Виктор Кувшинов - Лэя

— Так кого же я тогда заряжал?

— А ты догадайся, кто еще мог быть в моем теле, пока я отсутствовала? — хитро и счастливо улыбалась девушка.

— Ангел, что ли, какой… Что-о?! — дошло вдруг до Женьки. — Неужели?

— Да! И это девочка. И еще, если тебе интересно, то половина ее души твоя. Я это ясно почувствовала. Она еще совсем крошечная, несмышленыш, но сколько в ней любви… Когда ты помог ей своей энергией, она стала меня звать, а я была слишком ослаблена и не поняла, что это такое. Но после астрала сразу распознала, кто меня зовет. Я на нее, как на маячок, вышла. Она, бедненькая, пока дозвалась, столько сил на меня, глупую, потратила… Но теперь все в порядке. Я ее чувствую каждую секунду, и ей сейчас хорошо. И еще, теперь мне не страшны никакие параллельные пространства, так как знаю, как выходить в астрал и обратно в тело возвращаться.

Женька ошалело молчал и глупо улыбался: «Бывает же в жизни! Только что, казалось, все потерял, а сейчас вернул все обратно, да еще и в двойном размере». Наверное, не было во всем Сэйларе более счастливых существ, чем они, обретшие снова друг друга и связывающую их третью душу. И даже безжалостный пасмурный мир страны Высоких Горизонтов шаг за шагом сдавал свои позиции…

Глава 17

НАД МИРОМ

Они не спешили в это утро. Женька чуть ли не облизывал свою фею — все никак не мог налюбоваться и прислушивался к ее стройному животику, будто за пару недель там что-то могло уже зашевелиться. Даже додумался высказать мысль о том, как жаль, что они не начали влюбляться еще в Венле — сейчас бы, мол, что-нибудь да зашевелилось. Лэя только тихонько посмеивалась и нежилась в его руках, притворно обижаясь, что она была совсем не против, и он сам во всем виноват. Женька каялся и лил крокодильи слезы, сам по-крокодильи раздумывая, с какой бы стороны приступить к его лакомому кусочку. Принцесса чувствовала: уверения о том, что теперь он ее обожает за двоих, совершеннейшая правда — теперь милый инопланетянин любил еще и маленькое будущее создание, которое было не чем иным, как порождением союза их душ.

Женьку вдруг понесло на фантазии о том, какая у них будет умная и красивая дочка, — в общем, получилась почти точная копия принцессы. Лэя смеялась над скудостью инопланетной выдумки. В результате было уже давно засветло, а они все еще шептались, обнимались, целовались и занимались всякими несерьезными, но такими важными для них глупостями.

Голод все-таки заставил мысли повернуть на деловой лад, и после очень позднего походного завтрака влюбленная парочка вышла на песчаную косу. Они созерцали унылое водное пространство, по которому ветер продолжал гнать легкую рябь от берега. Им нужна была лодка, или яхта, или еще что-нибудь, что может передвигаться по воде, и чем быстрее, тем лучше. Мореходность их транспорта тоже имела не последнюю роль. Женька не обманывался насчет спокойности моря. Ветер дул из-за леса и здесь просто не был заметен. А им предстояло пересечь почти пару сотен миль водного пространства. Низкие тучи могли спровоцировать любой шквал. Малая сила тяжести и высокая плотность воздуха тоже способствовали легкому разгону волн даже при небольшом ветерке. А уменьшившаяся почти в два раза сила тяжести не помогала в грузоподъемности судна, так как вода тоже стала легче и пропорции водоизмещения сохранялись.

Настоящей проблемой оказалось то, что хоть Лэя теоретически и могла «выдумать» почти все, что угодно, но ее запасы знаний по кораблестроению были почти равны нулю. Это оказалось самой большой оплошностью при подготовке к походу. Женька вынужден был признать, что является большим головотяпом, не способным продумать и нескольких шагов вперед, не то что проведение экспедиции. Надо было удивляться, как он еще про компас вспомнил. Впрочем, никто и не мог предположить, что на внутреннем море вообще не будет лодок или судов.

Выяснения с Лэей показали: она может «придумать» максимум то, что видела, а это были суда и лодки на реке Венле. Землянина не вдохновляло отправляться в море на речном баркасе, и он насел на бедную девочку, заставляя ее вспоминать все, что она встречала в астрале. Вдруг его стукнуло по голове.

— Я же тебе мельком показывал нашу пирамиду! Помнишь, мы добрались до порта, перед тем как ушли оттуда. А там стояло несколько яхт.

— Да, вспоминаю: я мельком видела несколько красивых белых кораблей.

— Ну, корабли — это слишком громко для тех посудин, а вот с обводами и оснасткой у них все в порядке. Ты смогла бы такую небольшую яхту, то есть лодку, придумать?

— Но… — растерялась Лэя. — Ты же знаешь, что я не видела, как на них все устроено. Там ведь мачты, паруса и, как его… киль или руль должны быть.

— Хм… — задумался Женька. — А если я тебе стану рассказывать подробности, а ты понемногу будешь выдумывать, как Ноа свой дом строила? Ты ведь можешь фантазировать?

— Да, конечно, могу, но для фантазии мне нужно ощутить хоть какие-нибудь детали.

— Хорошо, я буду подыскивать сравнения и рисовать тебе эскизы, а ты будешь «ваять» потихоньку.

Они начали с того, что Лэя «выдумала» большие листы бумаги и карандаш. Сначала Женя долго объяснял, как должен выглядеть корпус яхты. Как выяснилось, кораблестроитель из него тоже был никудышный, и поэтому он ограничился самой примитивной конструкцией. Вскоре неподалеку от берега в воду плюхнулась новенькая, беленькая и блестящая посудина. Правда, пока без мачты и руля. Женька сначала обрадованно, затем озадаченно смотрел на творение принцессы. Лэя правильно приводнила яхту подальше от берега, так как ближе было явно мелко.

— А как мы до нее доберемся? — запоздало стал соображать горе-судостроитель.

— Я сейчас к ней дорожку изо льда сделаю, — воодушевилась волшебница своим успехом.

— А ты не устала сразу столько «выдумывать»? — обеспокоился за свою начинающую корабельщицу Женя.

— Нет, это же не дом, а просто болванка корпуса. А лед проще всего делать — не надо ничего нового придумывать, только воду заморозить. Сил не больше чем на молнии уйдет.

— Только покрой лед снегом или как-нибудь сделай его шершавым.

В результате скоро к яхте пролегла ледяная дорожка, покрытая снегом. Они бодро пробежали до судна и, обнаружив, что оно не сидит на мели, принялись его «оборудовать». В первую очередь «бросили» якорь и перетащили вещи с берега. Потом Женя объяснял, что такое руль и румпель, из какого дерева нужно делать мачту, как растянуть ванты и из каких тканей «шить» паруса, а Лэя «выдумывала» и «передумывала» неудавшиеся варианты. В результате после полудня усталая принцесса услышала удивленную похвалу главного конструктора: