Сергей Панченко - Проект «Переселение». Дилогия (СИ)

Я тряхнул головой, изгоняя из нее страшные картины гибели людей. Несколько тысяч людей погибли одновременно в страшных муках. Как можно пойти на подобный эксперимент? Как можно убивать невинных детей в научных целях?

Моя машина поравнялась с первым автомобилем, навечно застрявшем в этом страшном месте. Автомобиль уехал дальше всех, но его все равно настигли. Это была легковушка. Водительская дверь оторвана с мясом и валялась неподалеку. Крыша, на месте проема, была задрана рваными краями вверх. Было ясно, кто добрался до содержимого автомобиля. Остальные двери были открыты. Вокруг разбросано тряпье. Все, что хозяева пытались забрать с собой в спешке. Поравнявшись, я остановил грузовик. Осмотрелся, и открыл окно. Некоторые вещи, которые я изначально принял за груду тряпья, оказались трупами. Под воздействием постоянного солнца и при отсутствии дождей, тела превратились в мумии. Они лежали в беспорядке, своими усохшими тельцами. Судя по размеру, здесь были дети. Одежда на всех выцвела и казалась одинакового светло-серого цвета. Суеверный страх перед покойниками мешал мне покинуть машину. Хорошо, что здесь не бывает ночи. Каково почувствовать себя единственным живым человеком. Хотя я никогда не считал себя верующим, внутренне пожелал погибшей семье лучшей доли в загробном мире и упокоения душ. Последние минуты их жизни были кошмаром, который невозможно представить.

Я осмотрел все пространство забитое автомобилями. Самой высокой плотности автомобили достигали вдоль невидимого барьера. Они очерчивали его границу вдоль нескольких километров. Проехать по границе не получится. Слишком плотно и слишком опасно. Вдруг эти тварюги прячутся среди автомобилей. Придется немного обогнуть, а потом внести поправку в свои расчеты. Чтобы сильно не отклоняться, я проложил визуальный маршрут примерно посередине этого кладбища погибших «кораблей». Перед тем, как тронуться, я снова вынул из сумки фотоаппарат. Такое стоит запечатлеть. Будь возможность передать такое фото по ту сторону барьера, оно непременно попало бы в номинацию «фото года». Знаю, что звучит цинично, однако дух журналиста падок до сенсаций и номинаций. Если бы здесь был кто-нибудь из моих родных, может и не стал бы я фотографировать, чтобы лишний раз не напоминать себе об этой трагедии. Однако, слава богу, никто не жил из моих родственников в Прокопьевке. Поэтому я сделал несколько хороших фотографий.

Стараясь, как можно изящней лавировать между машинами, продолжил путь. Фотоаппарат лежал под рукой, готовый в любой момент запечатлеть особо интересный момент. Картина, если представить себе в воображении, момент гибели людей была страшной. Но моя психика из соображения ее стабильности, упорно не давала все это представить. Я ей был даже немного благодарен. Если бы все это случилось у меня на глазах и мне удалось выжить, то я наверняка стал бы пациентом психиатрической больницы. А пока я старательно обруливал трупы, чтобы невзначай не наехать на них колесом. Картины гибели были похожи одна на другую. Раскупоренный словно тупым консервным ножом автомобиль, и вокруг вещи и мумифицированные трупы. Иным не достает частей тела. Возле некоторых я останавливался и делал новые фотографии. Через некоторое время стали появляться старые знакомые — лианы. Выпив все соки из своих жертв, они высохли и опали. Круглосуточное солнце изжарило их раньше, чем те, что были на заправке, в тени. Основание лиан, усохнув без влаги, стало больше походить на людей. Ноги и руки проступали гораздо отчетливей. Это тоже попало в мою коллекцию фотографий. На глаза мне попался синий пикап. Его кузов был гружен барахлом, как и большинство автомобилей с этого кладбища. Но при жизни, на вершине этого барахла восседал человек. Теперь он превратился в сухие узловатые лианы, свисающие вниз к земле. А самое интересное, что в его левой руке была видеокамера. Если на камере была запись, то она бесценна. Жутко увидеть вживую этот кровавый пир монстров, знаю, что могу потерять душевное равновесие на некоторое время. Так бывало после просмотра некоторых роликов о расстрелах людей в многочисленных локальных конфликтах в изобилии находящихся в мировой паутине. Но любопытство все равно не даст мне пройти мимо такого. По виду, можно подумать, что лиана высохла напрочь. Сухие, узловатые стебли безжизненно свисали по бортам автомобиля, доставая земли. Отчего ему быть живым? Растение выполнило замысел творца, убило жертву, теперь можно и на заслуженный отдых. Вокруг стеблей, раскинувшихся по земле, прямо в пыли лежала россыпь шариков. Походили они на жемчуг. Откуда ему здесь взяться, конечно? Может этот мертвый парень носил их на себе в таком количестве? Не похож. Джинсы и рубашка не сочетаются с ожерельями из жемчуга. Ну и пес с ними, больше шарики не занимали мой ум.

Этот небольшой смертельный мирок уже научил меня осторожности. Теперь я ни за что не вылезу из кабины своего бензовоза, пока не удостоверюсь в полной безопасности. Я поравнял дверь бензовоза вровень с тем несчастным, навеки застывшим в согбенной позе на куче хлама. Покойник был немного ниже уровня окна моего автомобиля. Лиана, собственным весом, склонила верхнюю часть туловища к земле. В левой руке висела видеокамера. В отличии от сочной зеленой лианы, в стеблях которой почти не угадывались человеческие черты, в этой засохшей и истончавшей под вечным солнцем, человек хорошо просматривался. Зрелище, надо сказать, очень непривычное. Просто не с чем сравнить из прошлой жизни. Прячась за стеклом, чтобы невзначай не поймать иголку, помахал ладонью в открытое окно. Без результата. Ничто не шелохнулось на теле паразита. Попробовал высунуть руку до локтя, тот же результат. Немного осмелев, выглянул в открытое окно. Прислушался, осмотрелся. Мертвая тишина. Только щелчки и бульканья внутри остывающего мотора моего грузовика. А, была не была. Резко открыл дверь, одной рукой держась за руль, второй дотянулся до камеры в руке покойного. Дернул за нее, что было мочи. Кисть покойника, высохшая на солнце, сломалась как сухая ветка и осталась в ремешке видеокамеры. Чтоб тебя, волна суеверного страха и брезгливости передернула меня. Словно жабу выдернул эту кисть и выбросил в окно. На лбу выступила испарина. Если меня это так испугало, может и запись не стоит смотреть. Кто даст стакан воды, чтобы успокоиться? Но это была минутная слабость, все-таки любопытство страшная сила. Очень хотелось, чтоб этот человек успел воспользоваться своей камерой.

Камера записывала видео на карту памяти. Очень удобно, можно посмотреть на ноутбуке напрямую. Батарея в камере, как и следовало ожидать, не подавала признаков заряда. Просмотр я отложил на время, пока не найду место с приемлемым обзором во все стороны. Здесь, все кучно, одни машины да вещи кругом. Все пестрит и тяжело заметить сразу подстерегающую опасность. Я вновь двинулся между этого хаоса. На душе было тяжело от окружающего зрелища. По-человечески, все эти люди заслуживали того, чтобы их похоронили, как положено. Может быть, и документы надо собрать? Дальше видно будет, насколько я здесь задержусь. Может, и похоронить успею и запротоколировать всех. От такой перспективы, что я могу задержаться здесь надолго, на душе стало как-то холодно и уныло. Взгляд рассеялся и обратился внутрь себя. И тут я снова получил урок. Небольшая ямка попала под правое колесо, машина сначала провалилась одной стороной в нее, а затем выпрыгнула. Совершенно не подготовившись к подобному, я получил приличный удар головой об руль. Удар отрезвил. Раскиснуть я всегда успею. Посмотрел в зеркало. На лбу будет шишка. Красная полоса прошла ото лба по скуле. Больно, черт побери. Как бы глаз не заплыл. Хотя, кому тут будет интересна моя внешность. На гастрономический вкус это не повлияет. Так что посмотрю я на этот мир и заплывшим глазом.