Проскурин Вадим - Звездная сеть

Но все эти мысли занимают голову только до тех пор, пока с десятой попытки и с сотого матюга не поднимешь угловатую и неповоротливую машину в воздух. И тогда начинается самое интересное.

Большую скорость «козел» в полете не развивает, аэродинамика не та, но сто пятьдесят километров в час он держит уверенно, только от порывов ветра сильно трясется, лететь непристегнутым – верное самоубийство.

Парить на «козле» приятно. Душу наполняет ощущение нереальности, чувствуешь себя персонажем собственного глюка. Интересно, сколько мужиков из деревень, над которыми я пролетел, излечились от белой горячки?

Но дальше опытного образца антигравитационный «козел» не пойдет, это даже мне понятно, хоть я и не специалист. Антиграв хорош для самолета или космического корабля, на обычном наземном автомобиле ему делать нечего. Вот если ученые реализуют в железе тот сверхъемкий сверхпроводник, о котором обмолвился Габов, тогда можно будет убрать у «козла» из-под капота родной двигатель, поставить маленький, но мощный электромотор, а антиграв запитать непосредственно от сверхпроводящего аккумулятора. В таком случае машина будет то, что надо. Но если это случится, колеса «козлу» станут вовсе не нужны. – По дорогам ездить ему будет не нужно, а на стоянке посадочные опоры гораздо удобнее. И еще надо приспособить какое-нибудь устройство для облегчения взлета, потому что, когда взлетаешь с колес, антиграв жрет слишком много энергии. А если зимой из сугроба… пожалуй, вообще не взлетишь.

Еще одно серьезное неудобство антигравитационного транспорта – то, что он не работает в сильный дождь или снег. Капли и снежинки притягиваются вихревым полем, облепляют машину, утяжеляют ее и быстро высасывают из антиграва всю энергию. Нужны какие-то дополнительные устройства, чтобы нейтрализовать этот эффект.

Технологически развитые цивилизации вроде Шотфепки практически не применяют антигравы, предпочитая телепортацию. Но человечеству, даже при наших бешеных темпах развития науки, телепортацию не освоить еще лет тридцать. Придется пока обходиться антигравами.

Я попытался представить себе, как будет выглядеть Земля лет через семь, когда тайны Сети перестанут быть тайнами, а заводы наладят массовый выпуск новой техники. Вместо самолетов летают большие антигравитационные вагоны, запускаемые специальными катапультами и приземляющиеся на парашютах, чтобы экономить энергию. Теоретически эти вагоны могут летать и в космос, но ГИБДД бдительно следит, чтобы планетарный транспорт не превышал установленную высоту. Правила ужесточили после того, как на международную космическую станцию прилетали пьяные новые русские.

Космические полеты перестали быть демонстрацией научных достижений, они вошли в обыденную жизнь. Орбитальный полет вокруг Земли стоит пятьсот долларов, полет на Луну с высадкой на поверхность и трехчасовой пешей прогулкой – две тысячи. Туры на Марс очень дороги и потому не пользуются популярностью. Но Абрамович и Хлопонин уже выстроили на Марсе коттеджи и регулярно ходят в гости друг к другу.

Все автомобили работают на электричестве, зарядить аккумулятор можно из любой трехкиловольтной розетки, в элитных гаражах они уже стоят в каждом боксе. Государственная дума который год обсуждает вопрос о личном антигравитационном транспорте, но пока здравомыслие побеждает – если автомобили начнут летать, жертвы от дорожно-транспортных происшествий станут колоссальными. «Тойота» разработала катапультируемое кресло для автомобиля, но оно стоит безумно дорого и при его эксплуатации велика вероятность получить серьезную травму.

Цена биоблокады снизилась до пяти тысяч долларов и продолжает падать. Смертность от рака снизилась почти до нуля, в списке наиболее частых причин смерти теперь лидируют несчастные случаи, на втором месте – самоубийства. Напротив Белого дома врачи стучат скальпелями по асфальту, требуя повышенной пенсии. Им можно посочувствовать – когда ликвидируется целая отрасль экономики, тем, кто в ней работал, становится плохо.

Доступ к Сети строго—настрого ограничен, терминалы размещаются в специальных охраняемых зданиях, прежде чем попасть в Сеть, надо заплатить тысячу долларов, заполнить десять анкет и пройти собеседование. Визу в США получить значительно проще.

На Митинском рынке терминалы Сети продаются из-под полы, большинство из них фальшивые, но попадаются и настоящие. ФСБ беспощадно ловит и сажает тех, кто их изготовляет и продает, но попадаются в основном мошенники – человека с настоящим терминалом в кармане посадить очень трудно. Договоры о взаимной выдаче преступников заключены только с девятью планетами, преступники об этом знают и в этих мирах не появляются.

Землю посещает много инопланетных туристов. Принцип очень простой: один человек туда – один чужой сюда. Пьяные дебоши людей на Нисле уже вошли в местные анекдоты.

А потом я попытался представить себе, как сложатся отношения с инопланетными спецслужбами, и моя фантазия дала сбой. Стало слишком страшно.

14

Даша Лужнецкая приехала в Москву и временно поселилась в гостинице «Пекин». Габов пытается выбить ей квартиру или хотя бы комнату в общежитии, но не может, потому что бюрократия упирается до последнего, а давить на них нельзя, не рассказывать же про Сеть.

Даша позвонила мне по Сети в первый же вечер в Москве. Ей было скучно, одиноко и немного страшно, резкие изменения в жизни пугают, особенно в ее возрасте.

– Привет, – сказала она. – Не отвлекаю?

– Нет, что ты! – радостно воскликнул я. – Как дела?

– Не знаю. Наверное, замечательно.

– Почему наверное? Что случилось?

– Я в Москве.

– Так это воистину замечательно! Я и не думал, что они так быстро все организуют. Какую легенду придумали?

– Никакую, – мрачно сообщила Даша. – По легенде я убежала из дома. Мама очень переживает.

– Плохо, – сказал я, – очень плохо. Неужели они не могли подобрать Что-нибудь более убедительное?. – Времени, говорят, нет придумывать убедительную легенду. Усадили в джип и увезли. Я уж стала бояться, что это бандиты.

– Тебе-то чего бояться? – улыбнулся я. – Тычешь пальцем в глаз и уходишь в Сеть, пока сдачи не дали. Через минуту возвращаешься и тычешь пальцем в другой глаз. И так до тех пор, пока им не надоест.

– Если уходишь в Сеть из машины на ходу, а потом возвращаешься, ты вернешься в машину или на дорогу, где она была? – спросила Даша.

Я растерялся.

– Не знаю, – сказал я. – Боюсь, что на дорогу. Но все равно в Сеть ты по-любому можешь уйти. Я в первый раз надолго ушел в Сеть, когда меня подстрелили.