Долгая дорога домой - Пол Андерсон

– У многих были семьи, – заметил Гуммус-лугиль.

– Кому-то приходится страдать во имя высшей цели. Семьи получили пенсии… Но я все равно хотел избавить вас от этого. Я хотел… у меня самого есть жена и дети. Мне выпал жребий стать психменом в этой экспедиции, и я был готов больше никогда не увидеть семью. Потом мне показалось, что это шанс… мы могли вернуться домой, сообщить о неудаче, забыть о Троаде.

– Ладно, – сказал Лоренцен. – Значит, психократы хотят не дать человеку колонизировать другие планеты. Еще немного – и межзвездные путешествия вообще прекратятся из соображений экономической нецелесообразности. А теперь расскажи почему.

Эвери поднял глаза. Его лицо искажала мука, но в голосе слышалась смутная надежда.

– Так будет лучше, – с жаром произнес он. – Я хочу, чтобы вы помогли мне обмануть Гамильтона и других, когда они прибудут… мы можем рассказать о трагическом непонимании, о бунте, о чем-то таком… говорю вам, судьба нашей расы зависит от этого!

– Каким образом?

Эвери посмотрел вверх, на холодный блеск звезд.

– Человек не готов к этому шагу, – тихо сказал он. – Знания нашей расы и раньше превосходили нашу мудрость, и мы получили два столетия ада, которые едва закончились. Психоаналитики в правительстве возражали против самой идеи межзвездных путешествий. Теперь путешествия уже не остановишь, но мы надеемся задушить их разочарованием. Быть может, через тысячу лет человек будет готов. Но не сейчас. Он недостаточно повзрослел.

– Это твоя теория! – рявкнул Гуммус-лугиль. – Твоя извращенная теория!

– Это история и уравнения, которые интерпретируют, объясняют и предсказывают историю. Наука наконец достигла той стадии, когда человек может контролировать свое будущее, свое общество; войны, нищета, волнения – все то, что прежде случалось бесконтрольно, вроде природных катастроф, можно предотвратить. Но сперва человек – вся человеческая раса – должен повзрослеть; каждый индивидуум должен быть разумным, должен научиться критическому мышлению и сдержанности. Нельзя мгновенно изменить общество. Чтобы развить нужную нам культуру, потребуется тысяча лет медленного, мягкого, тайного руководства: пропаганда здесь, образование там, скрытое взаимодействие экономики, религии и технологии. Человек перестанет быть слепым, жадным, настырным, жестоким животным; в нем появится сдержанность, достоинство и удовлетворенность; он будет мыслить – мышление станет таким же естественным, как дыхание. Тогда мы сможем выйти в галактику!

– Долго ждать, – пробормотал Гуммус-лугиль.

– Говорю вам, это необходимо! Или вы хотите, чтобы ваша раса навсегда осталась животными? Мы достаточно далеко забрались физически; давно пора начать развиваться мысленно… духовно, если хотите. Мы… психократы… имеем отличное представление о том, какой путь выбрать, о медленной, направленной эволюции общества. У нас есть данные, и мы создали множество начальных предпосылок, из которых возникнет Утопия. Это мелочи… но в Англии был основан университет, и два столетия спустя Европа вновь станет полноправным членом цивилизации. Равновесие экономических сил постепенно смещается в Азию, Индия будет играть в Союзе ведущую роль, созерцательная индийская философия поможет западному человеку избавиться от агрессии… Говорю вам, мы все спланировали. Не детально, но мы знаем, к чему стремимся.

– Кажется, я понял, – прошептал Лоренцен. Ветер всколыхнул его голос, лунный луч блеснул в глазах. – Межзвездные путешествия нарушат все это.

– Да, да! – Теперь слова Эвери лились потоком, играли тонами, вибрируя в роще, словно пророчество. – Представьте, что человек узнает, что на Троаде можно жить. Рорваны не смогут нам противостоять, у них нет нашего таланта к военным действиям – вот почему они блефуют, и если блеф провалится, они выйдут из игры и отправятся искать другую планету. Это изменит сам подход человечества. Психическая атмосфера резко изменится.

Если в результате бессистемного поиска мы находим одну пригодную планету за двадцать лет, то флот разведчиков почти наверняка будет открывать по планете раз в пять лет – это больше места, чем нам может понадобиться. Человечество осознает, что переселение возможно. Нацеленность общества изменится, обратится вовне, а не внутрь. И этот процесс не остановить. Наши психодинамические данные утратят состоятельность, мы будем блуждать в темноте вместе со всеми прочими. Поток эмигрантов приведет к хаосу, который мы не сможем контролировать, созданные нами условия разрушатся, и мы не сможем создать новые. Колонистами, скорее всего, станут те, кто проявлял недовольство дома, и многие из них будут еще долго настроены враждебно по отношению к правительству Солнечной системы – больше проблем, больше непредсказуемости, никакой возможности управлять процессом! Вскоре человеческое общество вырастет до таких масштабов, что руководить им будет нельзя. Идея о единой галактике – ерунда, если об этом задуматься; для этого не хватит никакой торговли и взаимодействий. Возникнут миллионы эксцентричных цивилизаций, и каждая пойдет своим путем.

Межзвездные исследования получат колоссальный импульс. Будут вечно возникать совершенно непредсказуемые новые факторы, которые не дадут ситуации стабилизироваться: чужие планеты, чужие цивилизации, новые знания о физической вселенной, мутации… И человек снова станет заложником случая. Будут хаос и страдания, восход и падение целых культур, войны и угнетения, с этого момента и до конца времен!

Он умолк, и воцарилась тишина. Четыре человека стояли, не шевелясь, сгрудившись в кольце инопланетного оружия. Они словно ждали.

– Ладно, – наконец произнес Эвери. – Вот мой ответ. Теперь я хочу услышать ваш. Вы поможете мне придумать объяснение? Вернетесь домой и будете молчать до конца жизни? Знаю, я прошу многого, но в противном случае сможете ли вы встретить будущее, которое предали?

Глава 18

Они смотрели друг на друга.

– Решать надо быстро, – сказал психмен. Он внезапно успокоился, встретился с ними глазами и улыбнулся в тусклом полумраке. – Шлюпки вот-вот прибудут.

Гуммус-лугиль шаркнул ногой по земле. Его лицо исказило страдание. Торнтон вздохнул. Именно Лоренцен ощутил в себе твердое, резкое решение и спросил:

– Эд, ты уверен, что все это – правда?

– Я всю жизнь этим занимался, Джон.

– Это не ответ. На самом деле, сегодня ты пользовался не только семантически нагруженными словами. Я спросил, насколько ты уверен в своих выводах о том, что произойдет, если человек останется в Солнечной системе и если он ее покинет.

– Первый вывод – практическая достоверность. Мы знаем, как творить историю. Разумеется, ты всегда можешь сказать, что если темная звезда врежется в наше солнце… но будь здравомыслящим!

– Однако ты уверенно заявляешь, что если человек отправится к звездам, его будущее непредсказуемо – и его будущее печально.

Гуммус-лугиль и Торнтон вскинули головы и уставились на Лоренцена.

– Непредсказуемо в деталях, – устало ответил Эвери. – В общих чертах я могу предвидеть…

– Значит, можешь? Я в этом сомневаюсь. На самом деле, я в это не верю.