Павел Шумилов - Последний Повелитель

Сильный удар по затылку вывел его из задумчивости. Сбросив с плеча рюкзак, Джафар отскочил назад, пригнулся, принял боевую стойку. Всадник, закованный в железо, не обращал на него внимания. Наколов на конец копья шляпу Джафара, он размазывал ею грязь по дну лужи. Потом, сделав резкое движение, швырнул то, во что превратилась шляпа, в лицо Джафару. Джафар потерял над собой контроль. Горячая кровь ударила в голову. Подскочив к рыцарю, он хотел ударом ноги выбить того из седла, но поскользнулся, и удар тяжёлого ботинка пришёлся по животу лошади. Животное рванулось, чуть не выкинув всадника из седла. Тот, наконец, успокоил её, отъехал метров на пятьдесят, развернулся. Джафар растерянно вытирал рукавом грязь с лица. Приступ ярости закончился также быстро, как начался. Всадник отсалютовал копьём, опустил забрало, и вдруг, взяв копьё наперевес, пустил коня прямо на него. Секунды две Джафар наблюдал за ним в полной растерянности. За это время расстояние сократилось вдвое! Наконец, очнулся, бросил взгляд под ноги, пружинисто напряг мышцы. В последний момент сделал обманное движение вправо, отскочил влево, рубанул ребром ладони по древку копья. В лучшие времена таким ударом он обломил бы наконечник. Но лучшие времена давно прошли. Однако результат оказался намного эффектней. Копьё воткнулось в землю, развернуло и выбросило рыцаря из седла. Подскочив к нему, Джафар упёрся коленом в спину, взялся обоими руками за шлем и со всех сил дёрнул вверх. Скрипнул металл, хрустнули шейные позвонки…

— Быстро же я одичал… И всё-таки, чем тебе не понравилась моя шляпа? — спросил он у рыцаря, когда убедился, что тот мёртв. Почувствовал взгляд в спину, оглянулся. Метрах в тридцати стоял другой всадник. — Шайтан тебе в кишки, — ругнулся Джафар. — Оруженосец, — решил он. — Да это баба! О Господи, дама сердца! Только тебя здесь не хватало! Сейчас будут или слёзы, или вопли. Какого чёрта, он первый напал, сам виноват!

Всадница тронула коленями коня и направилась к нему. Джафар рассмотрел её лицо. Лет двадцать пять — тридцать, худощавая, высокие скулы, каштановые волосы. Настороженность, но никаких признаков огорчения. Смелый взгляд глаза в глаза. Конь-красавец. Подъехав, наклонилась в седле, рассматривая мёртвое тело, опять посмотрела прямо в глаза Джафару, потом перевела взгляд на свои руки. Запястья девушки были связаны и примотаны к высокой луке седла.

— Интересные шляпки носила буржуазия, — пробормотал он любимую поговорку Грома.

Девушка вскинула на него удивлённый взгляд. Джафар попытался развязать верёвки. Не получилось. Разрезал ножом. Заработал благодарственный кивок и лёгкую улыбку. Девушка растёрла запястья, соскользнула с седла, помогая себе зубами отвязала небольшой тючок, и пошла в ту сторону, откуда приехала.

— Постой, лошадь возьми, — растерянно крикнул Джафар ей вслед.

Девушка остановилась, подумала, взяла коня под уздцы, сделала что-то вроде книксена. Отошла метров на десять, оглянулась на Джафара, кивнула ему ещё раз, вскочила в седло, пустила коня шагом.

«Какие здесь все разговорчивые, — подумал Джафар. — Надо бы эту сволочь похоронить».

Осмотревшись, он выбрал место под деревом, чуть в стороне от дороги. Перекинул тело через седло, выдернул обломок копья из земли, подобрал другие вещи, сложил всё в кучу под деревом. Используя рыцарский меч, разметил могилу, снял дёрн. Когда поднял голову, девушка снова была здесь. Джафар попробовал рыхлить землю обломком копья. Это оказалось удобней, чем мечом. Поискал глазами, чем бы заменить лопату. Потом решил осмотреть багаж рыцаря. Ничего интересного, если не считать кольчуги из овальных колец и кольчужных перчаток тонкой работы. Грубое одеяло, кое что из одежды, немного продуктов. Девушка всё также молча с интересом наблюдала за его работой. Потом подошла к убитому, сунула руку куда-то под доспехи, вытащила увесистый кошель и отдала Джафару. Тот высыпал деньги на одеяло, задумался, вспоминая старинные детективные романы. Медь убрал обратно в кошель. Серебро разделил на глаз на две кучки, одну ссыпал ей в ладонь. Подумав, сунул пару серебряных монет в кошель и сказал:

— Положи на место.

Удивлённый взгляд, поднятая бровь. Но выполнила молча, беспрекословно. Джафар скинул куртку и принялся рыть могилу железной пластиной, прикрывающей лоб лошади. Земля была мягкая. Когда яма была уже по колено, девушка предостерегающе вскрикнула и указала рукой в сторону дороги. Три всадника в чёрном неторопясь двигались к ним. Джафар вылез из ямы, натянул кольчужную рубаху, перчатки, и встал, широко расставив ноги, опираясь руками на меч.

— Что здесь произошло? — спросил первый всадник. Одет он был в балахон монаха, подпоясанный верёвкой, но в голосе чувствовалась властность. Меч, пристёгнутый у седла, тоже наводил на размышления.

— Поединок, — ответил Джафар не меняя позы.

Двое других спешились, подошли к трупу, откинули забрало. Почему-то Джафар был уверен, что под рясами у них кольчуги. Цепкий взгляд их начальника обежал поляну, задержался на сломанном копье, разложенных на одеяле продуктах, остановился на девушке. Та задрожала.

— Женщина под моей защитой, — сказал Джафар.

Все, включая девушку, удивлённо посмотрели на него.

— Это Бродяга Кид. Шея сломана, ран нет, — доложил один из монахов, осматривавших труп. Другой вынул из-под доспехов кошель, потряс им, протянул старшему. Джафар стоял всё также неподвижно, скрестив руки на мече и чувствовал себя полнейшим идиотом.

— Ты мог бы сказать, что он был твоим лучшим другом и просто упал с лошади, свернув себе шею, — сказал монах. — Для поединка нужны четыре свидетеля.

— Свидетель — она, — сказал Джафар, кивнув на девушку.

Все три монаха рассмеялись. Джафар свёл брови, сжал рукоятку меча.

— Она — клятвопреступница. За ложь в зале суда ей отрезали язык, — объяснил монах. — Её показания не имеют силы.

Джафар презрительно пожал плечами. Один из монахов опустился на колени рядом с телом и забормотал под нос молитву.

— Который конь твой? — спросил старший монах.

— Оба.

— А ты разговорчивый, — усмехнулся монах. — Хорошо бы тебя с трактирщиком Сонным Смитом познакомить, послушать вашу беседу.

— Знаком, — сказал Джафар, решив, что речь идёт о том трактирщике, у которого он обедал.

— Вот как, — развеселился монах, — и сколько же слов вы сказали друг другу?

Джафар поднял вверх указательный палец.

— Одно? Только не называй его! Братья, кто отгадает, что это было за слово?

— Наш рыцарь сказал: «Еды», — предположил монах, нашедший кошель.

Джафар улыбнулся и отрицательно покачал головой.