2024 - "Александр Чугункин"

— Это не нужно! — Галина беспокойно шагнула к нему.

Олег обеспокоенно оглянулся на них: почему их отсылают, а его — нет? Что-то не так… Его капсула подъехала поближе к Дорожному.

— А тебе-то что? — Пробормотал Олег, покосившись на Гоцман.

— Согласен, это просто трата времени, — Дорожный сказал это, словно отмахиваясь, — но, к счастью, Сопротивление уже продемонстрировало готовность принять нового лидера…

И он улыбнулся, подойдя к Олегу вплотную. Олег даже остолбенел от такой наглости. Неужели этот самодовольный индюк думает, что…

— А он, в свою очередь, — Дорожный пристально посмотрел в глаза инженеру, — продемонстрировал готовность быть послушной пешкой в руках своих хозяев.

— Чего?! — Удивлению Олега не было предела, — ты что, дядя, совсем ку-ку?

— Не слушай его, Олег! — Крикнул Руслан сверху.

— Отнюдь, — покачал головой президент, — я говорю серьёзно. Ну, что, как насчёт этого, Олег? Уверен, Вы и мечтать не могли о более выгодной сделке.

Подавив возмущение, Олег понял, насколько всё это комично, с иронией и усмешкой посмотрев на бывшего начальника.

— Олег никогда не пойдёт с тобой ни на какие сделки! — Крикнул Руслан, прервав повисшую в кабинете тишину.

Олег глянул поверх плеча Дорожного: Гоцман стояла у окна, приложив пальцы к виску, как человек, у которого очень сильно болит голова.

— Я понимаю, — кивнул Владислав, оглянувшись на Рамзеса и Руслана, — вы не хотите обсуждать такой вопрос при друзьях, но…

Он неторопливо прошёлся по комнате и подошёл к настольной консоли.

— Скажи, Дорожный, — Олег перестал улыбаться.

— Слушаю Вас, — заинтересованно подошёл к нему президент.

— Ты что, действительно думал, что я вот так просто возьму и соглашусь?

— На то Вы и умный человек, на то Вы и инженер, чтобы понимать… — Начал Владислав, но Олег покачал головой.

— Ты, я вижу, решил сколотить у себя цех предателей?

— Олег, — Дорожный резко отвернулся и прошёлся к столу, — вовремя переобуться это не предать, это предвидеть. Не мне Вам это объяснять, Вы же разумный человек. Неужели Вы не видите, что Ваши устаревшие взгляды уже не подходят под наступившую новую эпоху?

— Я пока вижу лишь то, что ты собрал вокруг себя армию предателей! Больших, — Олег кивнул на Галину, — и мелких, вроде этих существ в противогазах. Это ведь даже не люди, это…

— Правильно! — Развернулся президент, — это больше, чем люди! Это уже следующая ступень эволюции! Наша естественная эволюция зашла в тупик, надо было сдвинуть её с мёртвой точки. И Мировое Правительство помогло нам сделать это.

— Ага, так помогло, что от Земли теперь осталась разорённая пустыня, — презрительно процедил Олег, — ты сидишь тут, наверху, и ни черта не видишь. А ты выйди на улицы, вниз! Просто скажи людям «Привет!» и посмотришь, что они с тобой сделают.

— Это не люди, — с усмешкой сказал Дорожный, — сборище психов меня не впечатляет. Эти тупицы даже не понимают, чего хотят. Поймите, Олег, это стадо, просто стадо. Лживые и халявщики. Всё хотят на халяву. И всё время что-то требуют. Сегодня они идут вот за ним…

Он махнул рукой на Рамзеса.

— …Потому что он что-то им пообещал и держит перед ними удочку с морковкой. Или за Вами. А завтра появится кто-то другой, кто пообещает им больше, быстрее и малой кровью, и стадо побежит за ним. А ведь никто не виноват в их проблемах, кроме них самих! Государство не просило их рождаться!

Повисло молчание. Дорожный, вертя в пальцах ручку, стоял, глядя вниз — на сумеречный город, пылающий огнями.

— Мне даже нечего тебе сказать, раз ты такого мнения о людях, живых людях, — презрительно сказал Олег, — которые хотят одного: мира и свободы…

— Ах, свободы? — Резко обернулся Дорожный и с грохотом положил ручку на стол, — а что это такое вообще, свобода? Свободы вообще нет, в принципе. Это миф, которым Вы забили головы этим несчастным внизу.

— Это только в твоих ограниченных представлениях свободы нет. А она есть в сердцах всех, кто сейчас там, на улицах. Иначе зачем они делают всё это?

— А вот это хороший вопрос, зачем они это делают? — Развёл руками Дорожный, снова успокаиваясь, — история человечества знает ярчайшие примеры таких роковых ошибок. Плебеи, основавшие Советы, тоже хотели воображаемой свободы. И добились своего: установили свою власть, свои законы. И что же? Уже через пятнадцать лет их глупые иллюзии рассыпались в прах, и опять начались всё те же человеческие пороки: борьба за власть, классовое неравенство, голод, диктатура силовых органов.

— Не уходи от темы, — резко оборвал Олег, — тот режим, который установило на Земле Правительство, как раз и дал процветание порокам, голоду и репрессиям!

— Олег, ну что за узколобость? — В этом вопросе звучала смесь упрёка и гнева, — Правительство, наоборот, избавило человечество от войн, от гонки вооружений, от всего того зла. Голодали и подвергались проверкам лишь те тупые упрямцы, которые не хотели принять новую власть как должное. Простолюдину не дано понять высшей политики правителя.

— Дорожный, твоё преступление как раз в том, что ты всех считаешь скотом, плебеями! — Почти крикнул Олег, — нахваливаешь синтетов, а сам-то кто?

— Человек, — ничуть не смутившись, ответил президент, — человек, который сумел вовремя всё взвесить и понять. Человеческий род это… Ну, пусть не стадо, а как бы неразумное дитя. Оно только начало, в масштабах возраста Земли, вставать на ноги, и ему нужна была забота и опека матери, которая поддержит, направит на истинный путь, поможет стать ещё более великим.

— А это кто решил? Люди, те, что сейчас внизу прячутся в окопах, они никогда не хотели, чтобы о них вот так вот «заботились»! Это и есть отнятая свобода.

Дорожный иронично посмотрел на собеседника, покачал головой и ободряюще похлопал по плечу поникшую Гоцман. Она, встрепенувшись, быстро вышла из кабинета. Президент покачал головой и в задумчивости замер.

— Олег, Вы знаете ботанику? Вы, наверное, в детстве очень любили есть яблоки, груши, апельсины. Дарили красивые цветы.

— Что за бред, к чему ты клонишь? — Поморщился Олег.

— Да к тому, что раньше, когда человечество ещё не основало цивилизации, государства, раньше никаких груш, яблок и тюльпанов не было! Вся планета просто была покрыта дикорастущими растениями. Растениями, у которых нет разума и которые ушли в тупик в своём развитии. Но пришёл человек, который, в отличие от растений, имел разум. Он собрал их, начал выращивать, облагораживать. По Вашей глупой логике, человек отнял у растений свободу. А между тем, никаких груш, яблок и всего прочего не было в природе! Человек путём тщательной заботы и правильного ухода видоизменил растения, вывел новые виды, дав растениям новую эволюцию. И получил все эти прекрасные плоды, которыми торгуют в супермаркетах. И что, Вы скажете, что это плохо?

Дорожный остановился, чтобы перевести дух. Но Олег даже не выдержал паузы.

— Не сравнивай людей с растениями. У нас есть разум, у нас есть своя воля.

— Да поймите же Вы, что нынешний человек это растение, по сравнению с тем, кем он может стать! Его мозг даже не может себе представить того, что может человек! Человеческий разум не в силах, просто физически не способен осознать те чудеса, которые он может воплощать в жизнь! Эволюция, могущество нового, совершенного человека, новые планеты, новые миры, новый взгляд, открывающий для нас море возможностей…

— Бла-бла-бла, — закатил глаза Олег, — слова, слова. А ты посмотри, что на деле получилось! Что сотворили с планетой, с людьми!

— Вздор, — мягко улыбнулся Дорожный и подошёл к Олегу, поглаживая лысину, — да и солдаты, Элита… Это лишь на первое время. Синтеты второго сорта. Лишь потому, что без них стало не обойтись, когда Мировое Правительство увидело, что люди стали оказывать вооружённое сопротивление. Был бы мир, люди могли бы становиться сверхсуществами в самом полном понимании этого слова.

Руслан и Рамзес в капсулах наверху молча слушали — им нечего было добавить. Только Рамзес сокрушённо качал головой: он понимал, что разговор бессмыслен — обе стороны свято верят в свою правоту.