Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора

Майор уже несколько остыл:

— Я ведь не фанатик. Если бы эти жабы вели себя разумно… да ладно, я не про то. Для Земли все это — мелочь, шуршание за кадром или того меньше. Они там не видят, что мы кровью истекаем.

Серией быстрых и блестящих действий летчики очистили небо. Тсейякканцы не смогли им ничего противопоставить. После этого перерезать коммуникации и отрезать силы вторжения от их баз оказалось нетрудно. Лично Дон Конуэй пустил на дно один надводный корабль и, возможно, одну субмарину. Но в следующий вылет его зацепило ракетой — такое стало вдруг неожиданно часто случаться с самолетами его полка. Он катапультировался и болтался в океане, пока его не подобрал спасатель.

Этим он заработал неделю отдыха для восстановления сил в Бартоне. Ему в отель позвонил вежливый джентльмен с Земли, попросил о встрече и угостил таким обедом, о самой возможности которого на Мундомаре Конуэй не подозревал. После многих теплых слов джентльмен в конце концов перешел к делу.

— Я слыхал, что вы были на Шканском побережье. Об этом месте дьявольски трудно получить достоверную информацию. Элефтерийские власти все держат в секрете и, вообще говоря — извините, лейтенант, но ведь вы не элефтериец? Вы — э-э — находитесь под юрисдикцией Мировой Федерации, что можно сейчас рассматривать как ваше подданство, — если говорить о том, кому вы должны быть лояльны. А в Федерации имеются люди — важные люди, — которые хотели бы точно знать, насколько обоснованны подозрения о наличии нефти в Шканском регионе.

— Как? — удивился Конуэй.

— Именно так. Я сам не геолог, но все очень похоже. На Мундомаре шла необычная эволюция, которая началась ещё в пылевом облаке и создала крайне необычную планетологию и биохимию. И здешняя нефть содержит некоторые настолько необычные компоненты, такое исходное сырье для органического синтеза, например, лекарств, что… Мы, конечно, могли бы сами синтезировать такие вещества, но выкачать их отсюда и доставить туда в тысячи раз дешевле… Еще по одной? Официант, будьте добры!.. Вопрос в том, что после заключения мира и раздела планеты эти районы должны оказаться в дружественных руках, а не в руках неблагодарных сукиных сынов, которые вздуют цену до небес, или вообще в руках этих квакушек. Если бы на Земле могли точно и конфиденциально знать, о каких точно территориях идет речь, то и военную кампанию можно было бы спланировать получше, и политические цели стали бы яснее. Я понимаю, что у вас нет полной информации, но каждая крупица может помочь. Я имею в виду помощь Федерации.

Конуэй чуть было не сказал, что ничего не знает, а если бы и знал, то не стал бы помогать спекулянтам, наживающимся на чужой крови. Но он вовремя овладел собой и сказал то, что следовало сказать согласно моментально разработанному им плану. Он говорил слово за словом, а землянин ставил выпивку за выпивкой, и Дональд закончил вечер в компании такой девушки, которую только могло нарисовать его воображение.

Он не думал, что этого топтуна очень уж смутит счет, который ему придется оплатить в обмен на всю эту туфту. В конце концов, его отпуск подходил к концу, и надо было возвращаться на войну.

На некоторое время война превратилась в полеты над глухоманью. Он обстреливал указанные районы и не получал ответов в виде пуль или ракет. Но беспокоило то, что такой работе не было видно конца.

— Они не уходят, скользкие вонючки, — сказал один капитан из бронепехоты. Однажды у Конуэя перегорел генератор, и он сел на вынужденную около элефтерийского аванпоста в недавно отбитой деревне. Руины мокли под дождем, стлался сладковатый запах гниения. Люди редко давали себе труд хоронить наксанцев, потому что их трупы не заражали людей. Капитан плюнул на один из них.

— Им тут легче выживать, чем нам. А родной мир их снабжает… — Он перевел глаза на загородку, за которой сгрудились пленные. С ними обращались без жестокости, но никто не знал их языка, а врачей, которые умели бы лечить инопланетян, не хватало. Огромные, бесформенные, сургучного цвета твари старались помочь друг другу чем могли.

— Их ещё много будет, — сказал капитан. — Горячее дело близится. Без работы не соскучишься, лейтенант.

Конуэй летел высоко над облаками, в стратосфере. Под ним сияла белизна, вокруг темно-синее небо и его боевые товарищи. Наверху светило солнце и несколько самых ярких звезд. Но он видел только Иштар.

И чувствовал её, слышал, чуял её запах и вкус. Как бесконечно высок им казался отец рядом с маленьким Доном, какая красивая была мама. И без Джилл и Алисы тоже трудно было жить. Когда появился Ларрека, Дон страшно ревновал его к Джилл, которой старик явно оказывал предпочтение. Зато именно его отец взял с собой в путешествие по Джайину, и только они вдвоем встречали туманный рассвет. Он вспоминал леса и моря, и как он впервые открыл для себя искусство Земли, и этот тройной рассвет на восхождении в Грозовых горах…

В наушниках пискнуло. Что? Неужто ещё остались эти бандиты?

Скорость их приближения была просто пугающей. Таких они ещё не видали. Зрелище острых стреловидных крыльев и эмблемы в виде колеса бичом хлестнуло по нервам. Накса. Сама Лига. Местные пилоты были любителями, полуобученными колонистами на случайных машинах. Теперь Накса последовала примеру Земли и прислала регулярные летные полки.

— За скальпами, парни! — крикнул командир Конуэя. Эскадрильи сцепились.

Когда он пришел в себя, шел дождь. Обломки самолета был почти скрыты джунглями. Он не помнил, как его сбили, не помнил жесткой посадки.

Он осознавал только боль. Вокруг все было в крови. Левая нога превратилась в мешок боли, набитый осколками костей. Сквозь дурман в мозгу он подумал, не сломал ли он и ребра, потому что дышать даже неглубоко было очень больно. На фоне мира виднелась царапина. Она была на правом глазу.

Он попробовал включить рацию. Безрезультатно. Люк кабины был сорван. По нему хлестал и стекал дождь. Где аптечка?

Где эта, мать её так, аптечка?

Наконец он отыскал её и попытался нанести аэрозольную повязку, унять боль хотя бы настолько, чтобы можно было думать. Баллончик выпал из дрожащей руки. Он попытался дотянуться до него, но мешали привязные ремни и невыносимая боль.

Потом стало теплее, пришло беспамятство. Трещина в мироздании потускнела, а следом и весь мир. «Уходи, смерть, — подумал кто-то вне его. — Тебя сюда не звали».

— А почему нет? — спросила ласковая тьма. «Потому что… Я занят, вот почему».

— Хорошо. Я подожду.

ПОГИБЛИ В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ: Ст. лейт. Джан Г. Барнвельд, мл. лейт. Дональд Р. Конуэй, мл. лейт. Джеймс Л. Камикона…