Юрий Никитин - Скифы

Черный Принц сказал язвительно:

– Общепринятыми в… ха-ха!… сцивилизованных странах. Знаем-знаем. Но – скифы мы! И хрустнет ваш скелет в горячих наших лапах!.. Мать вашу. И хрустнет ваша гребаная логика одноклеточных. Пласкатики чертовы. Безмозгуны.

Глава 9

В любом биологическом виде, настойчиво говорил ему мощный голос с высоты, большая часть особей вымирает, не достигнув половой зрелости. Так и должно быть, чтобы не давать больного потомства. И еще две трети вымирает от холода, голода, болезней, просто по дурости – не успев дать потомство еще и на следующий сезон.

Понятно, что если бы, скажем, в популяции львов или зайцев начали выхаживать всех, прилагая к тому все медицинское умение, то через три-четыре поколения было бы несметное количество этих зверей, больных, тупых и хромых, к тому же передающих свои болячки все дальше в поколения. А еще через три-пять поколений уже и медицина оказалась бы бессильна поддерживать их все хилеющие жизни!

К чему это? А что человек – не из костей и мяса? Такое же животное с точки зрения эволюции. Но мы искусственно поддерживаем жизнь каждого урода, неизлечимо больного, наркомана, позволяем ему размножаться, хотя и знаем, чем это грозит виду человеческому…

Крылов уже вынырнул из этого бреда, уже ощутил, что лежит в постели, но перед глазами еще мелькали почему-то кадры со стрельбой, бабахающими танками, в ушах звучали крики, медленно затихал треск пожара, а далеко над вершинами гор зловеще поднимался оранжево-красный гриб.

Со стороны кухни слышалось шлепанье босых ступней. Яна по обыкновению намурлыкивала песенку, чистую и светлую, как умытая росой утренняя песня беззаботного кузнечика. Донесся запах жареной ветчины с яичницей. А в своей комнате сейчас просыпается дед, тянется к столику за лекарствами, но в последний момент передумывает и хватает газету…

Он окончательно стряхнул с себя сонную одурь, ощутил, что нет ни Яны, ни деда, уже в подавленном состоянии поднялся и, даже не выпив традиционной чашки кофе, кое-как побрился и потащился к выходу.

Черный «мерс» привычно ждет у подъезда. И все-таки Крылов сбежал легко, быстро, организм проснулся, долго тосковать не в состоянии, во всем теле пошла разливаться упругая сила и звериная скифская ярость. Шофер-телохранитель, однако, успел выскочить, обойти машину и предупредительно распахнул перед депутатом Госдумы дверцу.

Крылов не возражал, привык за эти недели депутатства, мягкое сиденье покорно приняло его в объятия, как толстая и все понимающая шлюха, обслужившая несколько тыщ клиентов и безошибочно знающая, кому что надо.

Заседание в Госдуме начиналось вяло, ибо самые важные вопросы: сколько будут иметь жалованья, какие квартиры в Москве займут, какие машины получат и какие льготы еще можно выбить к уже положенным – были решены, впереди остался горный хребет государственных дел, которые хоть решай, хоть не решай…

– Слово имеет депутат Крылов от движения «Великая Скифия», – провозгласил спикер недружелюбно.

На этот раз он не пытался острить, а на Крылова посматривал с затаенным недоверием. Крылов даже рассмотрел в его глубоко запрятанных глазках колебание: этот скиф быстро поднялся от рядового депутата до непростого – уже кандидат в президенты! И хотя шансов нет, но само участие в президентской гонке…

Шелест и оживление в рядах Крылов чувствовал, еще когда выбирался из своего ряда. Народ шелестел и вздыхал океанскими волнами, пока он шел по ковровой дорожке к трибуне. Он чувствовал, как в спину бьет сдержанное неодобрение. Это уж совсем по-русски, а здесь все стараются именовать друг друга сенаторами, конгрессменами, не улавливая между ними разницу, а Госдуму называют то парламентом, то сенатом, скоро назовут и кнессетом…

Дерево трибуны скрипнуло под его пальцами. Он задержал дыхание, в зале движение прекратилось. Смотрят в его сторону все, за исключением тех, кто после совместной баньки с членами правительства спит как убитый.

– Господа депутаты, – сказал он. – Вчера вечером средства информации передали, что в результате попытки прорыва мусульманских экстремистов… на границе было убито двое наших пограничников и трое ранено. В связи с этим я предлагаю рассмотреть вопрос квоты. Да-да, вопрос квоты на наркоманов, гомосеков и прочих извращенцев и пустоцветов. Выделить им, к примеру, сотую долю процента… Специалисты уточнят, это я так, навскидку. И пусть живут. Но!.. Как только в стране погибает сильный здоровый человек – на пожаре, в результате боевых действий, застреленный бандитом и так далее, то из общества тут же изымается такое же количество этих ублюдков. А еще лучше – в трехкратном или пятикратном. Ладно, это полемический перехлест, но мы ведь все видим разницу между вредным и полезным, верно? Необходимо, чтобы дебилы и прочий брак рода человеческого… а также все общество – видели их зависимость от здоровых людей, на которых они паразитируют. Сокращается количество здоровых людей? Пусть сокращается и количество наркоманов! Хорошо бы в процентной зависимости, но это чуть сложнее, а пока предлагаю простейший вариант, который можно осуществить прямо сейчас: один к одному. Нельзя, чтобы здоровый умный человек рисковал жизнью и даже отдавал ее за благо общества, а в нем, прячась за его спиной, весело жили и процветали подонки, ублюдки, наркоманы, преступники. С точки зрения скифа, жизнь наркомана или гомосека нельзя рассматривать иначе, как глумление над обществом!.. Следовательно, они жизни недостойны. Благодарю за внимание.

Гробовое молчание провожало его от трибуны и до момента, как он сел на свое место. Даже спикер не нашелся сразу, что сказать, не дал слово следующему, как делал всегда, а долго провожал Крылова выпученными глазами. Да и потом, когда Крылов дожидался конца заседания, он нет-нет да ловил на себе пристальный взгляд этого прожженного политика.

На трибуне что-то серенькое мямлило о духовности, о возрождении и сохранении ценностей, наверняка под ценностями понимая раскрашенные доски прошлого века, в зале нарастал привычный гул от множества здоровых потных мужчин: сопели, пердели, чесались, ерзали, кресла стонали под могучими телами тяжелоатлетов, кондиционеры стонали от перегрузки, вытягивая всю эту вонь…

…зато в офисе жизнь бурлила. Что делается по ту сторону стены, Крылов почти не замечал: там всего лишь дан старт предвыборной агитации. По ящику, в газетах и даже в Интернете рябит от одинаково толстых кандидатских рож в президенты. Все красные и холеные, в глазках презрение к этим двуногим, но на губах сладчайшая улыбочка: ах вы ж мои дорогие избиратели! Нет, еще круче – мой дорогой гребаный электорат…