Питер Уоттс - Ложная слепота

— Может, для них это было не так уж сложно, а? — размышлял вслух Шпиндель. — Раз плюнуть.

— Ну, тогда совершенно неважно, враждебны они или нет. В этом случае перед нами цивилизация, которая на голову выше человечества в техническом развитии. И при такой возможности, нам уж точно не стоит нестись к ним сломя голову.

Сарасти вернулся к бурлящим диаграммам.

— И?

Бейтс тискала в пальцах добытый мячик.

— Сыр достается второй мыши. Пускай наша супероснащенная разведка в поясе Койпера пошла коту под хвост, но вслепую ломиться необязательно. Направить наши зонды но параллельным векторам. С тесным контактом обождать, по крайней мере, до того момента, как выясним, насколько враждебная встреча нас ждет.

Джеймс мотнула головой.

— Если бы они были настроены враждебно, то могли бы зарядить светлячки антиматерией. Или вместо шестидесяти тысяч крошечных объектов послать один большой, и нас вынесло бы при столкновении.

— Светлячки не говорят ни о чем, кроме изначального любопытства, — парировала Бейтс. — Понравилось ли им то, что они увидели, — кто знает?

— А что, если вся теория ложного маневра — дерьмо собачье?

Я обернулся, вздрогнув. Слова исходили изо рта Джеймс, но говорила Саша.

— Когда хочешь остаться незамеченным, ты не устраиваешь фейерверк на полнеба, — продолжала она. — Если тебя никто не ищет, нет смысла прятаться, а никто не станет тебя искать, если о тебе не знают. Если им было так уж интересно, они могли просто снять все по-тихому.

— Риск обнаружения, — вполголоса напомнил вампир.

— Не хочу вас расстраивать, Юкка, но светлячки тоже не на цыпочках…

Сарасти открыл рот. И закрыл. Мелькнули едва видимые острые зубы и отчетливо щелкнули, смыкаясь. В его очках отражались диаграммы с рабочего стола — конвульсирующая многоцветная полоса на месте глаз.

Саша заткнулась.

— Они платят скрытностью за скорость, — продолжал Сарасти. — И к тому времени, когда вы реагируете, они уже получают своё.

Он говорил терпеливо и негромко: сытый хищник, объясняющий добыче правила игры, которые та должна бы знать сама. Чем дольше я буду тебя выслеживать, тем легче тебе уйти от погони.

Но Саша уже сбежала. Ее грани рассыпались, точно стая вспугнутых скворцов, и на следующем слове Сьюзен Джеймс ее голосом заговорила сама Сьюзен.

— Юкка, Саша знакома с текущей парадигмой. Она просто беспокоится, что парадигма может оказаться ложной.

— У вас есть наготове другая? — поинтересовался Шпиндель. — Основательнее? Шире?

— Не знаю. — Джеймс вздохнула. — Her, пожалуй. Просто… странно, если они решили так активно сбивать нас с толку. Я надеялась, они просто… ладно. — Она развела руками. — Думаю, ничего страшного… Уверена, если мы правильно проведем вводную часть, они все же вступят в контакт. Возможно, следует быть немного осторожнее…

Сарасти воздвигся над нами, выворотившись из кресла.

— Идем на сближение. Последние сведения не оставляют места для проволочек.

Бейтс нахмурилась и вновь отправила мячик на орбиту.

— Сэр, все, что мы знаем с уверенностью, — что у нас объект Оаса прямо по курсу. Мы даже не знаем, есть ли там кто-нибудь.

— Есть, — отозвался Сарасти. — Они нас ждут. Несколько секунд все молчали. Хрустнули в тишине чьи-то суставы.

— Э… — начал Шпиндель.

Сарасти не глядя вскинул руку и выхватил из воздуха вернувшийся мячик Бейтс.

— «Тезей» отпингован[14] лидаром[15] четыре часа сорок восемь минут назад. Мы отвечаем идентичным сигналом. Реакции нет. Зонды отправлены за полчаса до нашего пробуждения. Вслепую ломиться не станем, но ждать нельзя. Нас уже видят. Чем дольше мы будем медлить, тем выше риск противодействия.

Я глядел на темный, безликий заполнитель над столом: больше Юпитера — и все же невидим для нас до сих пор. Из тени этой громады что-то с невообразимо легкомысленной точностью щелкнуло нас по носу лазерным лучом.

Неравный выходит диалог.

— Вы знали об этом с самого начала? — озвучил общее мнение Шпиндель. — И говорите только сейчас?

В этот раз улыбка Сарасти вышла ослепительно широкой. Словно располосовала нижнюю половину лица.

Может, дело в том, что он хищник. Не может не играть с едой.

Проблема даже не во внешности. Стройные конечности, бледная кожа, клыки, выпирающая челюсть — заметны, да, чужды в каком-то роде, но не отпугивают, не устрашают. Даже не в глазах. У кошек и собак они светятся в темноте, но нас это зрелище не вгоняет в дрожь.

Не внешность. Движения.

Что-то на уровне рефлексов. Вампиры вечно держат свои угловато-длинные руки точно богомолы, и ты просто знаешь, те могут протянуться и схватить тебя — через всю комнату, когда заблагорассудится. Стоило Сарасти глянуть на меня — по-настоящему, невооруженным взглядом, без очков — полмиллиона лет куда-то испарялись. То, что он вымер, ничего не значило. То, что мы прошли долгий путь, набрали достаточно сил и воскресили собственные кошмары себе на потребу… не значило ничего. Гены не обманешь. Они знают, чего бояться.

Конечно, испытать такое надо въяве. Роберт Паглиньо знал вампиров до последней молекулы — теоретически, — но так и не понял их, хотя держал в голове все биотехнические условия.

Он позвонил мне перед отлетом. Я не ждал этого; с того дня как объявили состав экспедиции, наши надсмотрщики блокировали все личные вызовы, кроме внесённых в «белый список». Я забыл, что Паг в него входит. После Челси мы не общались; я уже оставил надежду когда-нибудь встретиться с ним снова.

Но он позвонил.

— Подселенец.

Паг неуверенно улыбнулся, вызывая на разговор.

— Рад тебя видеть, — ответил я, ведь в подобных ситуациях принято так говорить.

— Ну… я видел твое имя на плахе. Для нормала ты здорово поднялся.

— Не слишком.

— Твою мать, да ты теперь авангард человечества. Наша первая, последняя и единственная надежда перед лицом неведомого. Ты их сделал! — С постановочным восторгом он вскинул сжатый кулак.

Краеугольным камнем жизни Роберта Паглиньо стало «сделать всех». И он заставил этот камень поддерживать все остальное, превозмог недостаток естественного происхождения модификациями, хирургическими улучшениями и невероятной безжалостностью. В мире, где человечество беспрецедентными темпами становилось излишним, мы оба сохраняли статус, оставшийся в другой эпохе: профессиональных работников.

— Так теперь тобой будет командовать вамп, — прокомментировал он. — Похоже, с огнем решили бороться огнем.