Валерий Большаков - Другие правила

И хорошо еще, думал он, что заложников держат в доме-городе — там автономный энергоблок и своя СЖО. Разрушится техкупол — хоть люди не пострадают. А эти — пусть…

Антон шагал высоким продольным коридором между двумя рядами толстых колонн и зеркально-блестящих кубов, под решетчатыми фермами, мимо преобразователей и кислородных фильтров, мимо постов бессменных роботов-ремонтников и вошел в огромный зал. Антон увидел протянувшиеся вдоль стен панели с рабочими экранами и кучей индикации. Семь человек сидели перед панелями. Все они были в серых спецкостюмах с номерами. Посредине зала стояли отдельный пульт и несколько кресел. В одном из них развалился пурпур в легкой броне.

Антон прошел к пульту.. Пурпур нерешительно привстал, завидя чуть ли не всю БГ зараз. Антон даже стрелять не стал. Молча взял пурпура, стараясь не зашибить ненароком, засунул под пульт и придавил креслом. Пурпур от страха обезмолвел.

— Сиди там, — посоветовал Антон, — и не рыпайся.

Он оглянулся на людей в сером и с радостью узнал в одном из них Никольского.

— Серега! — заорал он и поднял лицевой сегмент. — Это я, Антон!

— Антон? — растерялся Никольский, оглядывая могучих гигантов, выстроившихся в затылок стажеру.

— Да не обращай внимания! — весело крикнул Антон. — Это пустая броня! Я ухожу к нашим — с трофеями! Занимай любой — и пошли! И вы тоже! Что здесь делать?

Сергей неуверенно встал, а Антон, ликуя и немного красуясь, открывал нараспашку тяжелую броню.

— Заходи!

Дежурные, еще не веря, подходили, приглядывались, мялись, несмело улыбались, быстро взглядывали на Антона и поспешно отводили глаза — пурпурные у многих отшибли понятие о чести и достоинстве. Зажатые, подозрительные, недоверчивые люди просто боялись. Кто — обмана, кто — наказания. В ком-то поселился «страх вообще» — как бы чего не вышло…

— Ну и чего вы ждете?! Я к вам не в гости пришел! Жилин там такую бурю организовал — купол полощет! Уходить надо!

Сергей Никольский первым залез в скафандр.

— А как его?..

— Просунь руки в рукава и сожми в кулак!

Скафандр Никольского закрылся.

— Мониторы видишь?

— Только вокруг темно…

— Подбородком нажми клавишу, красную! Нажал?

— Ага!

— Скажи: «Боевой режим»!

— Боевой режим!

Никольский в броне неуклюже обошел пульт с похныкивающим пурпуром, пошевелил руками, согнул их в локтях, присел пару раз. Хотел крутануться на пятке и чуть не рухнул. Видя такое дело, коллеги Никольского скопом бросились к свободным БК.

— Сергей! — спросил Антон по внутренней связи. — А Ира где?

— Дома осталась, — мрачно сказал Никольский, — наверное…

— Идем! — решил Антон. — Всем включить дополнительный режим! Скажите: «Лидинг»!

— «Лидинг»! — сказали дежурные вразнобой.

Стуча и грюкая, БК перестроились — теперь за восемью «полными» скафандрами впритык топали по две пары пустых. Антон вел отряд и улыбался — страхи сгинули, он возвращался домой. К своим. Со своими.

А буря наседала. За куполом — сплошная муть и бурление. Черным-черно. Облачная мельница отражалась в куполах, как в кривых зеркалах. Ветер уже не выл, не ревел даже — он грохотал, сотрясая техкупол. Тот приседал, его плющило и вдавливало, шатало и трясло. С зудящим визгом по прозрачному колпаку поползла мутная белесая полоса, потом еще одна и еще. Линии максимальных напряжений сошлись на макушке купола.

— Смотрите! — крикнул чей-то голос.

Густо-лиловая туча просела, подалась к поверхности крутящейся воронкой, и вот грозный ветроворот загулял вокруг техкупола, вбирая в себя пиратскую эскадру. Боты елозили по площадке, валились, переворачивались, а потом их затягивало, как искры в печную трубу. Тяга была отличная.

— Торнадо! Бежим!

— Куда бежать-то?!

— Ух, щас будет!

— За мной!

Антон широко зашагал к павильону подземки.

— Нас ждут в переходе! — крикнул он.

— Пурпуры! Вон, глянь!

Из тревожного рукава выскочили несколько исполнителей с лучеметами наперевес. Увидели марширующих в БК и залегли.

— Ну и хрен с ними! — бодро заключил Никольский.

— Ты туда посмотри!

Антон завертел головой. Из грузового тамбура вывернула самоходка-самоделка с лазерной пушкой. Оператор прятался в коробчатой кабинке, неровно заделанной серым абляционным материалом. Ребристый ствол задрался и выстрелил. Ослепительный луч перебил решетчатую мачту осветителя, вырос оранжевый куст окалины и рассыпался кучей рубиновых окурков. Мачта грохнулась, пробив пластиковую стену какого-то бокса.

— Ложись! — крикнул Антон. Он с отчаянием подумал, что до своих он так и не доберется — ни сегодня, ни завтра, никогда. Ствол опускался… И тут не выдержал купол. Отвратительный скрежет переборол даже грохот ветра. Громадный волдырь выдулся на прозрачном колпаке, помутнел и лопнул. Мгновенная разгерметизация походила на взрыв. С оглушающим громом заполоскал прорванный свод. Пушку опрокинуло, залегшие пурпуры отползли в рукав. Пыль, мусор, вырванные с корненожками «синие насаждения» подняло, завертело и вынесло в брешь. Ветер терзал купол с яростью, как злая собака башмак, — гнулись мачты, листы пластметалловой кровли срывало легко, словно присохшие горчичники.

— К подземке! — проорал Антон, как только до него дошло, что лазерный огонь никто по ним открывать не собирается. Шатаясь под ветром в тяжелом — шестьдесят кэгэ! — бронескафандре, Антон ринулся к павильону подземки. Он уже видел его, круглый стеклянный цилиндр, приземистый, с тремя прозрачными тамбурами, когда покрытие под ногами сотряслось, словно в эпицентре подземного толчка. Антон охнул и присел, судорожно ища равновесия. Перед его глазами поднялся, изламываясь, горизонт. В следующую секунду Антон понял, что этот окоем — край сорванного купола.

— Купол вырвало!

— Ты думаешь, я не вижу?

— Сносит, черт…

— Держись за меня!

Словно опрокинутый стакан подняли над муравьями. Купол-полусферу гнуло и ломало, скручивало, тащило и выворачивало, пока не накинуло на Центральную метеобашню, как трусы на просушку. Над Регенерационным заводом пронесло обломки десантного бота. Вот дюза, на вид величиной с ведро, выросла в размерах до стоведерной бочки, ударилась диффузорами о металлопласт в каких-то метрах от стажера и покатилась, подпрыгивая, прочь.

— Торнадо! — заорал Никольский. — Антон! Слышишь?!

— Слышу! Хватайтесь за что-нибудь, не то унесет к чертовой матери!

— Only shit!

Люди вцепились в дюжую ферму, выраставшую с нижних горизонтов. Пустая броня скопировала их движения. Руками и ногами облепив штангу фермы, Антон с ужасом следил за приближавшейся завертью. С чем ее сравнить? Торнадо уподабливали змеям, танцующим на хвосте, баобабу, вращающемуся, как пропеллер… Вяло, вяло! Все меркло, никакие эпитеты не подходили этому чудовищу, сотворенному метеотехниками-ополченцами.