Гарри Гаррисон - Пропавший лайнер

– Интервью с Шейлой Конрад, – она ослепительно улыбнулась, а у Ривельеса все мысли вылетели из головы. Он никогда не брал интервью, понятия не имел, какие положено задавать вопросы. Лихорадочно думал, с чего начать и, конечно же, начал с банальности:

– Что побудило вас взяться за перо, Шейла?

– Господи! Ну почему меня всегда спрашивают об одном и том же! Неужели никто не может придумать новые вопросы? Отвечаю для миллионов ваших читателей. За пишущей машинкой я смогла зарабатывать больше денег, чем лежа на спине.

Пожилая и элегантная пара, господин с тростью и дама в норковом манто, как раз проходила мимо. Их брови аж подскочили. Дама даже позволила себе искоса глянуть на Шейлу.

– Следующий вопрос, пожалуйста, – самодовольно бросила Шейла.

– Вас не затруднит посмотреть на меня? – вмешался Нино. – Пожалуйста.

35-миллиметровый фотоаппарат уже стоял на треноге. От него тянулся длинный шнур. Пленка после каждого снимка перематывалась автоматически.

– Отличные будут фотографии, отличные. Босс, если можно, отойдите на секунду, я хочу сфотографировать одну мисс Конрад. Улыбнитесь, моя красавица. Вот так. Великолепно. Теперь чуть поднимите голову.

Все новые и новые пассажиры проходили мимо, многие с интересом поглядывали на происходящее в холле. Нино уже достал второй фотоаппарат, внезапно полыхнула вспышка.

Ривельес воспользовался паузой и попытался вспомнить ток-шоу, которые ему доводилось видеть по телевизору. Некоторые вопросы торопливо записал на клочке бумаги. Шейле нравилось слышать собственный голос, так что на каждый вопрос следовал более чем пространный ответ. Ривельес слушал вполуха, изредка кивал, случалось, что и невпопад, стараясь не оставить без внимания проходящих мимо пассажиров. Их поток заметно поредел. Да и Шейла, похоже, выговорилась.

– Если мои ответы не удовлетворят вашего редактора, его ничто не удовлетворит, – заявила она. И бруклинец, похоже, отщелкал двадцать пленок.

– Еще пара кадров и закругляюсь, – взмолился Нино. – Для меня лично, Шейла. Не возражаете, босс?

– Отнюдь.

Дважды щелкнул затвор фотоаппарата.

– Очень кстати. – Шейла встала, одернула платье. – Шампанское уже остыло.

Уйти они смогли только через полчаса. Ривельес пил шампанское и поддерживал разговор, Нино налегал на сандвичи, которые официант принес со второй бутылкой. Большую часть шампанского выпила Шейла. Чувствовалось, что она знает толк в этом напитке. Наконец, Нино вытер губы и встал.

– Должен отвезти пленки в лабораторию, босс. Светская жизнь мешает работе.

– Вы уж извините, Шейла, но нам пора.

– Жаль, что вы не плывете со мной. – Она сжала ему руку. – На этом корабле одни старые пердуны. А мы бы смогли неплохо провести время.

– И еще сможем, я в этом уверен. Я так рад встрече с вами.

Ему удалось высвободить влажную ладонь и ретироваться.

– Клевая телка, – заметил Нино, когда они шли по коридору.

– Это точно. Но меня больше волнуют фотографии. Как все вышло? Я ничего не видел.

– Я видел, а это главное, и сделал нужные фотографии. В «люксы» вошли пятеро мужчин, никаких баб. Двое стариков, трое громил. Тяжеловесы. На фотографиях все увидите сами.

– С нетерпением жду этого торжественного момента.

Под лабораторию Нино приспособил ванную своей квартиры. Жил он далеко не в лучшем районе. Первым делом открыл бутылку южноафриканского бренди, очень сладкого и резкого, как понял Ривельес, отпив глоток, и принялся за работу.

Проявил пленки, просушил, потом просмотрел на фотоувеличителе, довольно бормоча себе под нос:

– Отлично, просто отлично, по-другому и не скажешь. Я сейчас сделаю фотографию с этого кадра, и вы поймете, о чем я.

Ривельеса и Шейлу, находящихся на переднем плане, Нино вывел за рамку, сосредоточившись на фигурах за их спиной, в коридоре.

Вытащив фотографию из сушителя, прошел в гостиную, гордо прикрепил ее к стене.

– Те парни, которыми вы интересовались? – спросил он.

– Да, если они вошли в «люксы».

– Вошли и более не выходили.

Ривельес пристально всмотрелся в фотографию, потом еще пристальнее изучил ее через увеличительное стекло. Лица ему ничего не говорили. Пятеро абсолютно незнакомых мужчин. Трое молодых, двое старых, как и говорил Нино. Ни одного латиноамериканца, среди молодых точно ни одного. Тайна оставалась тайной. Разве что кто-нибудь в Лондоне мог опознать этих людей.

– Нормально? – спросил Нино.

– Более чем. Вы – мастер, Нино, как вы и говорили. Мой самолет через три часа. К тому времени все фотографии будут готовы?

– Конечно. Заказывайте билет, а я займусь фотографиями. Пейте бренди, оно куплено на ваши деньги.

Глава 6

Трое мужчин сидели за обеденным столом. Скатертью служили старые газеты, в пятнах, чернильных разводах, местами рваные. Диас пил черный кофе, остальные двое смотрели в стены. Квартира была большая, старая, с обшарпанной мебелью. Чувствовалось, что мужчины остановились здесь временно, можно сказать, проездом. Однако они провели в ней уже много лет, и возможно, проживать здесь им предстояло еще очень долго. Однако их сердца, их помыслы, их надежды находились далеко-далеко, в маленькой стране по другую сторону Атлантического океана, о которой многие англичане даже не слышали. Эти холодные комнаты, этот гулкий коридор, эту неуютную кухню они действительно воспринимали как временное жилище. Их дом находился совсем в другом месте.

В дверь тихонько постучали, но никто из мужчин на слух не жаловался, поэтому все повернулись на звук. Один начал доставать из кармана пистолет, но Диас покачал головой. Поднялся, вышел в коридор, встал рядом с дверью.

– Кто там?

– Возвратившийся странник, – ответил голос. – И я упаду, если ты еще минуту продержишь меня у двери.

Диас быстро отодвинул засов, открыл замок, распахнул дверь, вопросительно посмотрел на стоящего на пороге мужчину.

– Знаешь, друг мой, – сказал он, привалившись к стене, пока дверь закрывалась и запиралась, – бывали времена, когда я чувствовал себя гораздо лучше. Из трех последних дней два я провел в самолетах. Не только не спал, но и испортил себе желудок той замороженной дрянью, которую выдают за еду.

– На кухне есть черная фасоль и рис.

– Я продам душу человеку, который принесет мне тарелку черной фасоли и риса. Вот фотографии.

Он передал конверт, который тут же схватили и открыли.

– Ты знаешь, кто они? Люди на фотографиях?

– К сожалению, нет. Я надеялся, что вы знаете. Ривельес с радостным вздохом набросился на еду, тогда как Диас и двое других разложили фотографии на столе и пристально их разглядывали. Мужчины спорили, один даже принес увеличительное стекло, тогда как Ривельес спокойно ел, запивая фасоль и рис испанским вином, а насытившись, с довольным видом отвалился от стола. Не прошло и нескольких минут, как его дрему прервал голос Диаса: