Алексей Толстой - Антология мировой фантастики. Том 8. Замок ужаса

Сэр Гай улыбнулся.

— Значит, и сумел заинтриговать вас?

— В общем, да, что-то в этом есть.

— Разумеется, есть! Но мне хотелось сначала увериться в том, что вы проявите интерес. Теперь я могу изложить вам свой план.

— Какой это план?

Сэр Гай ответил не сразу. Он окинул меня долгим изучающим взглядом. И наконец, заговорил:

— Джон Кармоди, — произнес он, мы вдвоем должны поймать Джека Потрошителя.

2

Вот с этого разговора все и началось. Я изложил обстоятельства нашей первой встречи во всех подробностях, немного запутанно и утомительно, но я считаю все детали важными. Это помогает понять особенности характера и поведения сэра Гая. Ведь то, что произошло потом…

Но не будем забегать вперед.

Замысел сэра Гая был достаточно прост. Даже не замысел — интуитивное озарение.

— Вы всех здесь знаете, — сказал он мне. — Я наводил справки. Вот почему я выбрал вас как идеального помощника в осуществлении моего плана. Среди ваших знакомых — писатели, художники, поэты. Так называемая интеллигенция. Богема. Безумные гении из северной части города. В силу определенных причин — сейчас неважно, каких именно, — собранные мной факты указывают на то, что Джек Потрошитель входит в эту среду. Он Предпочитает играть роль эксцентричного дарования. Я подумал, что с вашей помощью — вы покажете мне город и введете в круг ваших друзей — у меня есть шанс узнать его.

— Ну, я-то не против, — сказал я. — Непонятно только, как именно вы собираетесь его искать? Вы сами только что сказали: тут можно предполагать все что угодно. А вы не имеете ни малейшего представления о том, как он выглядит. Старый он или молодой. Дня вас он не Джек Потрошитель, а скорее Безликий Джек. Король, королевич, сапожник, портной… как вы его найдете?

— Там увидим, — сэр Гай тяжело вздохнул. — Я просто обязан найти его. Пока не поздно.

— К чему такая спешка?

Он снова вздохнул.

— Потрошитель должен совершить следующее убийство в течение двух суток. Вот к чему.

— Вы убеждены в этом?

— Я в этом уверен, как уверен в движении планет. Понимаете, я составил схему. Все убийства совершаются в соответствии с определенным астрологическим ритмом. Если, как я думаю, он приносит человеческие жертвы, чтобы обновить свой дар молодости, он должен сделать это в течение двух дней. Посмотрите на цикл, который образуют его первые преступления в Лондоне. 7 августа. Затем — 31 августа, 8 сентября, 30 сентября, 9 ноября. Интервалы составляют 24 дня, 9 дней, 22 дня — тогда он убил двоих — и затем 40 дней. Конечно, между этими датами были совершены другие убийства. Непременно были. Просто их тогда не обнаружили и не отнесли на его счет. Так или иначе, я разработал схему его действий, схему, основанную на всех собранных мной фактах. И я утверждаю, что в течение двух суток он совершит убийство. Поэтому мы должны во что бы то ни стало найти способ разыскать его до того, как произойдет трагедия.

— А я все еще не понимаю, чего конкретно вы хотите от меня.

— Познакомьте меня с городом, — ответил сэр Гай. — Представьте друзьям. Приведите меня на вечеринки, которые они устраивают.

— Но с чего мы начнем? Насколько я их знаю, мои друзья из артистической богемы, при всей эксцентричности, вполне обычные люди.

— Как и Потрошитель. Обычный человек. За исключением определенных ночей. — И снова этот отсутствующий взгляд. — В такие ночи он превращается в неподвластное времени патологическое чудовище, затаившееся перед броском на избранную жертву; в час, когда на ночном небе сияние звезд сливается в зловещий знак, призывая к смерти!

— Ну хорошо, — пробормотал я. — Хорошо, я поведу вас на вечеринки, сэр Гай. Я все равно собираюсь туда. После таких речей мне просто необходимо как следует выпить.

Мы условились о дальнейших действиях. И этим же вечером я взял его с собой в студию Лестера Бастона.

Пока мы поднимались на лифте на самый верх здании, я решил предупредить сэра Гая.

— Бастон — настоящий сумасброд, — сказал я. — Его гости — такие же. Будьте готовы ко всему, к любым выходкам.

— Я готов. — Сэр Гай был абсолютно серьезен. Он засунул руку в карман брюк и вытащил револьвер.

— Что за… — начал я.

— Если и увижу его, не промахнусь, — произнес сэр Холлис. Ни тени улыбки на лице.

— Но нельзя же крутиться на вечеринке, старина, держа в кармане заряженный револьвер!

— Не беспокойтесь. Я не сделаю ничего неразумного.

«Не уверен», — подумал я. Сэр Гай Холлис не произвел на меня впечатления вполне нормального человека.

Мы вышли из лифта и направились к дверям апартаментов Бастона.

— Между прочим, — шепнул я ему, — как вас представить собравшимся? Сказать им, кто вы и в чем ваша цель?

— Мне все равно. Пожалуй, лучше открыто объявить обо всем.

— А вам не кажется, что Потрошитель, если каким-то чудом он или она окажется здесь, моментально почует опасность и поспешит затаиться?

— Я считаю, что неожиданное объявление о том, что его преследуют, заставит Потрошителя чем-то выдать себя, — сказал сэр Гай.

— Из вас самого вышел бы неплохой психиатр, — доверительно произнес я. — Отличная мысль. Но предупреждаю, вас могут задергать. Здесь собралась дикая компании.

Сэр Гай улыбнулся.

— Меня это не пугает, — ответил он. — Я кое-что придумал, Что бы ни случилось, не нервничайте, — предупредил он меня.

Я кивнул и постучал в дверь.

Дверь открыл Бастон; он, словно амеба, вытек в коридор. Его глаза были красны, как пьяные вишни из коктейли. Раскачиваясь всем туловищем, он мрачно и очень внимательно разглядывал нас. Прищурившись, уставился на мою охотничью шляпу и пышные усы сэра Гая.

— Ага, — объявил Бастон театральным тоном. — Явились Морж и Плотник из «Алисы в стране чудес».

Я представил сэра Гая.

— Мы все рады вам, — сказал Бастон с утрированной вежливостью, широким жестом приглашая войти, и, шатаясь, прошел за нами в пестро украшенную гостиную.

Я увидел скопище людей, без устали снующих в плотной завесе сигаретного дыма.

Веселье было в полном разгаре. В каждой руке был крепко зажат бокал. На лицах горел яркий румянец.

Мощные аккорды марша из «Любви к трем апельсинам» раздавались из угла комнаты, где стоило пианино, но они не могли заглушить более прозаические звуки, доносившиеся из другого угла, где шла азартная игра в кости.

Белые кубики стучали по столу все громче, музыка Прокофьева безнадежно проигрывала в этом состязании.

Сэру Гаю повезло: перед его аристократическим взором предстали во всей красе основные участники сборища. Он узрел, как Ла Верн Гоннистер, поэтесса, стукнула Химми Кралика в глаз; как Химми, горько плача, опустился на пол и сидел так до тех пор, пока Дик Пул, торопясь за порцией выпивки к столу, не наступил ему случайно на живот. Он услышал, как Надя Вилинофф, художница рекламного агентства, громко объявила Джонни Одкатту, что у него страшно безвкусная татуировка, и увидел, как ползут под обеденный стол Беркли Мелтон вместе с супругой Джонни Одкатта.