Василий Головачёв - Предсказанное. Том 2

ГЛАВА 3

ЗАПАСНАЯ БАЗА

Третьего марта Радомиру исполнился ровно месяц, но уже было видно, что он очень похож на отца — и обликом, и поведением. Маленький Железовский рос не по дням, а по часам, в колыбели ему уже становилось тесно, и он еще ни разу не заплакал, ни на что не жаловался, спокойно лежал в своей уютной скорлупке, снабженной инк-няней, и смотрел в небо. Иногда чему-то улыбался беззубым ртом, агукал, тянул ручонки, будто видел что-то в вышине, пил молоко и снова смирно лежал, философски относясь к смене подгузников, пеленок и простынок.

Забава удивительно похорошела после родов, помолодела, пополнела, стала похожа на разбуженную после долгой спячки принцессу, которую спас от злого колдуна молодой принц. У нее увеличились груди — сына она кормила сама, лишь изредка прибегая к разным витаминным напиткам, — бедра, изменилась походка, и Аристарх, появляясь на базе, искренне восхищался женой, носил ее на руках и подолгу не отходил от сына, придумывая разные игры, от которых приходил в восторг не только маленький Радомир, но и сама Забава.

С утра у Купавы, соседки Бояновой, почему-то испортилось настроение, и чтобы повысить тонус, она пришла к Забаве в гости, прихватив с собой подарок Клима — смешную мягкую игрушку, при определенном воздействии распадавшуюся на два десятка таких же крошечных зверьков; Мальгин называл эту игрушку Кузьмой-негуманом.

Понаблюдав с умилением за возней Радомирчика, который стал радостно агукать и тискать игрушку, женщины уселись в беседке возле коттеджа Железовских и заговорили о своих проблемах.

Купава пожаловалась на скуку, на дочь, которая забыла мать и уже полгода не давала о себе знать (хотя это был не дом, а временное жилище на территории базы).

Забава в свою очередь поделилась с подругой своими переживаниями и открытиями: родила она аж в шестьдесят восемь лет, впервые, можно сказать, неожиданно для себя самой, поэтому опыта ухаживания за детьми не имела, — и Купава с удовольствием привела ей примеры собственного воспитания Дарьи, хотя с тех пор прошло уже больше двадцати лет.

— А ты роди еще одного ребеночка, — посоветовала ей Забава. — Сыночка. Тебе это будет проще сделать, ты моложе меня.

На лицо Купавы легла тень раздумья.

— Не знаю… Клим никогда не заговаривал о втором ребенке… не то что твой Аристарх.

— Сама предложи. Уверена, Клим согласится, несмотря на всю свою занятость.

— Я не понимаю, чем он занимается. Но дома он все равно появляется редко.

— Твой муж спасает цивилизацию, и это не просто красивые и высокопарные слова. Он знает, что надлежит сделать, чтобы мы выжили, и делает все от него зависящее.

— Вот видишь… ему некогда…

— Ничего я не вижу, — рассердилась Забава. — Ты просто куксишься от безделья, перестала вон даже свои гобелены ткать, отсюда и все твои сомнения и страхи. Поставь его перед фактом, в конце концов, никуда он не денется! Тем более — любит тебя. Между прочим, Аристарх сильно изменился после рождения Радомирчика, стал чаще появляться, с удовольствием возится с ним, а лицо у него при этом такое… — Женщина покачала головой, зажмурилась: — Ты бы видела!

— Да, дети изменяют родителей, — задумчиво согласилась Купава. — Может быть, ты права.

— Еще бы, конечно, права.

Из висящей в метре над землей антиграв-колыбели послышался возглас, чмоканье, уханье, чаша колыбели заходила ходуном.

Женщины переглянулись, подскочили к люльке.

Радомир сучил ножками и радостно взирал на мать и ее подругу, засовывая в рот мягкую, размером с его кулачок, пушистую, золотистого цвета игрушку. Вернее, деталь игрушки, которую принесла Купава. Каким-то образом ему удалось разъять Кузьму-негумана на составные части, которые теперь ползали по колыбели, как живые, щекоча малыша.

— Подавится! — встревожилась Забава, отнимая игрушку, не то лапу, не то хвост, не то часть туловища Кузьмы-негумана.

Радомир тотчас же схватил другую «деталь», весело заагукал, сунул в рот.

— Не бойся, — улыбнулась Купава. — Клим говорил, что это заговоренная копия какого-то существа, с которым он встречался, нечто вроде оберега.

— Но она… шевелится…

— Эти пушистики сами соединяются в одно целое, если их разъединить. Удивляюсь, как Радику удалось это сделать. Я, например, не смогла, а Клим секретом не поделился, хотя демонстрировал не раз. Видишь, ему нравится.

Малыш перестал совать в рот мягкую колбаску, начал разглядывать ползущие навстречу друг другу и складывающиеся в одну фигурку части игрушки. Потом снова заулыбался беззубым ртом, стукнул кулачком по почти готовой фигурке, отчетливо произнес «п-па!», и фигурка распалась на кучу шевелящихся «зверьков». Чем-то они действительно напоминали слепых крохотных котят, тыкающихся друг в друга в поисках матери.

Радомир весело завопил.

Забава округлила глаза, прижала к груди ладонь.

— Господи! Он так громко никогда не кричал!

— Я же говорю, ему нравится, — засмеялась Купава. — Пусть играет, не будем мешать.

Какая-то холодная тень накрыла коттедж и беседку, словно облако на мгновение закрыло солнце.

Забава подняла голову, но облака не увидела. Небо Голгофы имело зеленоватый оттенок и казалось матово-стеклянным куполом, растрескавшимся по краям: золотистые паутинки туманных струй на горизонте казались самыми настоящими трещинами. Затем в глубине купола просияла яркая звездочка, расплылась огненным цветком и погасла. А в душу Забавы вдруг вошла тревога.

— Спутник! — прошептала она.

— Что? — не поняла Купава.

— Взорвался спутник…

— Какой спутник?!

— Над территорией базы подвешен спутник наблюдения и контроля за пространством. Он взорвался!

— Не может быть! Как это он может взорваться ни с того ни с сего?

— Это нападение! Надо срочно… — Забава не договорила.

С неба на долину, где располагалась база, свалился диковинный аппарат, напоминающий шипастого дракона со сложенными крыльями, и метнул в пирамиду метро яркую зелено-фиолетовую молнию.

Оглушительный свист накрыл территорию поселка переселенцев, раздался шипящий скрежет, удар, взрыв! Сверкающая пирамида метро взлетела фонтаном в воздух, разваливаясь на огненные лоскутья. Ударная волна повалила ближайшие к метро строения, сбила с ног пешеходов, докатилась, ослабленная, до коттеджа Забавы, отбросила к стене коттеджа колыбельку с малышом.

Женщины вскочили, глядя на распухающий на глазах столб рыжего вихрящегося дыма над центром поселка.

«Дракон» же в это время сделал круг над базой и метнул еще один ручей электрического огня, вонзившийся в здание-парус охранного обеспечения периметра. Парус тоже взлетел в воздух, рассыпаясь на горящие и дымящиеся обломки и струи.