Джеймс Кори - Пожар Сиболы

— Вы же знаете, мы никогда не пользовались этой возможностью. Меня не тянет проверять, хорошо ли он маневрирует в атмосфере, на планете, от которой до ближайшей ремонтной базы миллион километров.

— «Росинант» — военный корабль, и…

— Забудь. Что бы ни говорила твоя чашка, я не собираюсь нагибать колонистов. Ни за что.

Фред вздохнул и придвинулся ближе. Голос его, когда он заговорил, был теплым и мягким, как фланелька, но под ней все равно чувствовалась сталь:

— Для тысячи планет еще нет никаких законов. Это первое испытание. Ты будешь беспристрастным наблюдателем и посредником.

— Я — посредником?

— Я тоже оценил иронию. Но дела там уже плохи, и нам нужен человек, который удержит равновесие, пока три правительства придумают, что следует делать.

— То есть я должен представить ситуацию так, словно вы уже что-то реализуете, пока вы будете размышлять? — понял Холден. — А насколько там плохо?

— Колонисты взорвали грузовой челнок РЧЭ. На нем летел временный губернатор. Погиб он, несколько ученых и сотрудников РЧЭ. Если на Илосе завяжется открытая война между астерами и корпорацией ООН, это не пойдет нам на пользу в переговорах.

— И я должен сохранить мир?

— Заставь их разговаривать, и подольше. Действуй, как привык, — обеспечь абсолютную прозрачность. В таком случае секреты никому не помогут. Это вполне по твоей части.

— Я думал, вы видите во мне что-то вроде сорвавшейся с креплений пушки, готовой разнести всю галактику. Не потому ли Авасарала посылает меня поближе к пороховой бочке, что добивается, чтобы там рвануло?

Фред пожал плечами.

— Меня не столько волнует, чего хочет она, сколько чего хочу я. А старушке ты, может быть, просто нравишься. Не спрашивай меня почему.

Миллер ждал его за дверью кабинета.

— На станции «Медина» сейчас три тысячи человек, — заметил Холден. — Как так вышло, что никто из них не оказался рядом, чтобы прогнать тебя?

— Возьмешься за эту работу? — спросил Миллер.

— Еще не решил, — сказал Холден. — Что тебе и самому известно, как симулякру, созданному моим же мозгом. Спрашивая, ты на самом деле предлагаешь мне за нее взяться. Поправь, если я ошибаюсь.

Холден зашагал по коридору в надежде, что случайная встреча изгонит дух Миллера. Тот шел следом, стуча подошвами по керамическому полу. От того, что гулкое эхо существовало только в сознании Холдена, становилось еще жутче.

— Не ошибаешься. Надо взяться, — заговорил Миллер. — Этот человек прав. Дело серьезное. В таких случаях кучка недовольных местных жителей мигом способна устроить мясорубку — оглянуться не успеешь. Я как-то на Церере…

— Ох, только не это! Не надо коповских баек от мертвеца. Что тебе понадобилось на Илосе? — спросил Холден. — Не повредит, если ты прямо скажешь, что ищешь по ту сторону колец.

— Ты сам знаешь, что я ищу, — ответил детектив. Он даже умудрился принять грустный вид.

— Ага, какую-то жуткую чужую цивилизацию, которая тебя создала. И я уже знаю, что ты ее не найдешь. Черт, ты сам это знаешь!

— И все равно я должен, и… — Миллер пропал. Женщина в синей униформе станционной службы безопасности прошла мимо, не отрывая взгляда от ручного терминала. Она буркнула что-то вроде приветствия, не поднимая глаз.

Холден по лестнице прошел к внутренней поверхности жилого вращающегося барабана «Медины». Здесь Миллер бы его никак не достал. Здесь шла активная работа, одни люди расстилали почвенные ковры на будущие поля, другие собирали из готовых блоков будущие дома и склады. Холден, проходя, весело помахал им. Назойливость Миллера научила его ценить присутствие в поле зрения живых людей. Они самим своим существованием изгоняли из его жизни толику ужаса. Вместо того чтобы на лифте подняться к переходнику, ведущему из барабана в невесомость кормовой части, где стоял в доке «Росинант», Холден зашагал по длинной изогнутой эстакаде, просматривавшейся из любой точки барабана. В прошлый раз он поднимался здесь под выстрелами. Вокруг гибли люди. Воспоминания были не из приятных, но Холден решил, что это лучше, чем оказаться запертым в одной кабине с Миллером. Вселенная становилась для него тесновата.

У выхода из переходника он на минуту завис, оглядывая барабан. Отсюда расстеленная почва напоминала шахматные клетки, темно-коричневые на фоне серого корпуса. По клеткам букашками ползали загадочные механизмы, превращавшие металлический пузырь в крошечный самодостаточный мир.

«Мы забудем, как это делается», — подумалось Холдену. Человечество едва научилось выживать в космосе, а теперь все выученное забудется. Зачем создавать новые стратегии выживания на крошечных станциях вроде «Медины», когда тысяча новых миров ждет завоевания: даровая вода и воздух, только руку протянуть. Эта внезапная мысль настроила Холдена на меланхолический лад.

Он повернулся спиной к рабочим, занятым уже ненужным делом, и отправился на свой корабль.

— Так что, — начала Наоми, когда команда расселась в камбузе «Росинанта», — летим на Илос?

Холден за несколько минут объяснил, чего хотят от них Фред Джонсон и Авасарала, а потом вроде как сбился. По правде сказать, ответа на вопрос Наоми он не знал.

— На то есть много причин, — наконец заговорил он, выстукивая на металлическом столике частую дробь. — Дело действительно важное. Прецедент, которому последует тысяча миров. И, признаться, мысль, что мы можем этому помочь, меня привлекает. Прокладывать колею, по которой покатят другие, — чертовски волнующее занятие.

— И деньги хорошие, — напомнил Амос. — Не забудь о деньгах.

— Но… — подсказала Наоми, с улыбкой тронув его за плечо. Показывала, что он смело может поделиться своими опасениями. Холден улыбнулся в ответ и похлопал ее по руке.

— Но у меня есть одна веская причина для отказа, — признался он. — Миллеру туда очень хочется.

Молчание было долгим. Первой заговорила Наоми:

— Ты должен взяться.

— Правда?

— Да, — сказала она. — Потому что ты думаешь, что сумеешь помочь.

— А ты думаешь, нет?

— Нет, — сказала Наоми, — я думаю, сумеешь. Но даже если мы ошибаемся, ты свихнешься, если хотя бы не попробуешь.

— И еще, — добавил Амос, — деньги уж очень хорошие.

ГЛАВА 5

БАСЯ

Слезы Христовы, Бася! — воскликнул Куп. — Это ведь мы побеждаем. А что с тобой будет, когда земля под ногами закачается?

Остальные смотрели на него и ждали. Скотти с Питом. И еще Лорис и Катерина, Ибрагим и Зади. Бася скрестил руки на груди.