Ирина Белояр - Уайтбол

Из первых рядов поднялось совсем юное создание — то ли мальчик, то ли девушка — стриженное и наряженное под унисекс:

— Академик, ваша позиция ученого и члена Комитета Равновесия всем понятна. Пожалуйста, ответьте, как человек: вам не кажется… унизительной акция «Карантин»? Фактически вы спасаете настоящее ценой будущего. Априори исключаете возможность контакта с братьями по разуму. Выгоняете с планеты лучших людей. Отнимаете у человечества шанс на эволюционный прорыв. И все это — ради того, чтобы спасти наше жалкое настоящее. Стоит ли оно таких жертв?

Девушка. Какая-нибудь внештатная корреспондентка — общечеловеческие проблемы, эмоциональная аргументация… Пока еще несвоевременная аргументация. Если повезет, если мы выиграем эту войну — вот тогда все закричат о том, что людей лишили права на развитие…

Академик выдержал паузу. Отпил воды из стакана. Заговорил, пытаясь смягчить тон:

— Давным-давно, миллиарды лет назад, на пустую, безжизненную, безликую планету упал юный Город. Планета оказалась жестокой, но Город очень хотел жить. Он цеплялся за горячий камень — обжигал подошвы; он сеял пищу — собирал золу. Гравитация сплющивала и уродовала его, Город таял, задыхался, страдал, но очень хотел жить… и выжил. Выжил, изменившись до неузнаваемости. Не имея ничего, Город создал все: начиная от джунглей, саванн, коралловых рифов — заканчивая музыкой, наукой, любовью… Вряд ли правильно взять теперь его достижения и, не задумываясь, выбросить в мусорный ящик. Менять реальность человек и без уайтбола умеет, чем, собственно, и занимается все время. Проблема не в механизмах. Проблема в целях. Механизмы всегда оптимальны, поскольку сложились в процессе эволюции. А вот цели оптимальны настолько, насколько разумно само человечество. Насколько разумен каждый человек в отдельности. Меняйте реальность. Сделайте свою цивилизацию не такой жалкой, как сейчас…

…Так закончилось последнее публичное выступление академика Венского. На выходе из зала он остановился и бросил кому-то из друзей: «Этот мудак, если он меня видит, наверняка думает, что я помешал ему стать новым Спасителем. Кретин. Не понимает, что я уберег его от общечеловеческого проклятия…»

Эта тирада, случайно услышанная кем-то из журналистов, облетела все газеты. Полемика, разгоревшаяся вокруг нее, шла под названием «Скелеты в шкафу, или человеческое лицо Комитета Равновесия».

После реализации проекта «Карантин» Венский сдал полномочия и ушел в отставку. Будучи на пенсии старый ученый удалился к себе на дачу, где занимался, главным образом, медитациями. Скончался он в возрасте девяносто восьми лет.

Его уайтбол продержался всего полчаса. Последний уайтбол на Земле.

…Впрочем, это лишь одна версия реальности. Официальная.

Настоящее

Где-то в середине восемьдесят восьмого года исследовательская база «Уайтбол» в Зеленцах превратилась в съемочную площадку фильма «Равновесие». Ученые почувствовали себя не у дел и, в большинстве своем, поувольнялись. Только три человека осталось от всего научного состава. Среди них — Ричард Уорн. Вплоть до смерти зеленцовского белого мяча биофизик работал консультантом на съемках. Когда мяч испустил дух, Венский распустил группу. Лишь после этого Ри попросил разрешения вернуться на Ганимед.

Ему отказали без объяснения причин.

Венский попытался пропихнуть Ри хотя бы в лунную контактную группу. Но и здесь биофизику отказали, сославшись на отсутствие вакансий… В какой-то момент стало ясно: руководители проектов панически боятся пускать к циклопам бывшего уайтболиста.

Ри оставил попытки вернуться к своей основной теме. Оформился на работу в медико-биологический центр северного лунного города, распрощался с Венским и вылетел на Луну.

…А вскоре началось великое переселение народов: циклопы-ганимедцы подались из солнечной системы в Три мира, люди-уайтболисты — из родных мест в «санатории»…

«Мы идем на Синильгу, — сказали циклопы. — Навсегда. Идут ли Чужие с нами?»

Для «Чужих» это сообщение оказалось как пуля в спину. За последние годы контактеры успели привыкнуть, что все неприятности происходят далеко, на Земле… Капитан «Викинга» отправил запрос в Центр: основной объект исследований уходит, что делать нам? Ведь ни много, ни мало восемьдесят процентов экспедиции остается без работы.

…Когда-нибудь руководство проектом «Ганимед» войдет в историю как самое молчаливое руководство всех времен и народов. Целый месяц люди не знали, на каком они свете. Целый месяц циклопы ждали ответа от контактеров — пойдет ли кто-нибудь из «Чужих» в Три мира… Руководство молчало. Как всегда в таких случаях.

«Мы уходим, — сообщили циклопы. — И с Луны мы уходим тоже».

«Викинг» остался на Ганимеде. Станции естественников на спутниках Юпитера продолжили работу. Контактеры перепрыгнули вместе с Городом на Луну. Часть из них подалась в Три мира. Туда же, не спрашивая мнения Земли, отправилось десятка два лунных специалистов — подальше от уайтболов и от Комитета Равновесия с его непонятными играми…

Партнеры ушли из солнечной системы.

Оставшиеся на Луне представители контактных групп запросили руководство, что им делать дальше. Распоряжения наконец-то поступили: заниматься обработкой привезенных материалов. До окончания контракта времени много… Несколько человек попытались расторгнуть контракт. Отказ. Еще одна попытка — на сей раз люди согласились выплатить неустойку. Опять отказ.

На всей Луне происходило нечто похожее: проекты, достигшие естественного завершения, почему-то продлевались и продлевались… К тому моменту, как на Земле официально объявили карантин, людей, сохранивших оптимизм, на Луне почти не осталось.

А еще через полгода на спутник десятками посыпались бывшие уайтболисты.

Комитет Равновесия сделал заявление: сотрудники лунных городов, которые никогда не вступали в контакт с циклопами, получат разрешение вернуться домой. Таких, «неконтактных», оказалось мало: вплоть до девяносто первого года маленькая колония-отстрелок регулярно тусовалась на Луне. После несметного количества проверок и перепроверок немногочисленные счастливчики, как и было обещано, вылетели на Землю. Дальнейшая их судьба неизвестна.

Затем появился проект модернизации и объединения городов. Разумеется, тысячам уайтболистов нужно где-то жить… Да и самим строителям тоже… Теперь стало кристально ясно: карантин — не на время. Он навсегда.