Борис Иванов - Участник поисков

Раш замер, а Ковальски — с явным запозданием — полез за своей пушкой.

— Я сказала: «Носом в землю!», — заорала Каманера и, резко развернув Рашида к себе лицом, прямо перед его физиономией выпалила сначала в потолок, а потом — как бы случайно — в ближайшую камеру наблюдения.

Камеру разнесло в клочья, с потолка посыпались обломки панели освещения, половина находящихся в зале оглохли, а Раш и Ковальски моментально оказались ничком на полу. Со всех сторон к месту происшествия неслись охранники Космотерминала.

— А ты... — Каманера повернулась к тому месту, где только что стоял Чарли.

Но и Чарли, и Санчо как ветром сдуло. Они уже пересекли линию посадочного контроля и, не оглядываясь, спешили к транспортеру, уносящему пассажиров в недра фирменного лайнера дальнего следования «Чингисхан». Только скрипичный футляр одиноко стоял поодаль на каменном полу — Чарли решил не искушать судьбу и играть честно.

Из толпы чертом из табакерки выскочил Бэзил, схватил инструмент и был таков.

Элен вялым движением бросила «дизерт игл» наземь, закатила глаза и, искусно имитируя обморок, повалилась на руки восьмерых охранников, подбежавших к ней.

— Спасибо... — еле слышно пролепетала она. — Спасибо, что спасли меня от зверей!..

И — так, по крайней мере, решили все присутствующие — лишилась сознания.

— Так каким же образом в ваших руках, мэм, оказалось оружие? — с максимально возможной вежливостью осведомился комиссар криминальной полиции Даусон.

Себя Даусон почитал несчастнейшим из людей. По крайней мере — людей в форме. Именно в его комиссариат входил злосчастный Космотерминал со всеми его проблемами. Космотерминал, в котором у любого происшествия «ноги росли» из других Миров, а расследование простейших правонарушений превращалось в запутанную дипломатическую проблему. Сердце комиссара отдыхало лишь на случаях примитивного жульничества и воровства, которые, однако, были столь редки в здешних краях, что отличиться тут было просто не на чем.

— Я думаю, вы все видели — у вас же весь зал просматривается... — дрогнувшим голоском пролепетала Элен. — Всюду эти... камеры наблюдения...

— Одну из них, вы, кстати, снесли напрочь, мэм.

Голос комиссара был строг.

— И зачем вам потребовалось палить в белый свет, как в копеечку? Ваше счастье, что вы никого не зацепили. Получилась бы уголовщина чистой воды. Впрочем, по порядку. Итак, это — ваш пистолет?

— Нет, ну что вы! Откуда у оперной певицы такое оружие?! Я вырвала его из рук преступника, когда он набросился на моих друзей! Вы же знаете, как все было, по видеозаписи...

Комиссару Даусону очень хотелось сказать в ответ, что как раз из видеозаписи невозможно усмотреть, что именно происходило в течение трех-пяти секунд у турникета, прежде чем дамочка начала палить. Но давать такую фору допрашиваемой явно не стоило.

— Вы — смелая женщина, если поступили так... — с сомнением в голосе произнес он. — Однако зачем же было начинать пальбу?

— Я очень испугалась и не понимала, что делаю... — всхлипнула Элен.

— Скажите... — комиссар повертел в руках карточку-идентификатор, извлеченную из сумочки Каманеры. — Вы действительно Милица Торрес — певица?

— Да, — с гордостью ответила «Милица». — Колоратурное сопрано!

— Это вы про что? — недоуменно осведомился комиссар.

— Это я про меня, — несколько свысока пояснила «мисс Торрес». — Я — исполнительница старинных песен и романсов. Это, если угодно — моя специальность. Мой голос квалифицируется термином «колоратурное сопрано». Не бас, не тенор, а...

— Понятно, — вежливо оборвал ее объяснения комиссар. — Значит, вы прилетели сюда петь?

— Именно! — подтвердила Элен. — Я этим зарабатываю на жизнь. Точно так же, как вы — ловлей преступников. Если не верите, я вам исполню сейчас что-нибудь из своего репертуара...

Она кашлем прочистила горло, но была вовремя остановлена.

— Нет уж, увольте! — поднял руки комиссар Даусон. — Скажите лучше — вы прилетели сюда по своей инициативе и за свой счет?

— Ну что вы, комиссар! — всплеснула руками Каманера. — Ведь я ничего решительно не знала раньше о вашей милой планете — только название... Меня пригласил и оплатил мне перелет господин Барри Стук. Он считается у вас тут большим меценатом...

— Да уж... — вздохнул комиссар, отворачиваясь к широкому окну. — Меценат он известный... Скажите, в Космотерминал вы прибыли, чтобы проводить ваших друзей?

— Да, — признала Элен. — Мастера Ветрова и мастера Добермана...

Она назвала имена с липовых идентификаторов, наскоро купленных ею в Переулке Слепых — известном ей с детства гнезде проходимцев Большой Колонии. Слава богу, она не поленилась их запомнить.

— Что могли иметь господа Рашид Бегумов и Ян Ковальски против названных вами господ? Для того чтобы напасть на человека вот так — среди бела дня, с оружием в руках, да еще и на глазах у охраны и кучи свидетелей, — надо иметь очень веские причины.

— О, я ведь совсем недавно здесь, комиссар. И ничего не знаю об их делах. Просто случайно встретила старых знакомых. Они торопились в Космотерминал. А мне было по пути. Если бы я знала, что у них здесь проблемы с мафией...

— Значит, у вас были еще какие-то дела в Терминале? — полюбопытствовал комиссар.

— Ну, по сути дела, я собиралась встретить там одного моего друга, — добавила она. — Господина Кима Яснова. Он, должно быть, сейчас недоумевает, почему я не встретила его. С ним еще должен быть мальчик по имени Орри... Оруэлл.

Элен всплеснула руками:

— Будьте добры, комиссар... нельзя ли навести справки — прибыл ли мастер Яснов этим рейсом «Стеллы». Возможно, он прибудет с другим кораблем. Тогда еще не все потеряно...

— Рад оказать вам такую услугу, мэм... — пожал плечами комиссар.

Он кивнул лейтенанту, сидевшему за угловым столом перед компьютером, и тот быстро набрал на клавиатуре нехитрый запрос. Ответ, видимо, был мгновенным. Лейтенант поднял взгляд от дисплея и сообщил:

— В списке прибывших фамилии Яснов нет. А детей среди пассажиров не было вообще.

Элен приободрилась:

— Должно быть, что-то задержало его... Он непременно со мной свяжется. Жаль, что я не прихватила с собой мой мобильник...

— Ну что же... — вздохнул комиссар. — На нет и суда нет. Вы будете подавать заявление о вооруженном нападении на вас, мэм?

— О, нет! Нет! — испуганно защебетала «Милица Торрес». — Я не хочу связываться со здешним криминалом. Я ужасно боюсь, что они мне припомнят эту историю... Я не хочу никакой огласки...