Яна Дубинянская - Письма полковнику

— А подстрелить его из-за угла не пробовали?

За «посталкивать обоих в пропасть». Теперь они квиты. Снова мелькнула мысль о крови на снегу, странно медленная, инертная мысль. Разговор с Фроммштейном занимал ее определенно больше. Кошмар. Вот что происходит, когда принимаешь чужие правила абсурдной игры. В то время как они замерзают там, двое мужчин, которых она… Нет, не любила, но разве это важно?

Сейчас. Вот только выждать момент, когда он позабудет о своем пистолете.

— Пробовал, — легко согласился Фроммштейн. — Но он, как вы уже знаете, спрятался под крылышко к Структуре. И стал моей головной болью на все эти десять лет… Самой сильной — конечно, пока не появились вы, Эвита.

— Сочувствую. Думаете, он многое там вычитал?

— Ну, вам лучше знать, что мог понаписывать ваш покойный супруг; простите, если я не к месту его упомянул. Во всяком случае, ваш… претендент весьма уверенно двигался к цели. Я был искренне изумлен, когда его, пропавшего без вести, через сутки обнаружили по моему запросу здесь. А рядом с ним — вас.

Значит, выследили не ее, а Федора. Впрочем, какая теперь разница.

— И тут же примчались сюда сами, без охраны, — подавила истерический смешок. — Зачем? Если вы хотели меня… нас остановить, разве не проще было бы…

— А вы не понимаете?

Эва покачала головой.

— Она не понимает, — сообщил Фроммштейн, полуобернувшись через плечо. — Ты себе можешь такое представить? Грамотная женщина, знакомая с теорией Множественных срезов! Находясь уже здесь, буквально в двух шагах, только руку протянуть! — не понимает. Может, хотя бы ты ей объяснишь?

Он обращался к дракону. Невозмутимому, опустившему голову на сложенные крылья, прикрыв глаза. Конечно, инициированный. Но ничего не ответил, только приподнял веки, блеснув золотистыми зрачками.

— А между тем понимать-то здесь нечего. Бывают в жизни такие моменты, когда множество независимых факторов сходится в контрапункте, и тогда всё уже решает не разум, а интуиция и способность к действию. Немедленному, своевременному. И либо ты действуешь сам, либо момент упущен. Вы тоже безошибочно отслеживаете такие моменты, Эвита, иначе вас не было бы в Срезе. Двадцать лет сидели смирно в Исходнике, и вдруг… Если быть откровенным, я от вас не ожидал. Но вы действовали правильно от начала и до конца. И за каких-то несколько дней оказались там, куда я не мог добраться два десятка лет!..

— Вы? Но вы же говорили, что вас не интересует Ресурс.

Прикусила язык. Фроммштейн усмехнулся:

— Боитесь опять проговориться? Бросьте, мы с вами владеем аналогичной информацией и можем говорить без обиняков. Ресурс — это смешно. Ведь вас он тоже ни капли не интересует. Не станете же вы доказывать, что пришли сюда с теми же самыми мотивациями, какие были и у всех разномастных претендентов, от которых вы с большими или меньшими потерями избавились по дороге? Молчите, не перебивайте. Вас тоже коробит до глубины души, когда это — называют «Ресурсом». Да и «Множественные срезы», согласитесь, звучит суховато, когда речь идет о целых мирах, о бесконечном ожерелье миров!..

Какая патетика. Эва поморщилась:

— Помнится, вы клялись, что лично вам ничего не нужно, кроме спокойной старости в одном-единственном Срезе.

— Да, вы правы, — уже совершенно ровным тоном, — в прошлый раз мы рассмотрели с вами экономическую сторону вопроса. Что было актуально в виду множества претендентов именно на Ресурс как таковой. Однако все они успешно сброшены со счетов — по крайней мере, на данный момент. И я не намерен его упустить.

— То есть одного Среза вам все-таки мало.

— Перестаньте! Ваш сарказм совершенно неуместен. Вы понимаете меня лучше, чем кто бы то ни было другой в Исходнике и Срезе. Не берем Исходник — он подроблен и переделен миллион раз еще в незапамятные времена. Но Срез — единый, до сих пор цельный мир!.. и я им владею. Я! Надеюсь, вам не придет в голову оспаривать столь очевидный факт? А до меня Срезом владели вы, принцесса Эва Роверта. Вы единственный человек, который помнит, как это — владеть целым миром. Невероятное, пьянящее чувство, оно не забывается никогда. Потому вы и здесь.

— Не потому.

Фроммштейн, конечно, не услышал. Он продолжал, все сильнее жестикулируя, периодически воздевая руки и совершая ими кругообразные движения. Эва подумала, что если броситься внезапно, резко ударить в плечи, сбить с ног, — он выстрелит мимо, в белый свет, и даже, скорее всего, разрядит беспорядочно всю обойму. И что дальше?..

Дракон. Но ведь это его дракон. Инициированный, имеющий свое мнение. Да и при чем здесь дракон, если ей нужно всего лишь обезопасить его хотя бы на время, вооруженного безумца, чтобы тут же броситься на поиски Федора и Красса…

«Да неужели, Эвита? Вам нужно вовсе не это. И не коситесь на моего дракона».

На самом деле он, конечно, говорил что-то другое. Она совсем перестала его слушать. Тряхнула головой; нападение, стрельба, дракон… нелепость. Попробовать все-таки его убедить:

— Имейте в виду, я не знаю, где аномалия. Знает Федор Брадай. В ваших интересах, чтобы…

— Вы опять?

Фроммштейн коротко расхохотался:

— Когда же вам надоест выуживать из себя остатки благородства? Мне, как и вам, совершенно неинтересен этот Брадай. Если я не прекращал его разыскивать, то по одной причине: переходить мне дорогу не дозволено ни-ко-му. Разумеется, обидно за «Теорию Множественных срезов». Но на данный момент это уже неважно. Он сыграл свою роль. Всё совпало. Контрапункт. Мы с вами. И никаких претендентов.

На солнце снова наползли облака: наверное, кончалось действие заряда, разгоняющего тучи. Дракон Фроммштейна открыл глаза, поднял голову, и Эва поймала сквозь очки его бесконечно мудрый взгляд. Почему инициированные драконы позволяют людям, даже законченным мерзавцам, как угодно их использовать?.. Он, конечно, без труда найдет дорогу к аномалии. Всё действительно совпало. Для Фроммштейна. Он безошибочно поймал момент.

Ему осталось только уговорить ее. Самая малость.

— Мы ведь можем беседовать с вами на равных, Эвита? Вы, как и я, понимаете: владение новым миром ценно само по себе. Для спокойной старости мне и вправду достаточно одного Среза. А в том, другом… может быть, выстрою какой-нибудь замок для души, как в свое время ваш отец. Ну и, конечно, займусь научными изысканиями. Поисками выхода в следующий Срез, как это до последнего дня делал ваш муж…

Грубо. Она ожидала от него большего.

— Вам там не понравится. Холодно. И потом, у вас, кажется, нет ни жены, ни дочери.

Вздрогнул, срезанный на полуслове.