Сборник - Фантастика, 1966 год. Выпуск 1

Титан Одиннадцатый в отличие от своего предшественника развивал науки, обожал прогресс и являлся покровителем изобретателей и рационализаторов. При нем-то и появились первые счетные машины и другие кибернетические устройства.

И дальше наука и техника развивались так стремительно, что спустя всего каких-нибудь пять-шесть Титанов зевсиаие уже летали на соседние планеты.

А о том, какой степени совершенства достигла кибернетика, говорит, например, следующий факт. По секретному приказу Титана Восемнадцатого Грандиозного ученым удалось создать несколько кибернетических двойников короля. Именно двойники принилтли послов, участвовали в массовых гуляниях и ежедневно появлялись перед благодарным народом.

Двойники были сделаны с таким мастерством и точностью, что не то чтобы придворные - сам Титан Восемнадцатый ужо не мог с уверенностью сказать, где он, а где двойники. И только королева различала их по одному интимному признаку: двойники не храпели ночью.

И жестокая королева Блондина предала короля, променяв его на кибернетического двойника, прельстившего ее, по-видимому, вышеупомянутым отсутствием храпа.

А король Титан Девятнадцатый Нервный отличался вспыльчивостью и терпеть не мог, если что-нибудь препятствовало его планам. И так как советниками короля были гениальные счетные машины, выкладывавшие королю нелицеприятную объективную правду, то Титан Девятнадцатый Нервный в порыве гнева позволял себе швырять в электронных советчиков тяжелыми предметами, разбивая их вдребезги. И все же Титан Девятнадцатый был великим королем и слава о нем…

Но тут Главный Кибернетик, внимательно слушавший Электронную Память, не выдержал:

– Великим негодяем и дураком был этот Титан. Как можно издеваться над безответными машинами?

– Что же вы хотите - самодур и тиран! - сказал Историк.

И в эту минуту произошло нечто совершенно непонятное.

Электронная Память на мгновение умолкла и затем так же бесстрастно продолжала:

– Великим дураком и негодяем был Титан Девятнадцатый. Только глупостью и самодурством можно объяснить то, как он обращался с безответными машинами. Да здравствует король!

Главный Кибернетик и Историк удивленно переглянулись.

– Что это значит? Она нас передразнивает? - спросил Историк.

– Мне кажется, не передразнивает, а соглашается с нами, - уточнил Главный Кибернетик. - Но все равно, что это значит, черт побери!?

Планета Зевс задавала все новые загадки.

V

Совещание, посвященное итогам двухмесячного пребывания астронавтов на Зевсе, началось ровно в десять. Сообщение Историка заняло три часа.

– Таким образом,- сказал в заключение Историк,- мы узнали почти всю историю планеты Зевс. Несомненно, что зевсианская наука и техника далеко опередили земную.

Цивилизация на Зевсе достигла высочайшего уровня. Наиболее сложную работу, как физическую, так и умственную, за жителей Зевса два последних столетия производили киберы.

Зевсианское общество процветало. И вдруг что-то случилось.

Электронная Память говорит, что произошел какой-то бунт, вследствие которого зевсиане, спасаясь от полного уничтожения, вынуждены были покинуть планету.

– Но кто же восстал? - спросил Командир звездолета.

– Вот это и есть самая загадочная загадка. Если одна группа зевсиан восстала против другой, то почему затем обе группы вместе покинули планету? Ведь Память утверждает, что планету покинули только побежденные.

– В таком случае, может быть, взбунтовались не зевсиане, а киберы? - предположил Командир.

– Это исключено,- уверенно сказал Главный Кибернетик.- Я детально ознакомился со схемами электронных устройств. Первый и главный приказ, запрограммированный в каждой схеме,- это абсолютное подчинение и послушание.

Ни один кибер не в состоянии нарушить этот приказ и ослушаться. Более того, на Зевсе я впервые столкнулся со случаями кибернетического угодничества. Счетные машины, начиная с самых примитивных и кончая сложнейшими гигантами, способными производить невероятно сложные расчеты, страдают на этой планете угодничеством и на каждый вопрос стремятся дать такой ответ, который, не отличаясь точностью, был бы оптимально приятен спрашивающему.

– А как же закон о послушании сочетается с неверными, хоть и приятными, ответами? - снова спросил Командир.

– Очень просто. Угодничество никогда не считалось непослушанием. Во всяком случае, невозможно даже представить себе, чтобы такие угодники и подхалимы взбунтовались.

– Совершенно с вами согласен,- сказал Историк.- Я пять раз заставлял Электронную Память рассказывать историю зевсианской цивилизации. И каждый раз Память давала одним и тем же историческим событиям различные, а иногда и взаимоисключающие оценки. Сначала я не понимал, почему это происходит. А потом заметил, что отношение Памяти к излагаемым ею событиям всецело зависело от моего настроения. Абсолютная беспринципность!

– Да, конечно,- подытожил Командир,- эти машины не могли взбунтоваться. Но кто же все-таки восстал и одержал победу на этой планете? Неужели мы этого никогда не узнаем?

– По-моему, я знаю, что здесь произошло.- Это сказал Доктор, он же психолог, психиатр и невропатолог.- Если вы позволите, я постараюсь, как можно понятней, изложить свою гипотезу. Начну издалека. Помнится, наш уважаемый Историк информировал нас, что еще в эпоху Титана Девятнадцатого Нервного кибернетика достигла высочайшего уровня. И в то же время Титан Девятнадцатый, будучи законченным самодупом с ярко выраженной психической неустойчивостью, разрешал себе уничтожать те счетные устройства, которые объективно отражали неугодную самодуру реальность. Или, примитивно говоря, утверждали, что дважды два - четыре, в то время, как этому тирану хотелось, чтобы дважды два было пять или три. Можно представить себе, что, подражая своему монарху, князья, бароны и высокопоставленные чиновники тоже стали по всякому поводу громить беззащитную технику, осмелившуюся говорить то, что соответствовало действительности.

Счетные устройства гибли, безропотно подчиняясь произволу. Но однажды случайно в каком-нибудь кибере забарахлил какой-нибудь транзистор, в результате чего кибер выдал неточный ответ. И опять же случайно этот ответ угодил королю, и кибер в отличие от своих собратьев уцелел. Потом еще раз произошел такой случай… И еще раз…

Память киберов фиксировала все эти случаи, и кибернетическая железная логика, сопоставив факты, пришла к следующему выводу: ошибайся - и ты уцелеешь.

И запрограммированный в каждом кибере инстинкт самосохранения заставил безошибочные счетные машины научиться делать ошибки, ибо по законам природы выживают только те, кто в состоянии приспособиться к изменчивым условиям внешней среды. Шла борьба за существование, шел естественный отбор. То есть, другими словами, происходила эволюция мертвой природы - эволюция кибернетических машин. И в жестокой борьбе за существование гениальные машины научились даже угадывать, как именно они должны ошибаться и что именно нужно солгать тому, кто задал вопрос.