Иван Ефремов - Антология

- Вы?! - воскликнул он.

- Да, я.

- А в черном скафандре тоже были вы?

- Опять же я.

- И думал, что отделался от вас в Ньюарке.

- Нет, этот номер не прошел, - угрюмо сказала она. - Я вас приперла к стенке, Кид.

И в эту секунду Вайолет увидела дом.

Он был похож на те дома, которые в двадцатом веке рисовали дети: два этажа, остроконечная крыша, крытая рваным толем, стены из грязных коричневых дранок, державшихся на честном слове, двойные рамы с крестообразным переплетом, кирпичная труба, увитая плющом; шаткое крылечко. Справа проржавевшие руины рассчитанного на две автомашины гаража; слева заросли чахлых сорняков. В вечернем сумраке казалось, что в этом доме наверняка должны водиться привидения.

- Ох, Сэм! - охнула Вайолет. - Как здесь красиво!

- Это дом, - сказал он просто.

- А внутри?

- Зайдите и поглядите.

Внутри дом был словно склад, заставленный товарами, заказанными по почте; все здесь было бросовое - дешевое, второсортное, подержанное, уцененное, купленное на распродаже.

- Здесь как в раю, - сказала Вайолет. Она нежно прильнула к пылесосу типа канистры с виниловым амортизатором. - Здесь так покойно, уютно. Я уже много лет не была так счастлива.

- Постойте, постойте, - сказал Бауэр, которого распирало от гордости.

Встав на колени перед камином, он разжег березовые дрова. Охваченные желтым и красноватым пламенем, поленья весело потрескивали.

- Смотри, - сказал он. - Дрова настоящие, и огонь настоящий. А еще я знаю музей, где есть пара железных подставок для дров в камине.

- Правда? Честное слово?

Он кивнул.

- Музей Пибоди в Высшем Йельском.

Вайолет наконец решилась.

- Сэм, я помогу вам.

Он удивленно на нее взглянул.

- Я помогу вам их украсть, - сказала Вайолет. - Я… я помогу вам украсть все, что вы захотите, Сэм.

- Вы шутите, Вайолет?

- Я была дурой. Я не понимала. Я… Вы были правы, Сэм. Я вела себя, как последняя идиотка.

- Вайолет, вы серьезно это говорите, или хотите меня во что-то втравить?

- Я говорю серьезно, Сэм. Честное слово.

- Вам так понравился мой дом?

- Конечно, мне понравился ваш дом, но причина не только в этом.

- Значит, мы действуем вместе?

- Да, Сэм, теперь мы вместе.

- Дайте руку.

Вместо этого она обняла его за шею и крепко к нему прижалась. Бог весть, сколько минут просидели они на раскладном кресле из пенопласта… затем Вайолет тихо шепнула ему на ухо:

- Мы с тобой - против всех остальных, Сэм.

- И пусть они поберегутся: им придется несладко.

- Да, пусть они поберегутся, и они и эти бабы по имени Джейн.

- Вайолет, клянусь, ни к одной из них я не относился серьезно. Если бы ты их видела…

- Я видела их.

- Видела? Где? Каким образом?

- Я тебе как-нибудь расскажу.

- Но…

- Ну перестань!

После длительной паузы он сказал:

- Если мы не врежем замок в дверь спальни, может случиться неприятность.

- К черту замок! - сказала Вайолет.

- ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН! - раздался резкий оглушительный голос.

Сэм и Вайолет вскочили с кресла. В окно ворвался ослепительный сине-белый свет. Слышался ропот толпы, уже готовой приступить к суду Линча, гремела галопирующим крещендо увертюра к «Вильгельму Теллю», раздавались звуки, напоминающие о кентуккийском дерби, локомотивах 4-6-4, о таранах и о внезапных налетах индейцев племени саскачеван.

- ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН! - вновь раздался резкий оглушительный голос.

Они подбежали к окну и осторожно выглянули. Дом был окружен слепящими прожекторами. В толпе смутно можно было различить повстанцев Жакерии с гильотиной, теле- и кинокамеры, большой симфонический оркестр, целую роту звукооператоров в наушниках, режиссера со шпорами и мегафоном, инспектора Робинсона с микрофоном, а вокруг на парусиновых шезлонгах сидело с полтора десятка загримированных мужчин и женщин.

- ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН. С ВАМИ ГОВОРИТ ИНСПЕКТОР РОБИНСОН. ВЫ ОКРУЖЕНЫ, МЫ… ЧТО? АХ, ВРЕМЯ ДЛЯ КОММЕРЧЕСКОЙ РЕКЛАМЫ? ХОРОШО, ВАЛЯЙТЕ.

Бауэр свирепо посмотрел на Вайолет.

- Значит, ты обманула меня?

- Нет, Сэм, клянусь.

- Тогда как здесь очутились все эти люди?

- Не знаю.

- Это ты их привела.

- Нет, нет, Сэм, нет! Я… может быть, я оказалась не такой умелой, как предполагала. Может быть, пока я гналась за тобой, они следили за мной. Но, клянусь тебе, я их не видела.

- Врешь.

- Нет, Сэм.

Она заплакала.

- Ты меня продала.

- ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН, ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН. НЕМЕДЛЕННО ОСВОБОДИТЕ ОДРИ ХЭПБЕРН.

- Кого? - ошеломленно спросил Бауэр.

- Эт-то ме-еня, - всхлипнула Вайолет. - Я взяла себе другое имя, так же как ты. Одри Хэпберн и Вайолет Дуган одно и то же лицо. Они думают, что ты меня удерживаешь как заложницу, но я тебя не выдавала, С-Сэм. Я не шпионка.

- Ты говоришь мне правду?

- Чистую правду.

- ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН. НАМ ОТЛИЧНО ИЗВЕСТНО, ЧТО ТЫ ИСКУСНИК КИД. ВЫХОДИ, ПОДНЯВ РУКИ ВВЕРХ. ОСВОБОДИ ОДРИ ХЭПБЕРН И ВЫХОДИ И3 ДОМА, ПОДНЯВ РУКИ ВВЕРХ.

Бауэр распахнул окно.

- Войди и арестуй меня, дурила! - гаркнул он.

- ПОГОДИ, ПОКА МЫ НЕ ПОДКЛЮЧИМСЯ К СЕТИ, УМНИК.

Десять секунд, в течение которых производилось подключение, прошли в полном молчании. Затем прогремели выстрелы. Удлиненные грибовидные дымки вспыхнули там, куда ударили пули. Вайолет взвизгнула. Бауэр захлопнул окно.

- Эффективность всех боеприпасов у них снижена до самой крайней степени, - заметил он. - Боятся повредить мои сокровища. Может, мы еще и выкарабкаемся отсюда, Вайолет.

- Нет, не надо. Миленький, прошу тебя, не надо с ними сражаться.

- Сражаться я не могу. Чем бы я стал с ними сражаться?

Выстрелы теперь гремели не смолкая. Со стены упала картина.

- Сэм, да послушай ты меня, - взмолилась Вайолет. - Сдайся. Я знаю, что за кражу со взломом дают девяносто дней, но я буду ждать тебя.

Одно из окон разлетелось вдребезги.

- Ты будешь ждать меня, Вайолет?

- Буду. Клянусь.

Загорелась занавеска.

- Так ведь девяносто дней! Целых три месяца.

- Мы переждем их и начнем новую жизнь.

Внизу, на улице, инспектор Робинсон внезапно застонал и схватился за плечо.

- Ну ладно, - сказал Бауэр. - Я сдамся… Но взгляни на них, на этот дурацкий спектакль, где перемешаны и «Гангстерские битвы», и «Неприкасаемые», и «Громовые двадцатые годы». Пусть я лучше пропаду, если оставлю им хоть что-нибудь из того, что я выкрал. Погоди-ха…

- Что ты хочешь сделать?

Тем временем на улице «Пробивной отряд» принялся кашлять, будто наглотался слезоточивого газа.