Андрей Мартьянов - Роман с Хаосом

— Из Уэльса, — дотошно поправил рыжий.

— Александра, — представилась я. — Можно просто Саша… Вы на самом деле первый раз в Питере?

— Ну… — Федор запнулся и опустил взгляд, — я бывал здесь. В другое… в другое время. Не сейчас. И вот что, Саша. Вы не могли бы нам помочь разобраться с местными деньгами?

— Что? — не поняла я, а Федор выложил на стол снятую с пояса пухлую сумочку. Раскрыл.

— Понимаете, мы привыкли к кредитным карточкам. Какие деньги здесь в ходу?

Однако… Если уж вы обуржуились настолько, что позабыли, как рассчитываться наличными, то по приезде на святую Русь вас должны были немедля уведомить, что в пределах этой экзотической страны кредитная карточка — какая же редкость, как и бамбуковый медведь панда. Подошли бы в гостинце к банкомату, сняли нужную сумму в долларах, а дальше — прямая дорога в обменный пункт.

Куда более европейского жлобства обоих приятелей-путешественников меня поразило содержимое федоровской сумочки. Тугие кармашки были доверху набиты банкнотами. Самыми разными. Вот пожалуйста, доллары, вот британские фунты с непременным портретом королевы Елизаветы… Но при чем здесь, простите, старые советские рубли — несколько новехоньких оранжевых десяток с профилем Владимира Ильича?

Пытаясь найти знакомые купюры, я перерывала сумку, и только лишь шире открывала рот. Со следующей ассигнации на меня лыбилась императрица Екатерина II — надпись гласила: «Центральный банк России. Сто рублей». И дата — 2052 год. Это что, розыгрыш? Бедная Саша опять влипла?

Я решительно отложила шутовские (и казавшие очень настоящими) купюры в сторону, приняла максимально строгий вид и, наконец, откопала требуемое: полтора десятка отлично знакомых фиолетовых листочков достоинством в пятьсот рублей.

— Эти — платежеспособные, — холодно бросила я Федору, всем существом сознавая: что-то здесь нечисто.

— Отлично! — оба просияли. — Значит, голодными не останемся. Мисс, что будете заказывать?

На халяву, как говорится, и уксус сладкий. Если они решили надо мной пошутить, то я, по крайней мере, впервые за долгий срок попирую в приличном ресторане за счет странной парочки. Сами понимаете, куцая стипендия и выделяемые родителями деньги не способствуют хождениям по «Вальхаллам».

— У нас всего несколько часов, — Дастин повернулся к своему дружку. — Надеюсь, он не выдернет обратно раньше срока.

— Надо делом заниматься, а не по кабакам ходить, — недовольно ответил Федор.

— Сам первый и предложил… Мисс Александра, простите, вы не могли бы точно подсказать, какой сейчас год?

Я поперхнулась заказанным белым вином.

— Мальчики, я не поняла… Вы что, играете в «Патруль времени»? Странный вопрос.

— И все-таки? — застенчиво настаивал Дастин.

— Ну, двухтысячный. Двадцать шестое ноября. Если угодно — половина седьмого вечера. А в чем дело?

— Есть проблема, — буркнул Федор и отодвинул в сторону тяжелую глиняную кружку с чаемым пивом. — Саша, вы сочтете, что мы сумасшедшие…

— Уже сочла, — фыркнула я. — Первый раз в жизни вижу людей, которые носят с собой годовой бюджет Либерии и при этом не знают, чем в Питере платят за пиво. А если серьезно, я бы не советовала таскать с собой столько наличности. Это просто небезопасно. Так в чем проблема-то?

Они переглянулись, Дастин кивнул, словно одобряя невысказанное решение, и длинный выложил на стол небольшой приборчик, похожий на миниатюрный ноутбук. Поднял крышечку — точно, микрокомпьютер. Монитор размером с ладонь, клавиатура, сбоку непонятное окошечко, мерцающее голубым светом.

— Приложите указательный палец, — скомандовал Федор, указывая на синий квадратик. Я пожала плечами и послушалась. Интересно, что они еще напридумывают?

Компьютер пискнул, экран заполнился строчками, а в верхнем левом углу… Возник мой портрет. Не фотография, именно портрет. Что же, я сама себя никогда не видела? Каждый день в зеркале наблюдаю! Только вот антуражик странный — портрет поясной, я облачена в какое-то несусветное платье с декольте, на плечах — горностаевая накидка, в завитушках волос пылает белым пламенем роскошная диадема. Ни дать, ни взять — благородная дама эпохи Елизаветы I Английской.

— Она? — прошептал Федор.

— Она, — подтвердил рыжеволосый здоровяк и перевел взгляд на меня. Я поняла, что лучше атаковать.

— Вы кто такие? Сокурсники моего братца? Он обожает дурацкие розыгрыши! А ну, колитесь!

— Э-э…

— Это я уже слышала! Рассказывайте! Ничего не скажу, портрет сделали отлично. Небось, полный вечер над «Фотошопом» корпели?

— Н-нет, это не мы рисовали, — чуть заикнувшись, пояснил Дастин. Я все более и более проникалась уверенностью, что оба клоуна являются доблестными слушателями ВМА и учатся в этом сомнительном заведении вместе с моим драгоценным родственником. И вид у обоих милитаризованный, и портрет этот… Братцу уши оторву!

— Рисунок кисти Апполодора Пергалийского, — добавил Федор, глядя то на меня, то на монитор своего компьютера. Я уловила заинтересованный взгляд официантки, дежурившей неподалеку. Отлично, будет свидетель!

— И кто этот Апполодор?

— Гм… Если угодно — ваш придворный художник.

— Ага! — я усмехнулась, откинувшись на спинку стула. Отпила белого вина. — У меня, оказывается, есть придворный художник?

— Ну, не совсем у вас, — засмущался Дастин, краснея до багровости, как это умеют делать только рыжие. — А у нее. Той, которая на картинке. У принцессы Валоны Медиоланской.

— Хорошо, — бодро согласилась я. — Принцессе личный художник полагается по штату. Тогда позвольте осведомиться — а вы, случаем, не любимые шуты их высочества?

Дастин подтолкнул Федора локтем, тот сцепил пальцы замком, оперся на них подбородком и безмятежно воззрился на меня.

— Хотите услышать правду? Пожалуйста. Я и Дастин родимся приблизительно через сто пятьдесят лет, в середине двадцать второго века. Оба будем работать в службе охраны Внесолнечной Колониальной Администрации. Однажды в связи с чрезвычайными обстоятельствами завербуемся ассистентами бога…

— Какого? Если уж мы сидим в «Вальхалле», надо полагать, божество носит имя Локи?

— Нет, Сергей…

— Бог по имени Сергей, — медленно проговорила я, пробуя эти слова на вкус. — Это хоть немного смешно. Вас отпустили погулять из больницы Скворцова-Степанова? Зря. По-моему, вы опасны. А компьютер где сперли?

— Это наш компьютер, — обиделся Дастин. — Понимаете ли, Саша, у Сергея… Федоровича…

— Ах, значит, полностью вашего бога зовут Сергей Федорович? — я почувствовала, что готова расхохотаться. — Чересчур банально, вам не кажется? Так что у Сергея?