Грэй Грин - Кетополис: Киты и броненосцы

Дорога в редакцию была короткой, но для упорядочивания мыслей этого хватило. Впервые на памяти Грэма Мадлен сказала так много. Подземные. Киты. Два дня. Написать, что ли, статью под названием «Остаться должен только один»? Нет, если бы речь шла об очередной выдуманной сенсации, то Грэму ничего не стоило бы соединить воедино завтрашнюю Бойню, свои детские фантазии и пророчество содержательницы борделя. Но коль речь шла о необходимости сделать значимые выводы, то не мог же он себя обманывать! Или мог? А статья получилась бы знатная. Чуть прикрыв веки, Грэм видел газетную полосу. Ему казалось, что отдельные предложения даже можно прочитать.

…как сказал нам известный китобой У: «Никогда еще такая армада не выходила в море! Бойня будет знатная. Они у нас попоют!»…

…уже умирающий кит взмахнул хвостом и…

…неисчислимые жертвы среди мирного населения! Вы только представьте – сдвинуть земную ось! Злокозненные создания!

…цену победы не высчитаешь заранее. Только история рассудит, кто первым ранил последнего кита…

…и когда каждый китобой будет знать, куда бить, каждый кит сможет увернуться. Потому что все это будет повторением, но не в пользу людей будет прошлый урок!

…и когда вы услышите песню кита, вспомните о нашем предостережении!

А в качестве эпиграфа можно было бы взять стихи какого-нибудь молодого идиота, утонувшего в пыльце, таких шедевров в газету приходили десятки.

За два квартала от редакции находилось здание Департамента дорог. Странное, малопонятное учреждение, занимавшееся то ли городскими мостовыми, то ли прокладкой путей в глубь острова. Спокойное, даже какое-то скучное строение, каждым кирпичиком демонстрирующее, что ничего интересного там внутри не происходит и не может произойти. Ровно в девять утра работники проходили сквозь массивные двери и ровно в час покидали его. Раз в год на территории Департамента проходила выставка откопанных при прокладке дорог доисторических древностей, которые потом передавались в Музей. Кости огромных вымерших животных, их зубы, размеры поражали воображение. По долгу службы Грэм присутствовал при этом – считалось, что мадам К(анцлер) обязательно посещает подобные мероприятия, – и знал некоторых служащих. Так что оба участника разгоревшегося на крыльце здания скандала были ему знакомы.

– В-вы скажете мне это?! Ради к-кальмара, как в-вы не понимаете?! Вы же сами пережили т-такое и должны понимать!

Молодой чиновник почти плакал. Судя по внешнему виду, он прибежал к зданию Департамента не для того, чтобы приступить к исполнению непосредственных обязанностей: растрепанный, одежда в беспорядке, рубашка не первой свежести. Не считаясь с приличиями, он крепко держал за рукав пожилого импозантного господина, безнадежно пытающегося вырваться. Грэм с неким злорадством констатировал, что видит перед собой главу Департамента. Что ж, будет, о чем написать!

– Прекратите сейчас же! – пожилой мужчина оставил бесплодные попытки спасти одежду. – Я ничем не могу вам помочь. С чего вы взяли, что проблемы моей племянницы схожи с вашими! Идите в полицию, они знают, что делать. Возможно, там вам подскажут, к кому обратиться. Да и не вам придется этим заниматься, а вашей жене… Да отпустите же меня!

Но молодой – Грэм припомнил, что зовут его, кажется, Ян, – и не подумал отступиться.

– М-моя жена в больнице, слышите вы, в б-больнице! И что прикажете мне делать – идти поднимать ее с постели подобным сообщением? Да это убьет ее б-быстрее инфлюэнцы! Если вы не поможете, я пойду к в-вашей племяннице!

Журналист увидел, как после этих слов начальник Департамента явно побледнел. А молодой (Ян Поланский, точно!) разошелся уже всерьез. Его голос разносился по всему кварталу.

– И плевать я хотел на ваши тайны, г-господин Л-люгер! Раз у вас нет сострадания, я поищу его у прекрасной К-констанс!

Грэму стало нехорошо. Он очень хорошо знал, о ком идет речь и в какого рода проблемах прекрасная Констанс сейчас будет особенно сострадательна. Оставалось надеяться, что ее дядя не знает, как выглядит спаситель, вернувший ребенка в лоно семьи. Потому что именно он сейчас стоял в двух шагах от разгоревшегося скандала.

Упоминание имени любимой племянницы добило пожилого господина. Перестав сопротивляться, он позволил увести себя внутрь здания. Грэм выдохнул и, стараясь не поддаться неизвестно откуда взявшемуся ознобу, медленно сошел по ступенькам.

– Уволят. Сегодня же. Спорим?

Произнесший эти слова человек сидел у стены, поджав под себя одну ногу. Прямо на тротуаре стояла кружка с остатками пива, которую Грэм благоразумно обошел, – характер Припадочного Эдди был ему хорошо известен.

– Спорим, – согласился журналист. – На две новости?

Эдди задумался. С одной стороны, он не первый год работал под Департаментом и хорошо знал участников инцидента. С другой – Грэм, слышавший то же самое, явно считал по-другому…

– Нет, – наконец решил нищий. – Отказываюсь за одну.

– Хорошо. – Грэм попытался изобразить коварную улыбку. – Говори. Но, чур, не о дуэли, это мне и так расскажут.

– О Вивисекторе. Подойдет?

Журналист присел на корточки рядом с Эдди и, пока тот собирался с мыслями, попытался обдумать увиденное: кто и зачем украл ребенка у бедного служащего Яна Поланского? И не поэтому ли Советник назначил ему встречу сегодня?

Экипаж Советника Грэм увидел сразу, но не подошел. Почти демонстративно пересек улицу, вежливо поздоровался с чистильщиком обуви, обсудил с читателем газет замеченные в утреннем номере глупости («такую ерунду печатают, вы не поверите, господин Грэм»). Даже погладил облезлую псину, сидящую на обочине с жалостливой табличкой на шее. Терпение Советника закончилось быстро: издав несколько резких, донельзя противных гудков, мобиль тронулся с места. Чистильщик заулюлюкал.

Мобиль медленно продвигался сквозь уличную суету. Кисточки на шторах и нос водителя покачивались в такт движению. Пассажир оставался неподвижным: руки вяло лежат на набалдашнике трости, поджатые губы, полузакрытые глаза. Грэму захотелось чем-нибудь запустить в стекло, он стал оглядываться в поисках камня поувесистей, но остановил себя. Все равно придется поговорить.

Журналист просочился сквозь толпу и дернул дверцу окончательно застрявшего мобиля.

– Двигайтесь, господин Советник, – фраза прозвучала не грубо, а скорей устало.

Сколько их было, таких «почти случайных» встреч, после которых Грэм из честного труженика пера на время превращался в Грэма-преступника, выходца из подземного мира, лжеспасителя и самого тайного героя города.