Почему звезды ходят по правильным орбитам, а люди петляют и кружат? Как им помочь осознать, что каждый человек будто звезда — не песчинка в пустыне, а галактический объект?!

— И помог, зануда, — проворчал Колобов.

— Но отчего вы не ограничились своим другом? — беспокоился Вольф. — Отчего набросились на меня?

— Это чистая случайность. Вдохновение какое-то нашло… На вашем месте мог оказаться кто угодно.

— Дед, — застонал Колобов. — Что ты за зверь такой? Я же тебе поверил. Я же новую жизнь решил начать. Ты мне всю душу вывернул своим телевизором. Я думал — с понедельника за ум возьмусь, тематику разгребу, с диссертации пыль сдую! А ты меня — под дых… Да я же сейчас пьян напьюсь, Верочку соблазню и обесчещу, еще что-нибудь сотворю, только бы изнутри не взорваться!

— Что и говорить, — зло произнес Вольф. — Мало того, что ложь безнравственна сама по себе. Так вы еще и взяли на себя право судить, кому и как жить! Откуда вам знать, что правильно, а что нет? Вы сами лишены твердых нравственных принципов! Я по вашей милости сегодня подрался!

— Это любопытно, — сказал Дедушев. — Надеюсь, вы никогда больше так не поступите. Это вредно для вашего галстука…

Он вдруг с ожесточением стукнул кулаком по колену:

— Господи! Почему вы не можете без подпорок? Почему вам все время нужны то десять заповедей, то моральный кодекс, то звездные сказки, чтобы оставаться людьми?! Ладно, братцы, — мигом погас он. — Пора давать занавес. Живите как умеете.

Дедушев с треском отклеился от скамьи, подхватил мертвый уже кинескоп и побрел куда-то за деревья, в светлый июньский вечер. Колобов и Вольф молча смотрели ему в разлинованную зелеными полосами спину.

— Дед никогда прежде не курил, — наконец промолвил Колобов. — И не врал. А теперь врет напропалую. Отчего бы?

— А где он взял программу для смены изображений? — кивнул Вольф. — Ее же сочинить и отладить надо, а это не каждому по зубам.

— Конечно, — согласился Колобов. Он с тоской посмотрел в потемневшее небо. — Кажется, дождь собирается, как говаривал поросенок Пятачок… Жаль, что все так обернулось. Спокойной ночи, Олег Олегович.

— До завтра, — ответил Вольф. Помявшись, добавил: — Заходите как-нибудь… в гости.

— Да? — Колобов улыбнулся. — И о чем же мы с вами станем беседовать?

— Не знаю, — честно сказал Вольф.

— И я тоже, — проговорил Колобов.

В квартире было сумрачно и пусто. Воняло какой-то кислой дрянью. «Хлев, — подумал Колобов с ненавистью. — Авгиевы конюшни. Как в пьесе у Дюренматта: действие разворачивается на сцене, заваленной дерьмом. Минуло полвоскресенья, а потом еще столько же, и ничего не изменилось.» Принюхиваясь, он прошелся по квартире. Разило из мусорного ведра. Уезжая, Циля настрого наказала освобождать его вовремя. Разумеется, Колобов немедленно забыл об этом.

Он распахнул на кухне окно. Воздух посвежел и наполнился оголодавшим комарьем. «Стервы, спать не дадут. Все плохо, все кругом плохо. Позвонить Бабьеву? Может, у него найдется выпить… Мусорная планета Шушуга», — тут же вспомнил Колобов и едва не плюнул на пол от злости.

В окне болталось и плыло куда-то небо. Пустое, никем не обжитое. Начхать ему было на мелкого муравья Колобова, ни с того ни с сего возжелавшего с ним породниться.

«Плохо мне, — думал Колобов. — На душе пакостно. Была бы на самом деле эта чертова Роллит — наверное, ледником бы накрылась в три слоя. Плохо, плохо… Ну, где же вы, друзья-спасатели? Идеант, Найви, Аморайя? Куда вы все попрятались, что не спешите, едят вас мухи?»

И тут — в комнате — настойчиво и часто — зазвонил телефон.

— Кто? — бестолково закричал Колобов. — Кого нужно?

— Три три четыре четыре три три? — спросила насморочным голосом телефонистка. — Ответьте Алуште.

— Какой Алуште? — растерялся Колобов. — Кто это?

— Это такой курорт, — разъяснила телефонистка и шмыгнула носом. Южный берег Крыма. Неподалеку от Симферополя. Мечта…

— Циля! — завопил Колобов. — Цилька, ты?!

— Алло, — зазвучал в трубке далекий родной голос. — Вадик, наконец-то я тебя застала дома. Я звоню уже третий день, вся трясусь, совершенно не нахожу себе места. Решила, что если не услышу тебя сегодня, то завтра беру обратный билет. Это какой-то кошмар!

— Циленька, как ты там?

— Все чудесно, и это ерунда. Чем ты питаешься? Ты вовремя ложишься спать? Ты же постоянно не высыпаешься! Как твой обмен веществ? Надеюсь, ты не куришь в постели? А ведро освободил? Мама не звонила? Я имею в виду обеих мам. Как у вас там погода? Ты вытираешь пыль с моего пианино? Я буду тебе звонить каждые три дня, а письмо уже отправила. Ты можешь не отвечать, тут жуткая почта. Ты не простудился? Кстати, почему ты не в постели?