Селия Фридман - Восход черного солнца

- Джеральд? - Голос Сиани. - Что?..

Он молча приоткрыл ладонь и повернул ее так, чтоб они увидели. В лунном свете поблескивало пятно темного кармина. Кровь. Его.

- Что-то не так, - прошептал Охотник. Он посмотрел вверх и дальше, сквозь ночь. Это напомнило Дэмьену охотничью собаку, вынюхивающую в воздухе запах добычи. А может, оленя, чующего запах хищников.

Наконец он повернулся к священнику. Глаза его покраснели, зрачки сузились в точки. Лицо его горело, как в лихорадке. Или в солнечном свете?

Сдавленным голосом Охотник спросил:

- Где Огонь?

Дэмьену понадобилось время, чтобы понять, о чем он спрашивает и почему. Когда же понял, он потянулся к сумке на боку и встряхнул ее в ответ. Но весила она неожиданно мало. Трясущимися руками священник расстегнул замок. Хрустальный фиал еще лежал внутри и светился успокаивающим сиянием, но серебряная фляжка, его спутница, исчезла.

Исчезла.

Он посмотрел на Охотника. Тот поднял одну руку, другой прикрыл глаза. Видимо, Творил - или пытался. Ему явно было трудно и больно дышать. Через минуту ветер сменил направление. Еще через минуту вернулся на прежнее.

Охотник опустил руку, открыв глаза, - красные, до ужаса красные, как шары свернувшейся крови, - и хриплым шепотом спросил:

- Возможно ли, что мистер Рис обманывал вас?

- Нет! - выкрикнула Сиани.

Дэмьен поддержал:

- Нет. Только не это.

- Вы уверены? - Таррант оглядел каждого по очереди, всматриваясь в них глазами в кровавых прожилках. - Так уверены? А что, если наш враг пообещал ему то, чего он хотел больше всего на свете, - Зрение посвященного, и всего лишь за небольшой обман? Могло это соблазнить его?

Дэмьен покачал головой, но что-то в нем сжалось, что-то холодное, неназываемое.

- Соблазнить - может быть. Подкупить - нет. Не Сензи... - Его голос был твердым, как будто он пытался убедить не только Тарранта, но и себя. Убедил ли?. - Не может быть.

Сиани предположила:

- Он мог уйти в одиночку, если думал, что может так что-нибудь сделать, помочь...

- Ему недостало бы храбрости, - резко прервал ее Таррант.

- Ему достало храбрости, чтобы рисковать жизнью ради друга, - так же резко возразил Дэмьен. - Это на моей совести.

- Ты можешь найти его? - спросила Сиани. - Ты можешь использовать Огонь?

Охотник взглянул на нее; краснота уже проходила, но вид был ужасен.

- Я не могу никаким способом, ни в какой форме, ни в каком виде использовать Огонь. Но мы сейчас определили направление поисков. - Он посмотрел на восток, откуда дул насыщенный Огнем ветер. - У нас есть направление и есть чутье Хессет. Мы можем напасть на след. - Он обернулся к ракханке, та кивнула. - Только одно тревожит меня...

- Ветер не случайно дует, - предположил Дэмьен.

Охотник остро взглянул на него.

- Ты чувствуешь?

Дэмьен показал головой:

- Можешь считать, что я догадался.

- В погоду явно вмешалась чужая рука. Отпечаток еле заметный... но Огонь светит слишком ярко. Я не могу определить его источник. Но держу пари, что кто-то - или что-то - хочет, чтобы мы пошли за ним.

Священник отошел туда, где была привязана его лошадь, и потрепал ее по холке. Натянул тетиву арбалета, наложил стрелу.

- Теперь мы вооружены, - сказал он. - И будем чертовски осторожны. Так?

На этот раз все согласились.

Они нашли его на небольшой полянке примерно в миле от лагеря. Хессет уловила запах смерти и повела группу, так что они уже знали, что именно найдут. И все равно испытали настоящий шок, когда увидели его тело, безжизненное, безнадежно безжизненное. Какое-то время никто не мог произнести ни слова, только стояли и в молчаливом ужасе смотрели на труп своего товарища, пока значение потери медленно доходило до них.

Сензи был мертв. И смерть его была нелегкой; это было более чем ясно, стоило увидеть труп. Рот его был открыт, словно в крике. Широко распахнутые глаза выкачены, так что суженные в точки зрачки прятались под самыми веками - их едва можно было разглядеть. Каждый мускул его тела окостенел, как будто смерть моментально заморозила его, запечатлев страдание; на шее, на запястьях, на лице узловатыми веревками вздулись жилы, сделав его похожим на мумию. Его тело выгнулось дугой, словно труп высох на солнце, и пальцы были растопырены - тщетная уродливая пародия на знак Творения.

- Он умер в страхе, - заметил Охотник. - А может быть, от страха.

Дэмьен шагнул вперед. За спиной услышал легкий шелест травы - Сиани последовала за ним. Она подошла к телу. Священник же сдвинулся в сторону, туда, где в лунном свете поблескивало серебро, свидетельство еще одной ужасной потери.

Он лежал там, на подстилке из опавшей листвы. Серебряный флакон. Откупоренный. Пустой. Там, где он упал, еще улавливалось слабое мерцание над землей, но свет этот был таким тусклым в сравнении с Огнем, что стало совершенно ясно: выжженная земля впитала влагу в себя, в глубину, откуда никакими стараниями человеку ее не вернуть. То немногое, что еще оставалось в воздухе (и заявило о себе, принесенное к ним ветром), сейчас рассеялось. Огня больше не было.

Священник подобрал пустой сосуд. Металл был холоден на ощупь. Почти так же холоден, как его рука. Внутри осталась лишь черная, жуткая пустота, словно все привычное тепло его души покинуло его. Печаль заняла его место. А за ней пришел стыд.

Он вернулся к телу. Там на коленях стояла Сиани, сжимая руку Сензи в своих ладонях, будто надеялась вернуть его к жизни. Но во взгляде ее не было надежды.

- Его нет, - прошептала она. Прерывающийся голос был еле слышен. Она обхватила Сензи руками. - Я... Я не могу... - Она посмотрела на священника; ее глаза застилали слезы. - За меня, - выдохнула она. - Он умер из-за меня.

- Он сделал то, что посчитал должным. - Слова утешения приходили автоматически, всплывая издалека, из хранилища священнической мудрости. Только это мы и можем делать. Тебе не за что винить себя.

- Огня больше нет? - осведомился Охотник.

Дэмьен зажмурился, чувствуя неизъяснимый стыд. "Будь ты проклят, Таррант. Будь ты проклят".

- Нет, - тихо проговорил он. - Огня нет. - Он покосился на Сиани, чувствуя, что плачет, как и она. - Мы похороним его.

На что Охотник заметил:

- Здесь больше нет души, которой надо оказывать почтение. Мы все это знаем. Тратить время, отправляя обряд над пустой оболочкой...

- Похороны - не для мертвеца. - Дэмьен взглянул на Тарранта, увидел, что его глаза и кожа уже исцелились. Подумал, смогут ли раны его собственной души залечиться так же быстро. - Это делается для живых. Это часть Исцеления.

- Пусть так, но мы не можем...

- Охотник! - Дэмьен почувствовал, как его взгляд наполняется холодом льда, как леденит его голос. - Ты не понимаешь. Ты не можешь понять. Эта часть тебя умерла так давно, что ты не можешь вспомнить, даже если б и пытался. Но ты не пытаешься. - Он почти шипел. - Ты хотел убить в себе это. Тебе удалось. У жизни - свои нужды. У тебя - свои. Так что уходи и оставь нас одних. Стань на страже, если хочешь, или пойди кого-нибудь убей, если это доставит тебе удовольствие. Делай что хочешь. Только уйди. Тебе нет места здесь.