Айзек Азимов - Немезида (пер. А. Андреева)

Странно, подумала Марлена, этот сверхгигантский живой организм да появления Ротора, должно быть, ни разу не задумывался о том, что может быть какая-то иная форма жизни.

Тысячи ощущений не были плодом одного лишь ее воображения. Иногда перед ней возникала похожая на призрак человеческая фигура; ее контур слегка колебался, как будто она была соткана из серого неплотного дыма. Марлена чувствовала, что фигура постоянно обновляется, хотя заметить это невооруженным глазом было, конечно, невозможно. Она понимала, что каждую секунду миллионы невидимых клеток покидают свое место, которое немедленно занимают другие клетки. Ни одна прокариотическая клетка не может долго существовать без окружающей ее водной пленки, поэтому каждая клетка была частью фигуры лишь неуловимое мгновение, но вся фигура существовала столько, сколько Эритро считал нужным, и ни на секунду не теряла своей сути. Теперь Эритро никогда не принимал облик Оринеля. Хотя об Оринеле не было сказано ни слова, Эритро догадался, что почему-то его облик неприятен Марлене. Обычно человеческая фигура не походила на какого-либо конкретного человека, но раз от разу слегка видоизменялась, примерно отражая причудливый ход мыслей Марлены. Она поняла, что Эритро способен улавливать малейшие изменения в ее мышлении намного лучше, чем она сама. Фигура могла отчасти напоминать того человека, о ком Марлена рассеянно думала в этот момент, но стоило ей сосредоточить свои мысли на этом человеке, как фигура плавно трансформировалась. Изредка Марлене удавалось мимолетно уловить чьи-то черты — контур лица ее матери, крупный нос дяди Зивера, какие-то особые приметы ее одноклассников. В общении на равных правах участвовали и Марлена, и Эритро. Их общение напоминало не разговор, а скорее очень активный обмен мыслями, который Марлене не удавалось описать словами, уж слишком он был многообразным даже по форме — в нем могли одновременно изменяться и изображение, и голос, и мысли. И в то же время общение с Эритро всегда действовало на Марлену успокаивающе, умиротворяюще. Этот способ общения был настолько богат, что по сравнению с ним обычный разговор казался теперь плоским, невыразительным и безжизненным. На Эритро способность Марлены понимать язык жестов расцвела и развилась в такой мере, какую раньше она и представить себе не могла. Обмениваться мыслями с Эритро можно было намного быстрее и точнее, чем пытаться выразить мысль словами. Эритро объяснил Марлене (вернее, внушил ей), насколько неожиданной была для него встреча с иными разумами. С множеством разумов сразу. Эритро мог себе представить существование иного разума — одного разума на другой планете. Но столкнуться сразу со множеством разумных существ, похожих друг на друга и в то же время разных, скучившихся в небольшом пространстве, перекрывающихся один другим, — это было чем-то невообразимым.

По мере того как Эритро объяснял свои ощущения, Марлену наполняли мысли, которые лишь приближенно и очень неточно можно было выразить словами. Чтобы понять Эритро, слова нужно было бы дополнить всеми его эмоциями и чувствами, всеми перестройками сложнейшей сети нейронов, которые отражали пересмотр Эритро своих основных концепций. Эритро экспериментировал с чуждыми разумными существами, зондировал их интеллект, причем делал это по-своему, совершенно не в том смысле, какой обычно вкладывает в понятие «зондирование» человек, В результате некоторые из чужих разумов сломались, разрушилась, стали неприятными. Тогда Эритро перестал зондировать все разумы подряд встал выискивать более устойчивые к контактам.

— Так вы и нашли меня? — спросила Марлена.

— Я нашел вас.

— А почему? Почему вы искали меня? — живо поинтересовалась Марлена.

Человеческая фигура заколебалась и слегка потемнела.

— Для того, чтобы найти. Конечно, это не ответ.

— Почему вы хотите, чтобы я была с вами? Человеческая фигура стала бледнеть, а переданная в ответ мысль опять-таки была уклончивой.

— Просто чтобы вы были со мной.

Фигура исчезла совсем.

Но исчезло только изображение. Марлена по-прежнему ощущала защиту, теплое объятие Эритро. Интересно, почему же исчезла фигура? Может быть, она обидела Эритро своими вопросами?

В этот момент Марлена услышала звук.

На пустой планете нетрудно быстро научиться различать все звуки; здесь они не слишком разнообразны. Может, журчит вода в ручье; ветер шумит мягче. Источником других звуков была сама Марлена: шуршало ее платье, шелестели шаги, иногда было слышно даже ее дыхание. Но этот звук был другим. Марлена обернулась и слева от себя над обнажением скалистых пород увидела голову человека. Сначала она решила, что опять со станции послали за ней, и рассердилась. Почему ее не оставят в конце концов в покое? Больше она не будет брать с собой волновой излучатель, и ее никогда не найдут, разве только начнут прочесывать всю планету. Однако лицо человека показалось Марлене незнакомым; он пришел не со станции, это точно. Марлена могла не знать всех по именам, но если этого человека она хотя бы раз увидела на станции, то сразу вспомнила бы.

Такое лицо на станции ей не встречалось.

Человек пристально смотрел на Марлену, слегка открыв рот, как будто ему не хватало воздуха, а потом перепрыгнул через камни и побежал к ней.

Марлена спокойно наблюдала. Она чувствовала надежную защиту и совсем не испугалась.

Человек остановился в трех метрах от Марлены, чуть подавшись вперед, как будто вдруг натолкнулся на неожиданное препятствие, не подпускавшее его ближе.

Наконец, задыхаясь, незнакомец позвал:

— Розанна!

Глава 89

Марлена взглядом внимательно изучала незнакомца. Судя по непроизвольным движениям, он отличался большим самообладанием, но имел замкнутый характер.

Марлена отступила на шаг назад. Возможно ли это? Почему он… В ее памяти всплыло смутное воспоминание о голографическом изображении, которое она видела однажды, когда была еще совсем маленькой… Да, сомнений почти не оставалось. Это невероятно, невообразимо, но…

Под своей защитной оболочкой Марлена съежилась и тихо спросила:

— Отец?

Незнакомец бросился к ней, будто хотел обнять. Марлена отступила еще на шаг. Незнакомец неуверенно остановился, пошатнулся и положил руку на лоб, как бы стараясь перебороть внезапно охватившую его слабость.

— Марлена… Я хотел сказать — Марлена, — пробормотал он.

Он произносит мое имя неправильно, в два слога подумала Марлена.

То есть для него это, конечно, правильно. Как он узнал меня?

— К незнакомцу подошел второй человек и остановился рядом. У него были прямые черные волосы, широкое лицо, узкие глаза, желтоватая кожа. На Роторе такие люди никогда Марлене не встречались. Она тихонько ойкнула; ей даже пришлось сделать усилие, чтобы закрыть рот.