Том Годвин - Научно-фантастические рассказы американских писателей

Она не могла примириться с этой мыслью. Никогда раньше она не знала, что такое опасность смерти, ничего не знала о мирах, где человеческая жизнь была хрупкой и эфемерной, как морская пена, разбивающаяся о скалистый берег. Она жила на доброй старой Земле, в спокойном и дружелюбном мире, где люди имели право быть юными и легкомысленными и могли смеяться. На Земле жизнь человека ценили и оберегали. Там всегда была уверенность, что наступит завтра. Она пришла из мира мягких ветров, теплого солнца, музыки, лунного света, и ей была неведома суровая и трудная жизнь Границы.

— Как ужасно быстро все это произошло. Еще час назад я летела на Мимир, а теперь “Звездная Пыль” продолжает свой путь без меня, а я должна умереть. Я никогда больше не увижу Джерри и маму с папой. Никогда… ничего… не… увижу.

Он колебался, не зная, как сделать, чтобы она все поняла и не считала себя жертвой жестокой несправедливости. Она мыслила категориями спокойной и безопасной Земли, где не уничтожали красивых девушек На Земле ее призывы о спасении заполнили бы эфир и быстроходные черные дозорные корабли вылетели бы ей на помощь; имя Мэрилин Ли Кросс стало бы известно повсюду, и все было бы сделано для ее спасения. Однако они были не на Земле и здесь не было дозорных кораблей, не было ничего, кроме “Звездной Пыли”, удаляющейся от них со скоростью света.

Никто, никто не сможет ей помочь. Мэрилин Ли Кросс не будет улыбаться с экранов телевизоров. Мэрилин Ли Кросс останется только в навсегда отравленной памяти пилота КЭПа, а имя ее, занесенное на серую карточку, будет передано в один из отделов Бюро корабельной информации.

— Здесь все не так, как на Земле, — сказал он, — и вовсе не потому, что никого не волнует ваша судьба; просто… здесь все не так, как на Земле. Граница необъятна, и вдоль нее, на окраине обитаемых миров, далеко друг от друга, разбросаны колонии и исследовательские партии. На Вудене, например, всего шестнадцать человек, шестнадцать человек на целой планете! Участникам исследовательских партий, топографических отрядов, колонистам постоянно приходится бороться с чуждой для них средой, чтобы проложить дорогу тем, кто последует за ними, но среда не дремлет, и поэтому каждая ошибка оказывается роковой. На протяжении Границы нет надписей, предупреждающих об опасности, и их не будет, пока не проложены пути для новых поколений й не освоены до конца новые миры. До тех пор люди должны будут жестоко расплачиваться за свои ошибки и никто не сможет им помочь.

— Я летела на Мимир и ничего не знала о законах Границы. Меня интересовал только Мимир, и мне казалось, что там безопасно.

— На Мимире — да, но вы покинули корабль, на котором вы летели.

Помолчав, она сказала:

— Все казалось таким заманчивым. На вашем корабле было для меня достаточно места. Я ничего не знала о топливе и о том, что может произойти.

Она замолчала; Бартон отвернулся и стал смотреть на экран телевизора. Он хотел дать ей возможность самой справиться с тяжелым чувством страха, на смену которому должно было прийти спокойное примирение со своей судьбой.

На экране был ясно виден Вуден — шар, окутанный голубой дымкой атмосферы. Он плавал в пространстве на фоне черной бездны, усеянной звездами. Огромная масса Континента Мэннинга опрокинулась в Восточное море, словно гигантские песочные часы. Все еще была видна западная половина Восточного континента. По мере того как планета поворачивалась вокруг оси, справа на Восточный континент надвигалась узкая полоса тени. Еще час назад на экране был виден весь континент, а теперь тысячи миль скрылись в тени и двигались навстречу ночи на другом конце планеты. Темно-синее пятно, озеро Лотоса, приближалось к полосе тени. Где-то там, недалеко от его южного берега, находился лагерь Группы Два. Скоро должна была наступить ночь, и тогда вращение Вудена отодвинет лагерь за пределы зоны, доступной для рации КЭПа.

Оставалось мало времени, и Бартон не знал, успеет ли она поговорить с братом. Если нет, это, может быть, лучше для них обоих, но он не хотел решать за нее.

Он нажал кнопку, и на экране появилась сетка. Зная точный диаметр планеты, он определил расстояние, которое оставалось пройти, пока южная точка озера Лотоса не попадет в сферу радиосигналов. Что-то около пятисот миль. Это — тринадцать минут. Хронометр показывал 18.30. Даже учитывая возможные ошибки в вычислениях, вращение планеты оборвет голос ее брата не раньше чем в 19.05.

Слева уже показался край Западного континента. За пять тысяч миль от него лежал берег Западного моря, на котором находился лагерь Группы Два. Именно отсюда, со стороны моря, налетел ураган, который обрушился на лагерь и уничтожил половину зданий, включая и склад с медицинским оборудованием. Это была слепая стихия, которая подчинялась только законам природы.

Люди могли познать эти законы, но не в человеческой власти было их переделать. Длина окружности равна 2(R, и с этим ничего не поделаешь. Соединение химических веществ А и В при условии С неизменно вызывает реакцию D. Закон тяготения представляет собой неумолимое уравнение, и он не делает различия между падающим листом и двойными звездами. Атомная энергия приводит в движение космические корабли, уносящие людей к звездам, и она же может разрушить мир. Законы природы были реальной силой, и вселенная двигалась, управляемая ими. Здесь, на границе обитаемых миров, силы природы были обнажены и иногда они уничтожали тех, кто прокладывал путь с Земли. Эти силы были глухи и слепы, и люди давно поняли, что проклинать их бесполезно. Они поняли, что ждать от них пощады нелепо. Звезды Галактики совершали свое бесконечное движение уже четыре миллиарда лет под действием законов, не ведающих ни ненависти, ни сострадания. Люди Границы хорошо это знали. Но как было понять девушке, пришедшей с Земли, что количество топлива h не гарантирует доставку КЭПа к месту назначения, если масса его равняется m + х!

Для брата, для родителей, для самой себя она была милой восемнадцатилетней девушкой. Но для законов природы она была просто х, нежелательным слагаемым в неумолимом уравнении.

— Можно мне написать письмо? — спросила она. — Я хочу написать маме и папе. И потом, мне бы очень хотелось поговорить с Джерри. Вы разрешите мне поговорить с ним?

— Сейчас попытаюсь найти его.

Он включил радиопередатчик, нажал сигнальную кнопку и тут же услышал голос:

— Хэлло! Как там дела у ваших ребят? КЭП вышел?

— Это не Группа Один. Это КЭП, — сказал он. — Джерри Кросс у вас?