Александр Бушков - Нелетная погода (сборник)

– Понимаешь, я…

– Понимаю превосходно. Еще один атавистический комплекс – не доверять женщине свои сложности, это так не по-мужски, чуть ли не унизительно… Да ведь нам как раз нужно доверие, чурбан, доверяя, силу вы проявляете, а не слабость! Что с тобой происходит?

– Я не понимаю, – сказал Снерг. – Сны снятся дикие, ну прямо хоть с ума сходи…

– Кошмары?

– Не совсем то. Кошмары – это чудовища, фантасмагории… А здесь как раз реальность, но от этой реальности спятишь скорее, чем от кошмаров. Битвы, почти сплошные битвы, разные века, разные страны, одни я приблизительно могу опознать, другие – нет. И во всех я активно участвую. Иногда меня убивают, иногда нет, иногда обрывается на середине – просыпаюсь. А иногда бывает, что, уснув вновь, смотрю с того места, на котором прервалось… То дерусь за что-то хорошее, то вовсе даже наоборот – и буянить в захваченных городах не раз случалось. Но до чего все реально, знала бы ты, – боль, ощущения, скрупулезная точность действия… Словно во сне живу чужими жизнями. Передумал всякое – какая-нибудь генетическая болезнь, а то и просыпается наследственная память – есть у медиков теория, будто это все же возможно… Знала бы ты, до чего это иногда страшно…

– Но почему же ты к врачу не пошел?

– Сам не знаю, – сказал Снерг. – Три раза собирался, но каждый раз что-то останавливало, словно срабатывал некий предохранитель…

– И давно это началось?

– Около месяца назад. Пойми, я ведь уже начал снимать, фильм был на середине, и вдруг улетать к врачам? Я же не умею останавливаться на середине, пусть даже горит земля под ногами. Ты же сама творческий человек, ты поймешь.

– Значит, вот как… – сказала Лена. – Бедный ты мой… А теперь я ничего не понимаю. Прости, я тоже кое-что утаила. Помнишь Вельяминова, психолога из Звездного Флота? Мы с ним встречались в сто втором на Сордогнохе.

– Постой-постой, – раздумчиво сказал Снерг. – Такая шкиперская рыжая бородка, перстень с радужником – он любит притворяться чуточку чудаком…

Он помнил врача, в жизни каждого современного человека масса таких знакомых – неплохие парни, но потом дороги разошлись, люди так и остались случайными знакомыми – просто не в человеческих силах поддерживать тесную дружбу со всеми хорошими людьми, встретившимися на твоем пути, времени не хватит.

– Вот-вот, он самый, – сказала Алена. – Он мне звонил за день до твоего приезда. И весьма дотошно выспрашивал о твоем здоровье – хорошо ли спишь, не жалуешься ли на кошмары, как тебе работается. А потом не так уж хитро сделал вид, что ничего серьезного за его расспросами не кроется – пишет он, дескать, какую-то работу о творческих людях. Понял теперь? Я и без него заметила бы, что с тобой что-то неладное… Но ты понимаешь, что означает его звонок?

– Что я – не единственный, – сказал Снерг. – Это многое меняет, и вообще… Аленушка, а если это – идея? Если это и есть новый фильм? Вдобавок все осмыслено человеком, с которым происходит то же самое… великолепно!

– Неисправим… – Алена вздохнула, подняв глаза к потолку.

– Но ты ведь не любила бы меня другим?

– Уже веселишься?

– Веселюсь, – сказал Снерг. – Значит, есть другие, с которыми происходит то же самое. Когда чудеса происходят с тобой одним, можно сгоряча и поверить в Сатану. Но когда чудеса запущены в серию – это уже Природа, так что никакой меланхолии. Если появилась какая-то экзотическая болезнь – вылечат, в двадцать втором веке живем. – Он распростерся на тахте и изобразил на лице высшую степень блаженства – ему в самом деле стало вдруг легко и хорошо. – И позвоню-ка я сейчас рыжему шкиперу…

– Поздравляю, – сказала Алена. – Ты становишься серьезным. Если так пойдет и дальше, с тобой можно будет говорить и о других серьезных вещах…

– О каких?

– Потом… Иди поешь. И я тоже. Я ведь из-за твоих батальных кошмаров и не завтракала, дурачок, Стах Снерг этакий…

– Вельяминов оставил номер?

– Оставил адрес. Он сказал, что будет в лаборатории у Черного моря до конца месяца. Лабораторию только что построили, и видеофона там пока что нет. Но ты можешь прилететь в любое время.

– Любопытно, – сказал Снерг. – Выходит, он словно бы знает, что я к нему непременно явлюсь, и ждет.

– Да. Да… – в ее глазах мелькнул испуг. – Стах, я чего-то недопонимаю…

– Не волнуйся, – сказал Снерг. – Это наверняка к лучшему – то, что он словно бы заранее знает что-то. Вот что, обойдусь-ка я без завтрака. В Красноярске что-нибудь перехвачу. Чтобы побыстрее кончить с этим делом. – Он шагнул к двери и остановился. – Возьму-ка я аппаратуру на всякий случай…

У элкара он обернулся, прощально посмотрел вверх. Алена стояла на балконе, медленно махала рукой, все было, как обычно, он снова улетал, она снова провожала, но что-то вторглось в жизнь, предупреждало о себе, пусть и едва слышно пока, словно крик в горах, такой далекий, что его воспринимаешь, скорее, сознанием, чем слухом, но не сомневаешься, что не почудился он, что был…

Снерг помахал Алене и звонко захлопнул дверцу.

Глава 4

Что тебе снится?

Это был белый домик на берегу тихой бухточки, у синего моря, у впечатляющих скал – место, где, скорее, следовало бы отдыхать, а не работать. Снерг посадил мобиль рядом с двумя другими. Постоял, глядя на море, и решительно направился к двери.

Дверь открыли сразу же, словно хозяин от нее и не отходил, будучи предупрежден о визите, сгорал от нетерпения.

– Здорово, – сказал Снерг.

– Привет, – сказал Вельяминов. – Проходи. Как долетел?

– Нормально, – пожал плечами Снерг. – Как еще можно долететь в наше-то время?

– Парадокс какой-то, – сказал Вельяминов. – ДП-корабль затрачивает на прыжок в несколько парсеков несколько минут, а ты из-под Красноярска до Черного моря добирался час с лишним.

– Парадокс, – поддакнул Снерг из вежливости, дипломатические преамбулы казались ему сейчас излишней тратой времени, и, чтобы побыстрее перейти к делу, он сказал: – Со мной тоже происходят сплошные парадоксы.

– Скорее, странности, – сказал Вельяминов. – Знакомьтесь, Станислав Снерг.

– Свирский, Кирилл, – сказал молодой блондин с участливыми глазами опытного врача.

– Здравствуйте, Станислав, рад вас видеть, – сказал сухонький живой старик, похожий немного на Суворова. – И с вами это случилось?

– Здравствуйте, Егор Петрович, – сказал Снерг. – И со мной, как видите…

«Значит, все-таки память предков, – подумал он, – иначе зачем здесь присутствует академик Голубцов, один из ведущих историков планеты?»

– Кирилл – мой коллега, – сказал Вельяминов. – Егор Петрович любезно согласился быть нашим консультантом.