Василий Головачев - Бич времен

– Тогда зачем нам идти куда-то вниз, искать этот самый хронобур в других временах, если он находится здесь? – удивился Одинцов.

– Хронобур существует в каждом дискретном выходе Ствола, но здесь он нам недоступен. Сквозь слой хронопены, окружающей бур, где время квантуется на макроуровне, не пройти даже в наших спецкостюмах. – Белый снова скрылся в здании.

Одинцов опасливо обошел приблизившегося паука, откинул забрало шлема, жестом попросил Ивашуру сделать то же самое и сказал, понизив голос:

– Игорь Васильевич, в наши планы входили лишь поиск вашего товарища и раскрытие тайны Башни. Поход вниз не планировался.

Ивашура с любопытством глянул в лицо полковника, пытаясь понять, шутит он или нет.

– Разве у нас есть выбор?

– Компромисс возможен всегда. Для решения же задачи выключения хронобура нужен спецназ, а не наспех сформированная любительская команда. К тому же мне не нравятся наши командиры.

– Это еще почему?

– Они недоговаривают чего-то. Хитрят. Себе на уме. Не дали связь с инком…

– Бросьте, Мартын Сергеевич. На их месте я бы тоже не выдал все секреты сразу. У вас есть конкретное предложение?

– Повернуть назад, домой. В крайнем случае послать наверх, в наше время, гонца с инструктажем, как пробиться в Башню. Заодно отправили бы и девушку, Таю, она-то уж точно не должна рисковать жизнью.

Ивашура покачал головой.

– Предложение дельное, но запоздалое. К тому же я не уверен, что гонцу поверят, – это раз. И вряд ли кто-то из начальства решится послать в Ствол батальон спецназа – это два. Будут год согласовывать, совещаться, колебаться, решать…

– Тут вы правы, – вздохнул Одинцов. – Но и спускаться вниз ради почти нереальной цели – безумие!

– У нас есть в запасе минут сорок, – появился на пригорке Белый. – Садитесь на лошадей, кое-что покажу. Только надвиньте шлемы.

– На каких лошадей? – не понял Рузаев.

Вместо ответа командир группы вскочил на одного из пауков, и тот легко понес своего наездника с пригорка в болото. Хмыкнув, Ивашура взобрался на второго механического паука, обнаружив, что сидеть на нем если и не очень комфортно, то вполне удобно. Паук закинул назад свои передние небеговые лапы, как бы предлагая поддержку. Ивашура вынужден был вцепиться в них, так как паук с места взял приличную скорость.

Через минуту «кавалерийский отряд» мчался рысью по болоту, плыл, не снижая скорости, по озеру и лавировал между деревьями, также не снижая скорости. Дух захватывало от бешеной скачки и мелькания предметов по сторонам, пока люди не приноровились и начали разбираться в пейзаже. Преодолев за пять минут около десяти километров, всадники взобрались на каменистый вал морены, за которым шла голая скалистая поверхность плато, и остановились.

До золотистого костра было уже рукой подать – километра три, но даже в скафандрах чувствовалось, что пустынное пространство до зоны горения времени раскалено и вибрирует в смертельном для всего живого ритме. К тому же сила тяжести по мере приближения к золотому конусу свечения уменьшалась, а центростремительная сила, подталкивающая всадников к свету, увеличивалась. Однако даже не эти обстоятельства заставили остановиться разведчиков. Они увидели цепь необычных сооружений, издали напоминающих противотанковые ежи и надолбы из рельсов. Разве что размер надолбов намного превышал свои прототипы: высота каждого из них достигала высоты небоскреба.

– Что это? – спросил Ивашура.

Белый слез со своего «коня», шлепнул его по спине, и паук во всю прыть припустил к сооружениям из серого, как бетон, материала. Скрылся из глаз.

– Это строили не люди.

– А кто же? «Хронохирурги»?

– Нет, наблюдатели. В Стволе сейчас полно автоматов других разумных существ, либо наблюдающих за происходящим, либо пытающихся укротить хронобур.

– Если они пытаются с момента прорыва Ствола в реальность, то плохи их дела, – заметил Рузаев.

На фоне ослепительно желтого основания сияющего конуса загорелся бело-багровый факел, погас, а через несколько секунд прилетел приглушенный расстоянием звук взрыва.

– О, черт! – выругался Белый. – Быстро назад!

– А вы как же?

– Догоню.

Пауки, словно получив неслышную команду, развернулись и понеслись обратно к ближайшему участку кольца здания. Сбросив седоков у стены, они тут же устремились в лес, к Белому. Ошеломленные «конники» поднялись с земли, глядя им вслед, и увидели над лесом далекие бесшумные всполохи.

– Надо идти к нему на выручку, – проворчал Рузаев.

– Отставить! – резко ответил Ивашура.

– Но там идет настоящая война!

– Действительно, Игорь Васильевич… – начал было Одинцов, но в это время из леса на противоположной стороне озера выпрыгнул конкистадор со всадником на спине и в мгновение ока преодолел расстояние до стены здания.

– Не отставать! – будничным тоном произнес Белый, спрыгивая с паука и открывая вход в здание.

– А что там произошло? – поинтересовался Ивашура.

– Смотрите! – воскликнул Рузаев.

Из леса за озером вынырнула уродливая косматая фигура, за ней еще одна. Обезьянозмеи спустились к воде, остановились. Одна из них подняла над головой сплетенные лапы, из них ударил огненный поток, вонзился в стену над головами людей, породив в ней натуральный жидкий всплеск, так и застывший в форме водного всплеска от брошенного камня. Но второй раз выстрелить монстру не дали. Метрах в двухстах от обезьянозмей из-за толстых зелено-серых стволов выскочили на берег озера огромные черные всадники на кентаврах и с ходу вонзили в обернувшихся обезьян ослепительные зеленые молнии.

Конец схватки люди уже не увидели. Подстегнутые приказом командира отряда, они скрылись в глубине открывшегося коридора.

У трубы лифта остановились на короткое время.

– Вот что, Григорий, – с вежливым неудовольствием сказал Ивашура. – Мы понимаем, что вы специально тренированы, многое знаете и можете, в то время как мы, по сути, дилетанты, малоопытные рекруты и мишени. Так вот, у нас просьба: информируйте нас о ситуации, почаще объясняйте, что происходит. Мы не солдаты, слепо подчиняющиеся приказу, мы еще и думать умеем, анализировать, сопоставлять факты и хотим знать…

– Я понял, – сказал Белый, не меняя тона. – Учту. Заходите в лифт.

Под шлемом не было видно его лица, но чувствовалось, что приятель Павла Жданова по-прежнему сосредоточен на своих проблемах, мыслях и переживаниях.

Наступила тишина. Никто не двинулся с места. Белый шагнул было к возникшему в проеме коробу лифта, оглянулся. Пауза затянулась, потом спецназовец из будущего умерил свое самолюбие.