Николай Симонов - Миллениум

Надев перчатки с вакуумными присосками, люди отбуксировали Пик-вика к выходу из подводного тоннеля. При этом они три раза дали ему возможность вдохнуть воздух из своих металлических баллонов, и тем самым не позволили ему задохнуться. В тот момент, когда они выплыли на поверхность, Красное солнце заходило за горизонт, и море было спокойно. Первое, что он услышал, был пронзительно-радостный крик Юлии, которая с нетерпением ждала его появления. В ответ Пик-вик просвистел ей о том, что получил серьезную травму и не может двигаться. Юлия сделала попытку к нему приблизиться, но затем с опаской остановилась и вернулась на безопасную дистанцию.

Люди сняли с головы маски для подводного плавания, и Пик-вик смог разглядеть их лица, в которых не обнаружил ничего пугающего или отвратительного. Только, вот, почему-то у мужчины кожа была совершенно белая, а у женщины — бледно-розовая; на голове у мужчины волосяной покров отсутствовал, а у женщины были густые светлые волосы. Его снова осмотрели, каким-то липким белым листом закрыли рану на голове и остановили кровотечение. Человек мужского пола включил ультразвуковой вибратор и спросил его:

— Как твое самочувствие?

— Плохо, у меня, наверное, множественные закрытые переломы костей, — признался Пик-вик.

Обработав его сообщение, человек мужского пола снова включил разговорное устройство и задал ему следующий вопрос:

— Хочешь, мы тебя вылечим?

— Хочу, хочу! — обрадовался Пик-вик, поскольку расставаться с жизнью во цвете лет ему совсем не улыбалось.

— Тогда тебе немного придется потерпеть, — предупредил его человек женского пола, но уже посредством свиста, который у нее получился так правдоподобно, что Пик-вик ушам своим не поверил.

— Откуда ты знаешь наш язык? — удивленно спросил он.

— Ваш язык знаком мне с детства. Меня обучали ему в специальной школе, — сообщил человек женского пола, прекрасно артикулируя свистящие и шипящие звуки.

— Почему же твой напарник трещит, как сломанная ветка коралла? — спросил Пик-вик, догадываясь, что мужчина и женщина могут принадлежать к разным племенам, то есть биологическим видам.

— Мой напарник не смог выучить язык народов моря, поэтому общается с тобой с помощью искусственного распознавателя речи, — ответила на его вопрос женщина.

— Логично, — подумал Пик-вик, и, спросил ее имя.

Где-то с третьей попытке Пик-вику удалось ее имя произнести, скомбинировав свистящие и щелкающие звуки. Женщину-инопланетянку звали Сенусерт. Имя ее напарника — Жорес, он воспроизвести не смог, так как в дельфиньем языке звук "ж" отсутствует. Познакомившись со своими спасителями, Пик-вик почувствовав, что его непреодолимо тянет ко сну, и закрыл левый глаз.

Он намеревался проспать не больше пяти минут, встретиться во сне с мудрым синим китом Хатхи, и попросить у него совета: "Можно ли ему доверять людям?" Но вместо мудрого Хатхи ему приснилась черная акула по прозвищу Сатана, которая раскрыла огромную пасть и щелкнула своими страшными зубами в четыре ряда. Пик-вик от страха выпрыгнул из воды и полетел, размахивая плавниками, как летучая рыба. Немедленно проснувшись, он не смог отличить сон от яви, поскольку он и в самом деле парил в воздухе, не ощущая веса своего тела.

— Караул, спасите! — защелкал он в диапазоне частот ультразвуковой волны своего боевого отряда.

— Пожалуйста, не волнуйся, мы следуем на нашу базу, где тебе окажут медицинскую помощь, — просвистела ему Сенусерт.

Женщина-инопланетянка парила в воздухе рядом с ним. Услышав подозрительное жужжание, Пик-вик поднял голову и увидел в трех метрах над собой силуэт черной акулы, но не живой, а искусственной, подобной той, которую три года тому назад дельфины из его отряда обнаружили неподалеку от Изумрудного атолла. Они тогда долго гадали о том, что это такое, но не пришли, ни к какому однозначному выводу.

— Почему я не чувствую своего веса? — испугался Пик-вик.

— На тебя воздействуют вихри невесомости, — просвистела женщина-инопланетянка, и Пик-вик решил, что невесомость, это — хорошо, поскольку с ее помощью можно перемещаться в пространстве, не прикладывая для этого никаких усилий.

Прошли не менее двух часов, пока инопланетяне доставляли Пик-вика до подножия горы-острова Меру, где располагалась их база. По пути его периодически окунали в море, чтобы его кожа не пересохла, и, следует признать, что способ, каким его транспортировали, был для него наиболее безопасным. Оказавшись на берегу, дельфины, даже если их интенсивно поливают, часто погибают, причем, не от переизбытка воздуха или от недостатка влаги, а от собственного веса, который в воде значительно меньше, чем на суше.

V

Потратив две недели в первой попытке организовать свое дело, Павлов сказал в сердцах: "Смоленск — это филиал ада. Вы будете там ходить, бродить, блуждать, не находить…" и т. д.

С документами у него все было в порядке. Он съездил за ними в Москву вместе с Галиной Павловной на автомобиле "Жигули" первой модели, доставшейся ей в наследство от покойного отца. Он также забрал с собой некоторые личные вещи: верхнюю одежду, обувь, любимые книги и так далее. В Москву они приехали поздно ночью, а уехали рано утром, поэтому он надеялся на то, что соседи по подъезду их не заметили, и в милицию о его визите не сообщили. Сергей Васильевич Павлов в первой половине августа отдыхал со своей супругой в Кисловодске в одном из санаториев Кавказских Минеральных Вод, и о новом несчастье, обрушившемся на его младшего брата, пока ничего не знал.

Работа в качестве наемного специалиста или государственного служащего Павлова совсем не прельщала: ни по зарплате, ни по статусу. Он хотел всего-то взять в аренду библиотеку при Доме детского и юношеского творчества и создать на ее основе коммерческий книжный склад и магазин. В 1990 году в СССР еще продолжался книжный и журнальный бум, появлялись книги ранее запрещенных писателей, население тратило значительные суммы не на еду, а на книги и культурный досуг. В качестве альтернативного варианта он прорабатывал вопрос об учреждении газеты областного масштаба для рекламы и бесплатных объявлений.

Местные чиновники, от которых зависело разрешение на коммерческую и издательскую деятельность, относились ко всем москвичам с недоверием, скорее с нелюбовью. Павлов полагал, что это связано с выраженным снобизмом и высокомерием его земляков к остальным жителям страны, но доказать, что он не такой плохой, требовалось время и терпение. Секретарь обкома КПСС Клименко, к которому он попал на прием, чтобы пожаловаться на бюрократическую волокиту, выслушав его, неожиданно спросил: