Василий Головачев - Схрон

– О Златкове?

В глазах Жданова мелькнуло удивление.

– Вы хороший психолог, Игорь. Да, о нем. Этот человек гораздо глубже, чем кажется.

– Главный Судья Игры биологического уровня…

– Нет, еще глубже. Это человек-бездна, и с некоторых пор я его стал побаиваться.

– Но он уже показал себя…

– Да, с лучших сторон. Так сложилась ситуация. И я думаю: что произошло бы, окажись Златков не на нашей стороне?

Гулкий подземный удар, напоминающий толчок землетрясения, поколебал равнину, заставив всех замолчать и оглянуться на двуглавую гору Контрствола.

– Что там у них происходит? – проворчал необычно молчаливый и сдержанный Белый.

– По-моему, это не у них, – качнул головой Павел, прислушиваясь к себе.

Еще один удар подбросил поверхность равнины вверх. С грохотом обрушились плохо державшиеся обломки стен Ствола, над песчаной равниной встало облако пыли. Зеленоватый, ровно светящийся небосвод над головой пошел темными трещинами, как стекло.

– Что там у вас происходит, Атанас? – включил рацию костюма Павел. Выслушал ответ, повернул голову к недоуменно озиравшимся товарищам. – Резко ускорилось «засыхание» Ветви. Здешний мир вот-вот схлопнется в «черную дыру». Поэтому запуск Контрствола состоится раньше намеченного, у нас осталось всего несколько минут.

Мужчины, не выдержав, обнялись все вместе, постояли так секунду и, подхватив дам, поспешили ко входу в Ствол.

Первыми в кабине хрономембраны скрылись Иван Костров, Тая, Ивашура и Вероника. Потом нырнули «вниз» Гриша Белый и Федор Полуянов.

Павел с Ясеной задержались, получив сигнал Ромашина подождать его. Вскоре он ворвался в кольцевой зал Ствола в сопровождении двух чернокожих землян какой-то другой Ветви.

– Хорошо, что я успел вас застать, – выдохнул он. – Вы нам нужны, Павел. – Повернулся к неграм и сказал им что-то на незнакомом языке.

Оба бросились из зала.

– Я нужен вам один? – уточнил Жданов, покосившись на Ясену.

– Вы один. Она пусть отправляется на Землю и ждет вас там.

– Никогда! – нахмурилась Ясена.

Павел с легкой улыбкой посмотрел на комиссара.

– Будете возражать?

– Не буду, пожалуй, – помолчав немного и что-то прикидывая, сказал Ромашин. – Пойдемте, нас ждут.

– Что происходит, кроме «засыхания» Ветви?

Словно для иллюстрации слов Жданова по равнине снова прокатился низкий подземный гул, заставив колебаться стены Ствола.

– Трансгресс «гудит» – по меткому выражению Стаса. Кто-то пытается пробиться сюда сквозь блок, одновременно запустив извне более жесткий вариант закона «засыхания» Ветви.

– Игроки?

– Несомненно. Они наконец увидели в нас серьезных соперников, ведь мы замахнулись и на другие уровни Игры… благодаря Златкову. Но мы все же должны успеть. Если бы Игроки принялись действовать сразу после сбора армии двойников, они добились бы своего.

Ромашин поспешил к выходу. Жданову и Ясене пришлось догонять его и мчаться к зданию Контрствола с помощью дриммеров.

Златков ждал их в зале управления Контрстволом, если можно было назвать так «ананас», венчающий одну из башен здания на высоте двух с половиной километров. Под оболочкой «ананаса» пряталась друза кристаллов, каждый из которых представлял собой особый функциональный объем, «нервный узел». Внутри кристаллов и должны были располагаться «пилоты» комплекса. Всего кристаллов было тринадцать, двенадцать малых, размером с первый воздушный шар братьев Монгольфье, тринадцатый – в два раза больше, он венчал друзу. Златков встретил делегацию у этого кристалла, разговаривая с каким-то гигантом, живо напомнившим Жданову яйцеголового Тюрьма.

Суматоха возле здания Контрствола и внутри его кипела такая, что прибывшие с трудом пробились к галерее, опоясывающей зал управления.

– Вовремя, – заметил Златков, отсылая гиганта, окинувшего Жданова ничего не выражающим взглядом. – Давайте быстрее, у нас мало времени.

– Сначала объясните, что происходит, – резко сказал Павел. – И что мы должны делать.

– Идет процесс противодействия Игроков решению Судьи, – нетерпеливо ответил Златков. – Я рано отослал всех судебных исполнителей, теперь надо успеть «дать свисток».

– Разве вы сами не в состоянии это сделать?

– Молодой человек… – начал Златков.

– Павел, – вмешался Ромашин, – эту гигантскую игрушку – Контрствол строили не люди и не для людей. Ее контур управления рассчитан для стаи. Понимаете? Чтобы включить его, необходимо присутствие целого прайда…

– Нас же только четверо.

– Нас ровно двенадцать – с вами вместе, – отрезал Златков. – Не хватает одного исполнителя, но, я думаю, обойдемся. Идемте же, остальные уже заняли места.

– Кто – остальные?

– Да, Боже мой, какая разница?!

– Не нервничайте, Атанас, – тихо сказал Ромашин. – Павел всегда играл в открытую и имеет право знать все.

– Извините, – остыл ученый. – Я действительно несколько перенапрягся. Среди тех, кто занял места в контуре управления, вам знакомы лишь наши с комиссаром двойники. Остальные – бывшие резиденты «хронохирургов». Подходит вам такая компания?

– Старшим будете вы или комиссар?

– Комиссар.

– Тогда подходит. Но вы сказали, что одного исполнителя не хватает.

– Обойдемся.

– А если его заменит она? – Павел подтолкнул вперед Ясену. – Она обладает параномальным запасом…

– Что ж, – Златков окинул вспыхнувшую девушку безразличным взглядом, – хуже не будет. Пусть идет.

Через несколько минут они расположились по одному в пустующих кристаллах зала управления. Каждый кристалл представлял собой абсолютно пустой многогранник с полупрозрачными светящимися гранями. Стоило зайти в него человеку, как воздух в кристалле застывал и превращался в желе, которым можно было дышать, но который не давал возможности двигаться. Чтобы испытать систему, Павел рванулся изо всех сил, и тотчас же упругая среда отпустила хватку. В пустом пространстве «кристалла» раздался ровный бесполый голос:

– Вас что-то беспокоит? Можете принять любую удобную позу.

Павел хотел сказать, что беспокоится за свою подругу, но передумал. Автомат обслуживания комплекса наверняка объяснит ей, что надлежит делать.

Садиться на пол Жданов не стал, подождал, пока воздух загустеет, и расслабился, окунаясь в океан необычайно глубокой тишины. В «кристалл» не долетал не только ни один внешний звук, но не просачивались даже пси-поля. Павел мог слышать лишь пульс крови да эхо собственных мыслей.

Однако это состояние длилось всего с десяток секунд. Включилась связь, и пленка глухоты прорвалась. Стали слышны вздохи и голоса соседей, скороговорка инка координации, тихий писк настройки. Затем все шумы постепенно стихли, Ясена один раз позвала Павла, он ответил ей, успокаивая, и снова наступила тишина, хотя и не глухая, полная, всеобъемлющая, а живая, наполненная ожиданием и нарастающим напряжением.