Филип Фармер - Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания.

— Я ничего не понимаю, — признался Вольф. — Но, может быть, в один прекрасный день мы сумеем все выяснить. Что меня интересует в данный момент, так это вопрос: где Кикаха?

Хрисеида показала на гору и сказала:

— Гворлы взяли его туда, но прежде, чем они увели его... — она закрыла лицо руками. — Нет... Они сделали что-то с...

Вольф отнял руки от ее лица.

— Если ты не можешь об этом говорить, так может, покажешь мне это?

— Я не могу. Это слишком ужасно. Мне нехорошо.

— Все равно покажи.

— Лучше я отведу тебя к тому месту, но только не проси меня смотреть на все это снова.

Она двинулась с места, и он последовал за ней. Время от времени она останавливалась в нерешительности, но он мягко просил ее идти дальше. После неимоверного петляния около полумили она остановилась. Перед ними был небольшой лесок, состоящий из деревьев и кустарников, раза в два выше человеческого роста.

Листья каждого куста переплетались с листьями соседних. Они были очень широкими и формой напоминали слоновье ухо, светло-зеленые, с широкими красными прожилками и кончавшиеся ржавыми цветками лилии.

— Она — там, — показала Хрисеида. — Я видела, как гворлы поймали ее и уволокли в эти кусты. Я пошла следом. Я...

Больше она не могла говорить.

С ножом в руке Вольф раздвинул ветки кустов и оказался на естественной поляне, в центре которой на короткой траве были разбросаны человеческие кости. На них виднелись следы мелких зубов, по которым он понял, что до трупа женщины добрались двуногие лисицы-мусорщики.

Он не испытал ужаса, но мог себе представить, что должна была почувствовать Хрисеида. Она, вероятно, увидела лишь часть этой дикой сцены, может быть, изнасилование, а потом и изощренное убийство. Она прореагировала так же, как восприняли бы это и другие обитатели Сада. Смерть была здесь чем-то настолько ужасным, что обозначающее ее слово давным-давно стало табу, а потом и исчезло из языка. Здесь нельзя было предаваться ничему другому, кроме приятных мыслей и действий, а от всего неприятного следовало отгораживаться.

Он вернулся к Хрисеиде, смотревшей на него огромными глазами, словно ей хотелось, чтобы он сказал ей, что на поляне ничего нет. Он только произнес:

— Это теперь — всего лишь кости, и она уже давно не страдает.

— Гворлы поплатятся за это! — в ярости крикнула она, — Господь не позволит причинять вред его созданиям! Это его Сад, и все, вторгшиеся сюда, будут наказаны!

— Вот и хорошо, — сказал он. — Я уж начал думать, что ты могла остолбенеть от шока. Ты можешь ненавидеть гворлов сколько угодно, они этого заслуживают. А тебе сейчас нужно избавиться от пут.

Она завизжала и, прыгнув на него, заколотила по груди кулаками. Затем она начала плакать, и вскоре он заключил ее в свои объятия, поднял ее лицо и поцеловал. Она ответила ему страстным поцелуем, хотя из глаз ее все еще лились слезы.

После она сказала:

— Я побежала на пляж рассказать о том, что видела, моему народу, но они не хотели слушать. Они отворачивались от меня и притворялись, что не слышат. Я пыталась докричаться до них пока Овисандр — человек с бараньими рогами, беседовавший с вороном — не ударил меня кулаком и не велел убираться прочь. После этого они перестали со мной общаться, а я... Мне нужны друзья и любовь.

— Ты не добьешься ни дружбы, ни любви, говоря людям то, чего они не хотят слушать, — сказал Вольф, — ни здесь, ни на Земле, но у тебя есть я, Хрисеида, а у меня есть ты. По-моему, я начинаю влюбляться в тебя, а может быть, просто реагирую так на свое одиночество, на твою необыкновенную красоту и на свою внезапно вернувшуюся молодость.

Он сел и показал на гору.

— Если гворлы вторглись сюда, то откуда они явились? Почему они охотятся за этим рогом? Почему забрали с собой Кикаху? И кто такой этот Кикаха?

— Он тоже прибыл оттуда. Но думаю, что он — землянин.

— Что значит «землянин»? Ты же говоришь, что и ты родом с Земли.

— Я имею в виду, что он новоприбывший. Я не знаю точно, но у меня просто было такое чувство, что он здесь недавно.

Он встал и взял ее за руки.

— Давай отправимся за ним.

Хрисеида судорожно вздохнула и, прижав руку к груди, отпрянула от него.

— Нет!

— Хрисеида, я мог бы остаться здесь с тобой и быть счастливым какое-то время, но желание раскрутить до конца всю эту историю с Господом, узнать что случилось с Кикахой, никогда бы не покидало меня. Я видел его только несколько секунд, но он мне сразу понравился. Кроме того, он бросил мне рог не просто так, для этого у него наверняка была веская причина. И я не могу быть спокоен, пока он находится в руках этих тварей, гворлов.

Он отнял ее руки от груди и поцеловал ей ладонь.

— Тебе самое время покинуть этот Рай, который вовсе не является раем. Ты не можешь вечно оставаться здесь, вечно быть ребенком.

Она покачала головой.

— От меня тебе не будет никакой помощи. Я просто встану у тебя на пути. И... покинув этот мир, я, ну, просто кончусь.

— Тебе придется научиться новому словарю, — сказал он. — Смерть будет только одним из многих новых слов, которые ты сможешь произнести без колебаний или дрожи. И благодаря этому ты будешь лучшей женщиной на свете. Отказ произносить название явлений не мешает, знаешь ли, их осуществлению. Кости твоей подруги находятся там, хочешь ты об этом говорить или нет.

— Это ужасно!

— Истина часто бывает такой.

Отвернувшись от нее, он двинулся к пляжу. Через сто ярдов он остановился и оглянулся. В этот момент она бросилась за ним. Он дождался ее, обнял и, нежно поцеловав, произнес:

— Возможно, ты обнаружишь, что идти трудно, Хрисеида, но скучать тебе не придется, и ты не будешь напиваться до потери сознания, чтобы как-то еще жить.

— Надеюсь, что так и будет, — ответила она тихо. — Но я боюсь.

— Я тоже, но мы все-таки пойдем.

Глава 4

Взявшись за руки, они пошли к ревущему прибою. Не пройдя и ста шагов, Вольф увидел гворла. Тот вышел из-за дерева и, казалось, был также удивлен этой встречей, как и они. Он закричал, выхватил нож, а затем повернулся и позвал других. Через несколько секунд позади него образовался отряд из семи гворлов, и каждый держал длинный кривой нож.

Все еще держа Хрисеиду за руку, а другой рукой сжимая рог, Роберт Вольф побежал изо всех сил. У них была фора ярдов в пятьдесят.

— Мы можем где-нибудь спрятаться? — на ходу прокричал он.

— Не знаю, — в отчаянии ответила она. — Пожалуй, мы могли бы спрятаться в дупле дерева, но окажемся в западне, если они нас там найдут.