Владимир Кузьменко - Древо жизни (Книга 3)

МОЛЧАЛИВЫЙ ДИАЛОГ

"Может ли восприятие и понимание прекрасного быть лишено чувств? - думал Сергей. - Хотя, как сказать? Вполне возможно, что ее восприятие прекрасного это комплекс логических уравнений, совпадение логики математики и гармонии тела. Нам известно, что красота и целесообразность идут в своем развитии параллельно. Следовательно, если целесообразность описывается математической логикой, то и красота, идущая параллельно целесообразности, должна иметь свое математическое содержание. Допустим, что это так. Что дальше? Мы, - мысленно обратился он к своему воображаемому оппоненту, - пытаемся уяснить, имеют ли чувства некое математическое содержание. Если да, то, пытаясь понять, что такое чувства, Урания могла проанализировать их математическое содержание и их отражение, не будем уточнять, и тогда... тогда, испытывая интерес к этому вопросу, легко могла "заразиться" ими в момент первого контакта и анализа моей психоструктуры. Это если чувства имеют какое-то математическое отражение. Но имеют ли они его? Вот в чем вопрос! Целесообразны ли чувства, эмоции? Это будет отправным пунктом нашего рассуждения. С одной стороны - да. Есть положительные эмоции, которые стимулируют работу мозга. Стоп! Стимулируют? Если они стимулируют работу мозга, следовательно, помогают решать задачи. А если так, то существует некая высшая логика чувств и эмоций. А ведь верно! Именно чувства помогают нам увидеть прекрасное. Ведь что такое любовь? Это видение и раскрытие прекрасного, того, что не увидишь простым взглядом. Хотя, говорят, любовь ослепляет, создает иллюзию. Однозначного ответа нет. То же самое ненависть. Усиливает ли она остроту восприятия, следовательно, его разрешающую возможность, или ослепляет? Трудно ответить! Недостает какого-то одного компонента... Обжигает ли огонь или согревает? Что за чушь? Стой! Стой! Какой же еще компонент?"

"Ну-ну, продолжай. Я с интересом слушаю твои мысли".

"Урания!"

"Я! Мне интересно, найдешь ли ты сам решение?"

Сергей задумался и вдруг закричал:

- Нашел, Урания! Нашел!

Спящий рядом в кресле Николай проснулся от крика и вскочил на ноги.

- Что случилось, Сергей? Мне показалось, что ты кричишь!

- Нет. Все в порядке. Спи!

"Так я прав?" - уже мысленно спросил он Уранию и снова в ответ услышал мелодичный смех.

"Все-таки я прав! Недостающий в моем анализе компонент - это сам разум. Чувства усиливают сильный разум, ослабляют слабый. Все становится на свои места. Любовь и ненависть могут ослепить только слабого. Вот почему сильный разум остается спокойным и в ненависти, и в любви. Я сказал "спокойным". Это не совсем правильно. Скорее, сильный разумом умеет держать себя в руках, какие бы чувства он ни испытывал при этом. Он не рычит и не пускает слюни. Пойдем дальше! Чувства - это добавочный поток информации. Чем слабее мозг, тем ниже пропускная способность его каналов. Введение добавочной информации перегружает каналы, а перегрузка канала - неизбежный рост ошибок в принятии решений. Все верно. Там же, где каналы имеют большую пропускную способность, добавочная информация только помогает принять правильное решение. Если это так, то Урания, обладая неимоверно сильным интеллектом, должна испытывать чувства. Но тогда почему же она спрашивала меня, что это такое? Урания, ты подслушиваешь мои мысли?"

"Я же женщина, Сергей, а женщина - существо любопытное", - снова послышался смех.

"Коль тебе уже известно чувство юмора, - улыбнулся Сергей, - то я спокоен!"

"Все же ты не до конца решил задачу!"

"Да, в моей логике чего-то еще не хватает, - признался Сергей, - но самого малого".

"Малое может стать большим, а большое - малым. Ты же сам это говорил!"

"Я? - удивился Сергей. - Не помню!"

"Ах, да! Ты не говорил!" - она опять чему-то весело рассмеялась.

Смех этот окончательно пресек линию логических рассуждений. Перед глазами снова возник образ прекрасной и пленительной женщины, ощущалась ее бархатистая теплая кожа и какая-то непередаваемая свежесть.

"Наше восприятие реальности зависит от наших органов чувств. И если они говорят, что воспринимаемые ими ощущения - реальность, то тело наше... хранит о них воспоминания как о реальности, несмотря на то, что разум протестует и утверждает обратное".

"Вот ты и попался! - торжествующе прозвучал голос Урании. - Вели бы разум все мог!"

"У меня создается впечатление, прекрасная Урания, что теперь ты, знаешь о чувствах больше меня - человека".

"Так оно и есть!" - Урания снова засмеялась. На этот раз в ее смехе было нечто такое, что заставило сердце Сергея сжаться от ощущения невосполнимой утраты.

"Ты правильно решил, что чувства усиливают разум. Но разум сам усиливает чувства. Разве ты те помнишь историю своего народа. Вспомни ее. Совершили ли что-нибудь действительно великое в вашей истории аскеты? Люди, лишенные чувств и жизнелюбия. Разве что зло!"

"Почему? - заинтересовался Сергей. - Были случаи противоположного характера!"

"Они исключение, а не правило! - в голосе ее слышалось глубокое убеждение. - Ты, - продолжала она, - не смешивай жизнелюбие и развращенность. Развращенность - это как раз и есть бедность чувств, так же, как и аскетизм. Аскет и развратник - родные братья. Их роднит ненормальность и одинаковая ненависть ко всему человечеству. Ты мне говорил, что насилие содержит в себе зародыш смерти. Это верно! И аскет, и развратник - оба они насильники, обоих объединяет страсть к насилию и над природой, и над себе подобными. Казалось, два противоположных полюса, но сколько в них общего! Они едины, едины в своем безобразии. Причем аскет хуже!"

"Извини меня, Урания, но кому он мешает? Умерщвляет свою плоть, ну и пусть умерщвляет "на здоровье"! Кому от этого жарко или холодно?"

"Хуже, Сергей, поверь мне, хуже! Аскет более агрессивен. Агрессивен в своем лицемерии, ханжестве, ненависти ко всему живому, радостному, счастливому и естественному. Именно среди аскетов больше всего фанатиков-садистов. Постная рожа, поджатые губы - это маска, под которой бушует ненависть. Он ненавидит детей: "Почему они смеются?!", ненавидит влюбленных: "Почему они целуются?!", но больше всего на свете он ненавидит мыслящих, ненавидит Разум, потому что боится его, потому что только разум и может сорвать с него маску, представить на всеобщее обозрение во всей наготе его ничтожество и злобу. Аскетизм, Сергей, это вершина развращенности. Неудивительно, что развратники к концу своего пути становятся аскетами. Это логическое завершение. Никогда аскет не становится развратником, но развратник аскетом - часто! Лишенные возможности из-за истощения творить разврат физически, они вступали на путь разврата духовного и коль уже лишены были из-за своей немощи способности насиловать тело человеческое, то насиловали его душу. Тут уж для них простор. Можно насиловать сразу многих, целые народы и, мало того, что при жизни своей, но и после смерти. Вот почему они хуже! Ты меня понял?"