Комарницкий Сергеевич - Всего один шаг

В воздухе вспыхивает изображение, и у меня отваливается челюсть. Да не может быть!

Мальчуган лет шести, не больше. Да, точно. Вот дата рождения — неполных шесть лет. И это агент "зелёных"?!!

Аина громко и заразительно хохочет, и я улыбаюсь, уже видя-ощущая ответ.

— Ох, уморил… Ты, кажется, был рыболовом в бытность бескрылым аборигеном?

— Было такое.

— Тебе известно слово «живец»? Так вот, Рома. Это вот «живец», а ты будешь рыболов. На этого малыша должны выйти «зелёные», причём в течении ближайших часов.

— Выйти и…

— И убить. Он им не нужен.

Я перевариваю услышанное.

— Скажи… он кто, этот малыш? Гений?

— Вряд ли. Нормальный смышлёный пацан.

— Тогда я не понимаю. Зачем…

Аина вздыхает.

— Ладно, Рома. Объясняю. «Зелёным» этот ребёнок НЕ НУЖЕН. Им нужна его мать. После гибели ребёнка женщина будет почти невменяема, и к ней подкатит некий утешитель, заботливо подсунутый «зелёными». Верёвки он из неё будет вить… Это не мои рассуждения — этот прогноз выдала прогностическая машина Уэфа.

Скулы у меня сводит от бешенства. Значит, и такими приёмчиками балуются Истинно Разумные…

— А сейчас, Рома, объясни-ка мне своё задание. Сам и без всяких подсказок. Если изложишь правильно, получишь его. Если нет, пойдёшь приятно проводить время до отбытия с Земли. Только ко мне больше не подходи и не отвлекай. Так и быть, я крепко обниму тебя на прощание.

Я выпрямляюсь.

— Беречь пацана как зеницу ока. Когда на него выйдет человек «зелёных»… или нечеловек…

— Это вряд ли. Не станут они гонять биоробота. Для такого дела годится одноразовая шваль местного происхождения.

— Я понял. Когда на него выйдет человек «зелёных», отследить его и найти работодателя. Сообщить тебе…

— Хорошо, Рома, хорошо!

— …Далее попробовать отследить работодателя — возможно, промежуточного агента…

— Неправильно. Не попробовать, а отследить.

— …Отследить промежуточного агента. Выйти на собственно "зелёного"…

— Вернее всего, это будет очередной "Иван".

— … Я понял. И сообщить тебе. Ждать дальнейших указаний.

Аина улыбается.

— Ну что ж, правильно мыслишь. Ты вообще-то парень ничего, когда вне обострения. Мы бы давно подавили здесь всех «зелёных», если бы цепочки не упирались в таких вот «Иванов» и «Иварсов». Прочесть мысли механизма невозможно, тут телепатия бесполезна.

Она вдруг становится очень серьёзной.

— Ты забыл…

— Не забыл, Аина. Мальчик должен остаться жив и здоров при любом раскладе.

— Верно. Помни — жив и здоров! Есть вопросы?

— Только один. Мне его не трогать… который придёт?

Аина смеётся.

— Ты можешь трогать его везде, где понравится. А также ронять на пол и с балкона, хоть там и третий этаж. Главное — не обруби концы!

…

Всё-таки есть в таких вот маленьких русских городишках некое очарование. Здесь размывается грань между городом и деревней, и через улицу, по-современному закатанную в глянцевый асфальт, важно шествуют гусь с двумя гусынями, покуда ещё не обременёнными многочисленным семейством. И новая иномарка, белый «Ауди», тормозит, вежливо пропуская молодую гусиную семью, совершающую моцион к близлежащей большой луже. И название-то какое прелестное — Клинцы!

Впрочем, мне сейчас не до любования красотами и достопримечательностями Клинцов. Кокон выгрузил меня прямо над городком на полукилометровой высоте, и я плавно снижаюсь широкими кругами, высматривая с высоты нужный мне дом и его окрестности. Ага, вот этот дом, а вот и тот самый балкон на верхнем, третьем этаже. И не застеклён, гляди-ка… А ну!

Я камнем падаю вниз, торможу крыльями и с шумом и хлопаньем опускаюсь на перильца балкона. Пальцы ног, обутые в носки-перчатки боевого скафандра, намертво вцепляются в перила. Перильца скрипят, но мой вес не так уж велик, и они выдерживают. Я спрыгиваю на балкон, чисто подметённый и не захламлённый, что не каждый день встречается в России. Прохожий, идущий по улице, удивлённо вскидывает голову, ища глазами источник шума, и я даже успеваю прочесть у него в голове промелькнувшую мысль: "Гусь, что ли, пролетел?" Так ничего и не увидев, прохожий продолжает свой путь, я же внимательно разглядываю сквозь стекло внутренности квартиры.

Обыкновенная квартирка, двухкомнатная и скромнометражная. И убранство под стать — мебельная стенка, стол, диван или тахта, раскладное кресло… А на полу, на ковре, среди рассыпанных игрушек, сидит мой подопечный. Пацан увлечённо дудит и шипит, надув щёки, управляя боем пластмассового робота-трансформера с древней русской игрушкой «Ванька-встанька», неизвестно как дожившей до наших дней.

Я достаю из кармашка маленькую блестящую штучку, напоминающую современную газовую зажигалку — универсальную отмычку. Приседаю на корточки, осторожно подношу её к тому месту, где находится шпингалет балконной двери. Короткий мыслеприказ, и крохотная умная машинка легко и бесшумно отпирает шпингалет.

Я привстаю на цыпочки, тянусь к верхнему шпингалету… Не достаю. Я не достаю! Что делать?

Я оглядываюсь. Хоть бы стул-табуретку, хоть бы ящик какой… Но балкон девственно чист, как в новостройке. Вот так… Мелочь, которую не уловит никакая самая навороченная прогностическая машина. Я же теперь маленький, а шпингалеты рассчитаны на рост взрослого аборигена!

А, ёкарный бабай!!!

Я вспрыгиваю на перильца и взмываю вверх. Оглядываюсь с высоты. Ага, вот!

Я буквально пикирую во двор, где в неопрятный штабель сложены два десятка деревянных тарных ящиков. В углу, на ящиках же, удобно расположилась тёплая компашка, на расстеленной газете стоит бутылка водки и немудрёная закуска. Пара пустых бутылок стоит рядом — очевидно, процесс уже близится к завершению.

Я хватаю один из ящиков со штабеля и с места взмываю вверх, краем глаза улавливая тупо вытаращенные глаза пьяной компании. Впрочем, они вряд ли поняли, что произошло.

Я лечу назад, прижимая неудобный и тяжёлый ящик к груди, чтобы надёжно скрыть его в своём маскирующем поле. Быстрее, быстрее!

Моё второе пришествие на балкон происходит ещё более шумно, чем первое — перила скрипят под увеличенной тяжестью, крылья хлопают возмутительно громко Я устанавливаю ящик возле балконной двери, и тут замечаю, что малыш оставил свои игрушки и подходит к балконной двери. Я замираю, и он останавливается, заинтересованно разглядывая сквозь стекло трепещущее марево — а с двух шагов оно очень даже заметно, между прочим.

Мой мозг лихорадочно ищет выход. Что делать? Если сейчас отпереть шпингалет и открыть дверь, малыш наверняка ударится в рёв, если не в истерику. Не говоря уже о том, что моё инкогнито будет безусловно утрачено — ещё шаг, и я стану видимым. Применить гипноз, или бессловесную суггестию? Попробую!