Дотянуться до солнца - Анна Никки
— Или заблокировал… — Доктор вышел из тени. — Далматинец считал, что Кирин не стер воспоминания. И, судя по всему, оказался прав.
Абиссинец кивнул:
— Я тоже так думаю. Меня не было тогда в доме, Далматинец специально убрал меня, чтобы я не смог помешать ему. Единственное, что я знаю — готовился новый эксперимент, возможно, он даже хотел продать свои изобретения… но что-то явно пошло не по плану…
Самуил с сомнением покачал головой:
— Изобретения?
— У него получилось три раза, теперь мы знаем точно. Но это должен был быть совершенно новый эксперимент… над кем-то из кандидатов…
— Дополнительная опция?
— Самуил!
— Прости, становлюсь циником. Просто в голове не укладывается…
— Да, пусть опция. — Наставник скрестил руки на груди. — Я предполагаю, что это был Кирин, а Элис просила заменить его собой. И, если я правильно предполагаю, парень слышал их разговор и посчитал себя преданным собственным телохранителем… Что случилось дальше я не знаю, они оба молчат…
Единорог усмехнулся:
— Зачем ей это? Она хотела стать, как он?
— Да, очень хотела. — Максим вышел из тени, поднялся к ним и без единой эмоции на лице спросил. — Должен ли я убить ее за такое нескромное желание?
Абиссинец вышел вперед и встал перед ним. Парень выжидающе смотрел в его лицо, полное сожалений, и ждал ответа.
Но за него ответил Самуил:
— Ты предпочел умереть сам. Причем дважды… Почему?
— Не трогай меня, ты ничего не знаешь. — Максим презрительно сощурился, все еще не отрывая взгляда от наставника.
Единорог, услышав слова парня, вдруг нахмурился и уронил подкинутый нож. Быстро подняв его, он направил его на Максима.
— Твои правила уже пять лет не работают. Не зарывайся!
— Это не мои правила.
Абиссинец вздохнул и, наконец, нарушил молчание:
— Прекратите! Нам нужно решить, что делать дальше. Далматинец снова готовит тот эксперимент. С помощью Доктора удалось выяснить некоторые подробности. Расскажи им.
Мужчина кивнул:
— Я узнал совсем немного. Подробностей нет, но, полагаю, он хочет либо провести эксперимент по воссоединению цепочек ДНК двух взрослых, что чревато смертью одного из испытуемых, либо попытаться изменить цепочки каждого так, чтобы на выходе они работали по его сценарию. У одного забрать, другому добавить… что также может кончиться плачевно, причем для обоих…
— Это как он так сделает? Это ж не почку пересадить…
— Это знает только он. — Доктор усмехнулся. — Он же гений. И твой племянник может из-за этого и был похищен. Он убьет одним махом двух зайцев. Ему он подарит силу, а у кандидатов заберет что-то, что позволит контролировать их. Ребенок перенесет операцию менее болезненно, чем взрослый.
Самуил зарычал:
— Я убью эту тварь собственными руками!!! Сука!
— Не горячись, это всего лишь предположения. Мы не знаем наверняка.
Максим со вздохом опустился на землю. Она оказалась влажной и холодной, но сейчас ему было все равно. Не раздражали даже мурашки, бежавшие по спине. Эти люди обсуждали его и эксперименты над людьми, будто сводку погоды на ближайшую неделю. Он сглотнул, чувствуя жалость к себе и этим людям.
— Хватит! Завтра к вечеру мы должны покинуть это место. Или ты… — Он указал на Самуила. — …никогда больше не увидишь своего племянника.
Абиссинец кивнул.
— Не кивай. Это не я иду с тобой, а ты следуешь за мной, потому что не представляешь, что делать со всем этим дерьмом, а еще очень боишься его…
Самуил схватился за меч, но наставник остановил его.
— Да, ты прав. Это правда.
Максим обхватил голову руками. Мелкие уколы сбивали с мыслей.
«Разве есть такое место, где он не найдет ее? Почему нужно было ждать пять лет и засовывать меня именно в эту школу? Зачем? Неужели из-за Кати? Чего он ждет от нас? Беспрекословного подчинения?»
Парень почувствовал, что рядом кто-то сел, но головы не поднял.
— Недавно я встречался с твоим отцом… Он объяснил мне, почему назвал свою организацию Собаками. Собака всегда предана тому, кто стал для нее хозяином. И ей неважно, как он относится к ней. Человек, давший кров и еду собаке будет для нее той отправной точкой, с которой начинается ее жизнь, инстинкты и желания… и к которой она вернется… рано или поздно… Он боготворит этих животных, считая их лучше людей. — Абиссинец тяжело вздохнул. — Знаешь, его жизнь была очень сложной. Люди, которых он считал родными, в один прекрасный момент отвернулись от него… Я тоже однажды предал его… не пожелал понять и оставил одного, забрав ту, что, возможно, смогла бы изменить его жизнь… Он действительно гений, но в душе… он все еще там, в прошлом… Он боится предательства больше всего на свете, поэтому так поступает…
Максим с удивлением поднял голову и уставился на Абиссинца.
«Точка начальная… точка конечная… ничего не происходит просто так…»
— Ты его пытаешься оправдать сейчас, что ли? Он так и сказал?
Абиссинец был серьезен, как никогда:
— Ты тоже так считаешь. И я не оправдываю его. Просто пытаюсь понять мотивы. Для него ты — не человек. Я знаю, ты сомневаешься, но я, правда, хочу помочь тебе спасти Алису.
Он слабо улыбнулся:
— Для вас я тоже всего лишь материал для экспериментов… Это я тоже понимаю. — Он кивнул в сторону подвала. — И она понимает. Что ты хочешь сказать?
— Ты не должен возвращаться к нему. Она не могла поступить так с тобой. Вспомни, как она всегда защищала тебя. Была причина, я уверен.
Максим резко поднялся.
Его голос звучал резче, чем обычно:
— Нет, не то. Он не стал бы ждать пять лет. Не позволил бы Элис остаться в живых, если бы она стала опасной. Она — не кандидат, ее место может занять любой при должной подготовке. — Максим повернулся к Доктору. — Он знал, что этот человек живет там. И вы так быстро нашли нас в глухом лесу. Не задумались ни разу, почему? Абиссинец, бьюсь об заклад, ты не знал о том доме… А вся суматоха с наемниками не больше, чем пыль в глаза… Он просто показал, что знает о нашем местонахождении… И об этом месте он уже знает… Ему не нужен тот мальчик. Да, он находится у него, но всего лишь как приманка для тебя, наставник. Далматинец не станет гоняться за тобой, он подождет тебя у себя в логове и там отрежет тебе путь к отступлению. Просто убить вас? Неинтересно. Ему больше интересны ваши действия. Да, это тоже исследование. Вы для него не лучше меня. О нас с Элис он не беспокоится… Знаете, почему? Мы двигаемся туда, куда нужно лишь одному
