Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия

– Вы все еще носитесь с идеей, что я никакая не террористка, а хорошо законспирированный агент хроно-департамента? – фыркнула мулатка. – Вы до сих пор думаете, что все прошлые события – отлично подготовленная акция для моего внедрения в подполье?

– А это – не так?

– Увольте! – Миранда весело взмахнула ладонью с ярко-алыми, коротко остриженными ноготками. – Я не меняю взглядов, я их немного подправляю – лидер оппозиции должен проявлять гибкость, иначе он выглядит предвзятым и не способным к диалогу с властью. Глупо не признавать известные успехи. Подобная тупая упертость отвращает от тебя людей.

– Ты все же стала лидером оппозиции? – не слишком удивился генерал.

– Одним из них, – кивнула женщина.

– И как же ты согласилась отправиться сюда? – внимательно прищурился Потапов. – Бросила своих сторонников…

– А с чего вы взяли, будто мне было, кого бросать и что терять? – темнокожее лицо Миранды стало жестким: – Я вам скажу спасибо, господа, вы вытащили меня из аналога вашей психушки. А там, поверьте мне, несладко.

– То есть…, ты прибыла сюда не добровольно…, у тебя практически не было выбора? – напрягся бывший контрразведчик. Льву Константиновичу ох как не хотелось заполучить подневольную помощницу из лиги оппозиционеров!

– Выбор есть всегда, – четко выговорила мулатка. – Надо только вовремя его увидеть и принять.

– Вопрос – в цене?

– Не только. Мне важнее внутренняя убежденность в справедливости своих действий. Можете назвать это – совестью, Лев Константинович, Борис Михайлович. Я одиннадцать лет назад пришла сюда вместе с Платоном, я и должна закончить начатое нами. Так будет справедливо.

Потапов и Борис переглянулись. В глазах Завьялова стоял вопрос:"Ну, Константиныч, ты удовлетворен проверкой? Поверил, что Миранда настроена нам помогать не из-под палки и неожиданностей с ней не будет?.."

Лицо Льва Константиновича все еще выражало сомнение: упоминание о несладком пребывании в психушке, признание нешуточное. Тут ситуация – как повернуть. Если взять слова Миранды за правду, то либо департамент лепит из нее серьезного лидера оппозиции, подвергшегося репрессиям, либо… Миранда все же не двойной агент, а человек реально пострадавший от властей. Сиречь – способна отомстить правительству, совместно с Платоном ударив из прошлого. Что толку было слушать, когда Миранда "гибко" разболталась о расчудесной жизни будущих поколений, маленько почирикала о войнах и болезнях… Агент такого уровня, работающий под прикрытием наврет с три короба и глазом не моргнет! Внедряя Миранду в верхушку оппозиционеров, ее хозяева на славу потрудились над легендой, рискнули многим, ждут – и она не подведет, не подкачает!

Как здесь понять, что эта женщина решила н а с а м о м д е л е? Решилась встать плечом к плечу с бывшими идейными противниками или у нее есть собственные виды? Одиннадцать лет назад Лев Константинович признался Боре, что Миранда – золотая голова, гениальный супер-агент хроно-департамента, и если бы Потапову пришлось отправиться в разведку, то лучшего напарника он бы и хотеть не мог…

Но если "золотая голова" выступит на марше, как пятая колонна… Господи, спаси и защити от этой женщины! Врагу не пожелаешь эдакого тыла.

…Генерал прокачивал варианты, Миранда невозмутимо наблюдала и не торопила. Как и Платон Извеков она была врожденным телепатом, как и многие им подобные прошла учебу в интернате хроно-департамента, где готовили агентов для работы "в поле". (Только человек с телепатическими возможностями мог взять под полный контроль личность носителя, обыкновенному туристу это не под силу, и потому дети, рожденные в семьях телепатов, практически с пеленок становились рекрутами могущественной организации.) Но, по ее рассказу не прошла проверку на психологическую устойчивость, была признана нестабильной и отстранена от активных мероприятий. Обиду затаила, как и Платон ушла в подполье.

Сомнения на лице генерала неудавшаяся – или чрезвычайно законспирированная – агентесса прочитывала без труда. Помимо управления чужим интеллектом, рекруты изучали "язык тела". Давно отошедший от дел генерал Потапов не стал для Миранды запечатанной книгой.

Или – не захотел.

– Лев Константинович, – прерывая затянувшуюся паузу, произнесла мулатка, – мне понятны ваши сомнения: на карте ваша жизнь и жизнь близких вам людей. Сейчас вы пытаетесь решить – правильно ли сделали, настояв на моем прибытии сюда. Так?

– Да, – не видя в том необходимости, не стал лукавить генерал.

– Может быть, хватит думать, а, Лев Константинович? Что толку если я вам поклянусь в чистоте помыслов? – усмехаясь над высокопарностью формулировки, проговорила женщина. – Может быть, мы просто начнем работать, поговорим, обсудим наши взгляды на проблему? Борис Михайлович, что молчите?

– Я нецензурно думаю, – буркнул Завьялов. По установившейся традиции, едва дело переходило в епархию разведчика Потапова, Борис старался не мешать, безмолвно отдавал бразды.

– Не покраснею, не переживайте. Валите, все как есть.

– Попробую смягчить. Если Платон прибьет такую суку, как ты, я сильно не заплачу.

– Благодарю за откровенность. Если Платон, прежде чем добраться до меня, убьет ваших детей – я буду плакать, Борис Михайлович. И поверьте – искренне.

Лев Константинович метнут в Бориса взгляд, сказавший: "Паршивое начало, парень! Угомонись и лодку не раскачивай. Сейчас Миранда, вроде бы, на нашей стороне". Завянь послушался, набычился, но заткнулся.

– Миранда, как получилось, что департамент упустил Платона? – приступил к расспросам генерал.

– Вы еще спрашиваете? – усмехнулась темнокожая красотка. – Пучкова – ваша креатура. Благодаря вам, Лев Константинович, эта дурища поднялась в чинах. Когда мне показали, что пошагово наработали по ситуации – волосы дыбом встали!

Генеральское лицо сделалось непритворно кислым. Еще при первой встрече с "Галей", Лев Константинович припечатал ее "мелкой и бескрылой сошкой", и в том числе порадовался: была бы на месте Пучковой агентесса уровня Миранды, он не сломил бы ее волю ни посулами, ни угрозами.

Но зачастую так случается: то, что вчера оборачивалось пользой делу, сегодня выглядело полной жопой.

Миранда продолжала:

– Если бы меня сразу же привлекли к разработке контр-операции, я бы ни за что не наваляла столько глупостей! Например, Пучкова тщательно разрабатывала направление по сгоревшей риэлтерской конторе, где Платон свою любовницу убил. Вы в курсе этого события, Лев Константинович, Борис Михайлович?

– Нет. Но продолжай, – ответил за обоих генерал.