Мир красного солнца (журнальные иллюстрации) - Клиффорд Саймак
Мгновением позже две фигуры — одна сжимала окованный металлом ларец — выглянули из быстро летящего флаера, на миг замерли, сдерживая головокружение, а потом спрыгнули. Над головами в какой-то момент выросли и набухли одуванчики парашютов. Красный флаер с широко распахнутыми дверцами и огрызающейся выхлопной трубой унесся прочь, не замеченный никем. Двумя месяцами позже я узнал, что остатки разбившегося вдребезги флаера нашли на следующее утро за несколько сотен миль от того места, где мы выпрыгнули с парашютами.
Похоже, чтобы избавиться от флаера, мы выбрали самое дикое и пустынное место, какое только могли. Мы без труда приземлились и, как только наши ноги коснулись земли, отстегнули парашюты. В воздухе был разлит упоительный аромат сосны, сильный ветер шумел в кронах деревьев. Когда я шел, мелкие камни вылетали у меня из-под ног.
Мы нашли густые заросли низкорослого вечнозеленого кустарника и, спрятавшись в них, забылись тревожным сном, а проснулись, лишь когда лучи поднимающегося над горизонтом солнца пробились сквозь мягкие иголки и коснулись наших лиц.
Все утро, пока мы пытались решить, что нам делать, мне приходилось бороться с навязчивым желанием поискать укрытие и там, в тишине и покое, полюбопытствовать содержимым раки, в которой на протяжении веков хранились кости Келл-Рэбина. Но под конец я сумел справиться с нетерпением. Честно говоря, я просто боялся открывать ее. Я боялся, что, оказавшись на открытом воздухе, без какой-либо защиты, драгоценные кости рассыплются в прах. Рака, когда ее откроют, должна находиться в лаборатории, где будут под рукой специальные консервирующие средства и инструменты, используемые в археологии. Открывать раку здесь, в этом диком горном краю, слишком рискованно. Я решил ждать.
Голод вскоре погнал нас вперед. Нам повезло подстрелить небольшого горного козла из электропистолета Кена, чем мы до предела истощили заряд. У нас не было соли, но мы ели мясо, слегка поджаренное на огне, с наслаждением диких зверей. А еще мы собирали ягоды и ели их.
В течение нескольких недель мы шли через горы, волоча за собой драгоценный ларец. Никому из нас не пришло в голову избавиться от него, поскольку для Кена он означал месть и возможный выкуп, а для меня — реальный шанс раскрыть самые сокровенные тайны марсианской расы и, конечно, тоже месть, причем мое желание отомстить было лишь чуть менее острым, чем у моего полусумасшедшего друга. Итак, хотя лямка, привязанная к раке, до крови натерла наши плечи — все-таки чертовски тяжелая штука, которая превращала и без того тяжелый путь в настоящее испытание, — мы упрямо не выпускали ее.
У нас обоих выросли бороды, а у меня появился загар, который был лишь немного бледнее приобретенного Кеном в пустынях Марса, иссушенных палящим солнцем. Зато я потерял весь накопленный лишний вес до последнего фунта, мое лицо осунулось и похудело. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из не самых близких моих знакомых узнал бы меня теперь, то же можно было сказать и о Кене, который сильно изменился за годы скитаний по марсианским пустыням.
Неторопливо бредя по лесам, мы наконец добрались до одиноко стоящего маленького городка, затерянного среди холмов, и, пока Кен сторожил раку с костями Келл-Рэбина на окраине, я отправился за покупками. Там я честно приобрел потрепанный чемодан в небольшом магазинчике хозяйственных товаров и присвоил кое-какую одежду в одном универмаге, самом крупном в городе.
Этим же вечером, когда самолет, направлявшийся на восток, оторвался от земли, в нем находились двое альпинистов, обросших бородами и одетых в лохмотья. Эти пассажиры, как и все сильные люди, отличались немногословностью и, судя по всему, в прошлом были космонавтами. Разумеется, никто и не выдвигал нелепых предположений, будто они неожиданно разбогатели и теперь отправляются в большой город поразвлечься. Их багаж состоял только из одного чемодана и какого-то старинного ларца.
В Чикаго мы приобрели крепкий сундук и положили в него марсианские кости. Через полчаса сундук уже покоился в надежном подземном хранилище Первого Лунного банка, а мне и Кену вручили по экземпляру ключей. Мы считали, что это очень глупо — держать раку у себя, пока полиция не прекратила наши поиски. Причиной того, что мы очень хотели как можно скорее вернуться в город, из которого столь поспешно бежали, являлось наше решение обосноваться и жить именно здесь.
В тот же день, положив раку в хранилище, мы освободили номер в гостинице. После чего посетили некоего надежного человека, который жил в одном из наименее фешенебельных районов города. Мы оставили у него изрядную сумму денег, но зато ушли совершенно другими людьми. Мы не были больше Кеннетом Смитом и Робертом Эшби, которых знал, наверное, весь мир, также мы больше не были и бородатыми альпинистами, которые летели на восточном экспрессе со своим жалким багажом. Наши лица стали настоящим рукотворным произведением искусства. Умелец вложил нам в нос и щеки небольшие металлические пластинки, но так, чтобы их можно было в любой момент убрать, впрочем, они не причиняли никакого дискомфорта. Каждому из нас сделали новую прическу, ничего общего с тем, что было раньше. Да, просто притворство, обман — но зато весьма эффективный. В течение следующих недель я не раз сталкивался на улицах лицом к лицу со своими бывшими друзьями, но они меня не узнавали и проходили мимо.
Мы поселились в скромном маленьком доме в спальном районе и выжидали время. Когда об убийцах двух марсианских священнослужителей все забудут, мы начнем действовать.
А потом однажды Кен не вернулся в наше жилище. Я подождал несколько часов, потом отправился его искать. Но долгие недели упорных поисков не принесли никакого результата. Он не был арестован, его тело не лежало в морге, он не попадал в больницу, не садился на самолет.
Мне пришлось принять очевидный факт — моего друга схватили марсиане!
Неотвратимый смертный приговор повиснет надо мной с того момента, как я ступлю на марсианскую землю. Мне запрещено возвращаться на планету.
Но я вернулся. Я невольно задержал дыхание, проходя таможенный досмотр. Сумеет ли моя маскировка, которая была так эффективна на Земле, обмануть и марсиан? Проверка, впрочем, была довольно поверхностной, и я вздохнул с облегчением. В декларации я назвался бизнесменом, путешествующим для собственного удовольствия, — еще один непримечательный турист среди бесчисленных толп землян, каждый год ненадолго покидающих прозаическую родину, чтобы окунуться в странную и немного жуткую жизнь чужой планеты.
Я снова находился на Красной планете. Снова я стоял лицом к лицу с народом, которому
