Джон Мини - Фактор жизни

Неужели миссия смертников? С участием высокопоставленных офицеров?

— …ты думаешь, Том?

— Прошу прощения, прослушал!

— Я сказал…

— Не важно! — Том вытащил из-под рубашки талисман, снял через голову шнурок. — Смотрите внимательно, джентльмены. — Он сделал жест, разделив половинки, и разъял ногтем нуль-гель. — Видите?

Кордувен напрягся: человек, который привык не проявлять свои эмоции, на этот раз был явно удивлен.

«Он не знал, что жеребенок имеет кое-какую начинку», — понял Том.

— Это, — сказал он, — мю-пространственный кристалл-ретранслятор. Когда-то он принадлежал Пилоту.

— О Хаос! — Военные переглянулись.

А Том ощутил некую пресыщенность. В очередной раз он оживлял перед людьми древние легенды, о которых было принято говорить только шепотом.

— Принадлежал Пилоту, значит? — Военный с худощавым лицом внимательно смотрел на засиявший дисплей.

— Они действительно существуют… — Том заставил себя замолчать.

— Продолжай, — сказал Кордувен.

— Этот кристалл, к сожалению, не совсем исправен. — Том вывел триконку на дисплей Кордувена; затем жестом он переключил на повтор ряда подробностей на экране. — Мы можем узнать, где останавливаются высокопоставленные члены «Лудус Витэ». У кого-то из них должны быть работающие кристаллы.

Двое солдат принялись перешептываться, и Том дважды уловил слово «Пилот».

— Откуда ты знаешь? — спросил Кордувен. — Я имею в виду, о действующих кристаллах.

— Из твоих слов. Три тысячи Оракулов пострадали во время Бунта. На это потребовалось бы три тысячи кристаллов-ретрансляторов. И я могу поспорить, что у лидеров они еще имеются.

Кордувен переглянулся с одним из своих людей.

Том понял: это были сведения, которые их знаменитая служба разведки не смогла установить, хотя и должна была бы. Но могло быть и другое объяснение: Том лжет.

— Тебе придется мне довериться, — сказал он без обиняков Кордувену. — И позволить самому сделать нужные приготовлений.

«Если бы ты знал, к чьей помощи я собираюсь прибегнуть!» — добавил он мысленно.

Последовала долгая пауза, а затем Кордувен сказал:

— Договорились!

Вдоль стены коридора пробежал тихий, словно выражающий сомнение гул, затем все замерло.

— Да, — пробормотал Том. — Это я…

Он коснулся ладонью стены и поспешил наружу. Ему была необходима полная изоляция, а во внешних пространствах будет безопасней.

Нужен точный расчет времени. Прежде всего следовало бы иметь кристалл — до того, как все начнется, — но это неосуществимо. Поэтому все придется выстраивать мысленно, всю алгоритмическую сеть действий, включающую в себя тысячи процессов в контексте метавектора Авернона.

А люди Кордувена должны будут добыть кристалл.

Том вспомнил левитоциклы, с шумом проносящиеся по воздуху…

Но сейчас залы галереи Венелуза с их высокими арочными сводами были заброшены. Дикие колонии флюоресцентных грибов беспорядочно росли на сводчатом потолке и в выемках колонн. Монумент тринадцатилетней давности — гонщикам и зрителям, которые погибли во время взрыва, — был сброшен, а на закопченных темных стенах кислотой были выгравированы триконки, которые провозглашали свободу правым делом.

Глава 66

Алеф-холл совершенно перестроили.

Изнутри это был теперь просторный, темный, полый шар в сотни метров в поперечнике. Затемненные уголки зала освещались плавающими по воздуху голограммами и лентами, переливающимися всеми оттенками синего цвета — темно-синий, нежно-голубой, лазурный, сапфировый…

Черт, как мучительно чешется голова!..

Трудно различить, где точно находятся стены, но видно, что они облицованы темными панелями. В затененных местах прячутся скульптуры: сталь и тусклое золото, искаженные в муках фигуры, мятущиеся во тьме.

Угрюмая толпа ждет начала.

Том протянул было руку, чтобы почесать голову, но вовремя остановил себя. Просто это было бы не к месту, только и всего.

Все это, однако, мелочи. Беспокоило его совсем другое. У него не было этого проклятого кристалла.

Возник еще один источник света: кроваво-красные вертикальные полосы, медленно, по непредсказуемым орбитам, двигавшиеся по всему залу.

— Простите, ваше преподобие!

— Пожалуйста, дочь моя! — Том отодвинулся в сторону, чтобы дать ей пройти.

Толпа молчала: говорили только по необходимости, приглушенным шепотом.

Слышался едва уловимый шелест ткани — преобладали длинные с капюшонами одеяния простых и темных расцветок — и приглушенное неритмичное постукивание сандалий по семи винтовым пандусам из стекловидного материала.

Том очень надеялся, что Кордувен появится вовремя.

На охранниках были крест-накрест надеты портупеи — одна малиновая, другая изумрудная. А самое главное, в руках стражники держали серебристо-черные гразеры. Стражники были повсюду: шеренги их стояли вдоль спусков, а также по всему периметру зала с хрустальным полом. На одинаковом расстоянии друг от друга они располагались даже среди зрителей.

«Могу ли я доверять тебе, Эльва?!» — в очередной раз спрашивал себя Том. И не находил ответа.

Если бы Кордувен знал то, как Том сумел достать удостоверения, он бы немедленно отменил операцию. Кстати, вот и он! Издали кажущаяся маленькой, фигура в спускающейся колонне людей. Серый с капюшоном плащ не может замаскировать походку Кордувена: невероятно скованная и буквально излучающая напряженность.

Черт, затылок зудит нестерпимо! Не обращать внимания!

Семь пандусов, семеро людей.

Простое совпадение, но Том задумался, насколько оно было решающим. Кордувен и шестеро офицеров разделились, каждый продвигался по своему пандусу. Наверное, им следовало бы держаться вместе…

Черт возьми этот непрекращающийся зуд!.. Нет, никаких лишних движений!

Они находились слишком далеко друг от друга, чтобы Кордувен мог знаком показать: удалось или не удалось.

— Могу я получить благословение, ваше преподобие? — прошептали рядом.

Том еле сдержал смех:

— Конечно, сын мой! — и приказал себе: «Не смейся и даже не смей думать о том, чтобы почесать свою треклятую голову, иначе Сильвана умрет! Это тебе, надеюсь, не надо объяснять?»

Его словно окатило холодным душем от этой мысли, и Том начал складывать своей единственной рукой мудру и постарался извлечь из памяти слова Старого Элдра: «Benehte, syen mir, pre’omnis greche» — канонический текст благословения.