Мюррей Лейнстер - Пираты Зана. (Сборник)

Бледного как смерть биолога трясло, словно в лихорадке, зубы его стучали, но он все же, задыхаясь, прошептал:

— Уходите оттуда, мисс Холл, умоляю вас! Там слишком опасно!

Когда испуганная, с перекошенным от страха лицом Нора присоединилась к ним, Том и Дрейк снова подняли на руки рыдающего ученого и понесли вверх по склону. Тридцать футов. Сорок. Пятьдесят. За их спиной пылал и корчился в огне монстр-убийца. Корни его судорожно выгибались, царапая неподатливый камень.

Внезапно дерево прекратило сопротивление. Почерневшие, обуглившиеся ветви безжизненно повисли. Ствол еще какое-то время подергивался, клонясь то в одну, то в другую сторону, потом надломился и рухнул. Из прогоревшей насквозь сердцевины посыпались искры и взметнулся длинный язык пламени.

— Корни! Посмотрите на его корни! — срывающимся голосом закричала Нора.

Корни словно продолжали жить своей собственной жизнью. Они тоже горели, но не прекращали извиваться и вздрагивать до тех пор, пока не превращались в золу. Вскоре от дерева-монстра не осталось ничего, кроме толстого слоя белесого пепла. Налетающий порывами ветер подхватывал его и пригоршнями расшвыривал вокруг.

Над пепелищем поднимались вверх тонкие струйки дыма. Огонь погас, только тлели еще несколько угольков. Поднявшись наверх, Дрейк и Белден положили биолога на землю. Том размял затекшие руки и неуверенно произнес:

— Скажите, мистер Дрейк, это все наяву, или я уже свихнулся? Как оно сюда попало, если я сам помогал высаживать все эти деревья в долине горячих ключей? И что это было? Кто-нибудь, ради бога, ответьте мне, что это было ?

— Полагаю, нам лучше услышать ответ из уст доктора Бичема, — сухо сказал Дрейк. — Ну-ка соберитесь, доктор! Да сгорело оно, сгорело! Бояться больше нечего. Все в порядке. Возьмите себя в руки и начинайте рассказывать.

— Это я… я во всем виноват! — хриплым голосом с трудом произнес биолог. — Я сам выпустил их на волю, хотя тогда и представить не мог, чем все обернется!

Начальник базы отвернулся, чтобы не видеть преисполненного запоздалым раскаянием ученого. Дрейк спустился вниз и остановился у покрытого пеплом пятачка. Носком сапога ловко отбросил в центр пожарища, где еще тлели угли, вяло подергивающегося монстрика с опаленным хвостом. Потом второго, третьего. Обошел вокруг сгоревших останков, методично швыряя в огонь уцелевших тварей. Одни сразу вспыхивали и моментально сгорали, другие еще долго корчились, потихоньку поджариваясь в горячей золе.

Убедившись, что в живых никого не осталось, Дрейк возвратился к спутникам.

— Наконец-то я понял, что собой представляют эти маленькие зеленые дьяволята, — сказал он мрачно. — Вы не поверите, но это всего лишь почки! Та гадина, которую мы сейчас сожгли, размножается почкованием. Когда они созревают, то сами отделяются от ветки и начинают жить самостоятельно. Но огонь заставил спасаться всех — в том числе еще недозревшие почки. Вот откуда там было столько мелочи. А мы с вами гадали, доктор, почему у деревьев ветки то ли обломаны, то ли объедены. И псевдофлора ваша — это те же самые чудовища-людоеды, только еще маленькие!

— По-моему, у доктора Бичема перелом лодыжки, — негромко сообщила Нора.

Дрейк в бессильной ярости сжал кулаки, но когда заговорил, голос его звучал спокойно и уверенно.

— Значит, нам придется его нести. Выходим немедленно. До базы путь неблизкий, а время уже позднее.

Бичем, испугавшись, прекратил всхлипывать и заниматься самобичеванием, рывком сел и стал ощупывать больную ногу.

— Нет, кость цела, — решил он наконец, вздохнув с облегчением. — Всего лишь небольшой вывих или сильное растяжение.

— Что в лоб, что по лбу, — пробормотал себе под нос Дрейк и тоже склонился над ученым.

Перелом действительно не прощупывался. Нога, правда, уже опухла, и ступать на нее было слишком болезненно. Биолог смог бы еще, наверное, проковылять десяток шагов, но добраться до поселка самостоятельно ему точно не под силу.

Дрейк выпрямился и осмотрелся. Ветер заметно усилился, зловеще завывая между прибрежными утесами. Птицы косяками возвращались с охоты, но снова лететь в сторону моря уже не отваживались. Вдали над горизонтом на западе темнела широкая полоса сгустившегося мрака. Эта полоса возвещала не о скором наступлении ночи, а о приближении штормового фронта. Похоже, на этот раз метеорологи не ошиблись в прогнозах. Океан тоже потемнел и весь покрылся белыми барашками, а рев прибоя стал еще громче и яростней, чем полчаса назад.

Дрейк обратился к сидящему в неудобной позе биологу. В голосе его не было сочувствия — только ледяное презрение и плохо скрываемая враждебность.

— Придется вам обхватить нас за плечи и прыгать на одной ножке, Бичем. А мы с Томом будем играть роль костылей. Если попадется подходящее дерево, попробуем вырезать вам настоящие. Будет больно и неудобно, но другого выхода я не вижу.

Ученый закрыл глаза и слабым голосом произнес:

— Оставьте меня здесь. Это я во всем виноват. Смерть Кейси и Томаса на моей совести, вот и нечего меня спасать!

— Прекратите городить чушь, доктор! — рассердился начальник базы. — Времени еще уйма, как-нибудь доберемся.

Он нагнулся и решительно подхватил ученого под мышки.

— Я понесу его ружье, — предложила Нора.

Том с Дрейком совместными усилиями поставили Бичема на ноги. Одной рукой тот обхватил шею Белдена, другой — шею Дрейка. Уже первые шаги показали, что такой метод передвижения обладает рядом существенных недостатков. Во-первых, это было неудобно. Во-вторых, тяжело. В-третьих, ужасно медленно. На сильно пересеченной местности он вообще не годился. Но ничего лучшего предложить никто не мог.

Они тронулись в путь. Сильнейший порыв ветра, прорвавшийся сквозь береговые скалы, с такой силой ударил в спины, что едва не свалил их с ног. Скорость идущего прогулочным шагом пешехода составляет приблизительно три мили. Учитывая повисшего на них биолога и особенности рельефа, даже миля в час казалась недостижимым рекордом. Элементарный подсчет показал, что такими темпами они доберутся до поселка спустя несколько часов после наступления темноты. И Дрейк знал, что шторм доберется до них значительно раньше.

Небо темнело с молниеносной быстротой. Четверо обессиленных людей не успели преодолеть и мили, а остров уже окончательно накрыла серая, угрюмая пелена. Ветер крепчал. Его шквалистые порывы с ожесточением обрушивались на каменистую почву, смерч уносил в океан сухие листья, траву, мельчайшие частицы грунта и прочий мусор.

Том вел себя просто замечательно. Он тащил биолога безропотно, молча и не жалуясь. Лишь однажды, когда Бичем совсем выдохся и они остановились немного передохнуть, он неожиданно спросил: