Сергей Лукьяненко - Сборник "Рыцари сорока островов"

Нас поймали отраженья…

Кассета докрутилась до конца, я хотел было перевернуть ее, но тут увидел идущую по мосту Таню. Она тащила здоровенную кастрюлю — обед. Я посмотрел на наших «врагов» — к ним тоже шел мальчишка с тяжелой по виду сумкой.

Мы неторопливо пообедали. Поделились с двенадцатым островом хлебом, а они угостили нас яблоками. Таня еще покрутилась среди нас, ей явно хотелось остаться подольше, но Толик без всякой жалости прогнал ее обратно, сказав:

— Мала еще. И не положено девчонкам на мостах дежурить.

— На втором острове положено! — обиженно протянула Таня.

— Девчоночьи сказки, — отмахнулся от нее Толик. И разъяснил мне, что про второй остров, который очень далеко отсюда, ходят слухи, будто бы там у власти одни девчонки, а мальчишек они выгоняют с острова или даже убивают.

Таня ушла. Мы опять принялись бездельничать. Солнце медленно сползало к воде, а ветер делался все сильнее. Я поежился, во-первых, потому, что стало холоднее, во-вторых, мост начал тихонько раскачиваться, и от этого делалось жутко.

— Как на качелях, — сказал Илья. Его это забавляло. — Вот во время шторма на мосту интересно. Иногда волны до самой середины дохлестывают.

— Здесь же сто метров высоты!

— Увидишь.

И в этот момент на башне замка сверкнуло, в глаза ударил солнечный зайчик.

— Черт… — Толик вскочил, вглядываясь в башню. Прошло с полминуты, прежде чем сверкнуло снова.

Илья поморщился. Меломан снял наушники плейера. Ребята с двенадцатого острова насторожились.

— Салиф! — Толик положил меч на мост и пошел вперед. Негр, чуть поколебавшись, оставил свой нож и шагнул ему навстречу. Несколько минут они негромко разговаривали, затем Салиф повернулся к своим и громко, чтобы все слышали, сказал:

— Ребята, идите к замку. Проверьте, как дела на северном мосту. Я один подежурю.

Те, ни слова не говоря, пошли к своему острову. А Толик быстро пожал Салифу-Джорджу руку и пошел к нам. Лицо у него было непривычно встревоженным.

— Игорь, подежуришь один?

Игорь молча кивнул. Тогда Толик коротко бросил нам с Ильей:

— Ноги в руки — и вперед.

Я не стал ничего спрашивать. Видимо, один сигнал означал срочный сбор на острове…

Пока мы неслись к замку, я подумал, что по мостам либо плетутся еле-еле, либо бегут сломя голову. Середины не существовало. И мы бежали из всех сил, а солнце уже опускалось в море, и небо багровело, словно наливалось кровью.

Первыми к острову прибежали ребята, дежурившие на западном мосту. Когда подоспели мы, то увидели тесно сбившийся возле восточного моста кружок. Там были девчонки, Тимур, Сержан, Януш… и все. Они не дрались, не разговаривали. Они стояли и смотрели на что-то, лежащее между ними. У меня вдруг стали подкашиваться ноги. Наверное, я слишком быстро бежал…

Вслед за Толиком, который неожиданно грубо растолкал ребят, я втиснулся в кружок.

На мраморной террасе, которая стала багровой, как заходящее солнце, лежали Ромка и Игорь. Тот, который просто Игорь… У Ромки была рана в груди — узенькая полоска с запекшейся кровью. А у Игоря что-то с головой, что-то такое страшное, что я не смог посмотреть внимательнее. Меня начало подташнивать.

Сержан вдруг схватил Тимура за плечи:

— Где Остап?

Я не сразу понял, что он про Игоря-длинного, его фамилия была Остапенко.

— Он прыгнул с моста. Его ранили… — Тимур попытался освободиться из рук Сержана, это у него не вышло. Он добавил: — Смертельно ранили.

— Где Костя? — никак не реагируя на его слова, спросил Сержан.

— Он в замке, — ответила Рита. — Наверное, тоже… У него стрела в груди сидит, мы вытаскивать побоялись…

Сержан закричал изменившимся голосом:

— А ты почему живой, Тимур? Они дошли до замка, а ты драпал?

— Оставь его! — Рита оттолкнула Сержана. — Тим все делал правильно. Остынь.

Илья негромко произнес:

— Чего ругаться-то, теперь всем крышка…

10. БЕЗУМНЫЙ КАПИТАН

Мы похоронили ребят в дальнем конце острова, за лесом. Крис и Малек, они пришли, как только село солнце, помогли Сержану и Янушу рыть песок. Неглубоко, потому что под песком был камень. Я стоял в стороне и с ужасом думал, что на их месте мог оказаться и я. Ведь на этот мост вначале выпало идти именно мне… Я почти не знал погибших ребят: ни Ромку, ни обоих Игорей, просто не успел еще с ними подружиться. Но мы бы подружились, я это чувствовал. Игорь-длинный был моим ровесником, Ромка с Игорем хоть и помладше, но они были веселыми ребятами и еще утром над всеми подтрунивали. Только мне это было непонятно, я никого из них не знал…

Я не хочу врать, что мне было очень горько. Если бы убили Криса, или Толика, или Игорька, вот тогда я заплакал бы, и не от страха, а от жалости. А сейчас у меня было такое состояние, словно при мне на улице кого-то сбила машина. И жалко, и суетишься, пытаясь помочь, хотя знаешь, что через день-другой в памяти не останется боли. Я злился на себя за такие мысли и все пытался почувствовать настоящее горе. Но ничего не получалось. Во мне были только страх, сострадание к молчаливому, стоящему рядом Тимуру, эта самая ненастоящая жалость, да еще стыд перед Ромкой и Игорем, что я не могу вот так разреветься, как Толик. Потом мы еще немного постояли, не решаясь уходить, словно бросить ребят одних было бы предательством. Януш тихо шептал, и я решил, что он молится. В Польше многие верят в Бога.

…Уже в замке Тимур рассказал, как все было. Они сразу с самого утра почувствовали неладное. Обычно тридцатый остров выставлял на мост троих-четверых, а сегодня пришли семеро. Но до самого вечера «тридцатка» в драку не лезла. Наверное, выжидали, пока ребята расслабятся. И дождались. Оставался какой-то час дежурства, когда один из мальчишек с тридцатого острова стал уходить обратно, к своему замку. Это был обман. Он отошел шагов на пять, за ним перестали следить, а он вдруг резко повернулся и выстрелил из арбалета. Стрела попала в плечо Игорю-длинному, но тот все-таки выстрелил в ответ, и удачно: враг упал, или убитый, или тяжело раненный. Но у «тридцатки» был еще один арбалетчик, он выстрелил в Игоря и попал ему в голову. Игорь упал, он сразу потерял сознание. Его ударили по лицу еще раз, мечом, но тут Ромка бросился вперед и заколол одного из нападавших. Другие стали отступать, и Ромка бросился следом, не сообразив, что будет один против пятерых. Его ударили в грудь, подоспел Тимур и оттащил Ромку назад. Положение было жутким. Один Игорь был ранен в руку, другой без сознания, а у Ромки кровь даже не текла, а хлестала из раны. Наверное, удар пришелся по какому-то сосуду, и Ромка, хоть и оставался в сознании, но слабел с каждой секундой. Тогда Игорь-длинный взял меч в левую руку и велел Тимуру уводить раненных. Игоря приходилось нести на спине, Ромка вначале шел сам. Потом он вконец ослабел, и Тимур стал волочить обоих, хорошо еще, дорога шла под уклон. Оглядываясь, он видел, как Игорь-длинный дерется левой рукой. Его почти сразу прижали к ограде моста, и тогда он отбросил меч, схватил одного из нападавших и вместе с ним перекинулся через перила. А Тимур был уже у самого замка, когда увидел, что для Ромки игра кончилась навсегда. Навстречу ему выбежал Костя, помог дотащить ребят. Девчонки пытались перевязать Игоря, но тот вдруг начал задыхаться, и они ничего не смогли сделать…