Роджер Желязны - Этот бессмертный

В эти секунды Мегра чувствует, что освободилась от ледяного оцепенения, охватившего ее, и броском кидается к колеснице, ударяя в нее своим плечом, так что Изида оказывается сброшенной на землю, а служка скулит и верещит за большим колесом.

Мегра быстро подскакивает к ведьме, готовая ударить ее ребром ладони, но на мгновение замирает, пораженная красотой Изиды: огромные черные глаза на овальном лице, сверкающем жизненной силой, ресницы, которые порхают, как крылья бабочки, достигают бровей, зубы розовые, как кожа, обнаженные во внезапной огненной улыбке.

Темнота становится все глубже, а ветер все сильнее, и внезапно самое земля сотрясается, как от какого-то далекого удара.

Свет подвески вновь падает на Мегру, Изида пытается подняться на ноги, падает на колени и хмурится.

— Ох, дитя, что тебя ожидает! — говорит Мегра, и она, вспоминая старые легенды, молится не только единственному богу официальной религии, но и тому, который давно пал: — Озирис, Повелитель Жизни, избавь меня от гнева твоей наложницы! Если ты не услышишь моей молитвы, я обращусь к мрачному богу Сету, которого одновременно и любит и страшится эта леди. Спаси мою жизнь!

А затем слова застревают у нее в горле. Теперь уже Изида стоит на ногах и смотрит на нее, а земля дрожит и сотрясается от бешеных ударов, и все небо и земля затянуты пылью. Издалека теперь можно видеть голубое сияние, и откуда-то доносится звук битвы двух армий. Раздаются крики, вопли, свистки. Горизонт колеблется, будто омываемый волнами моря.

— Может быть, ты думаешь, — вскрикивает Изида, — что все это — ответ на твои кощунственные молитвы? Ошибаешься! Я знаю, что не должна убивать тебя сейчас, но я сделаю с тобой нечто куда более страшное. Я дам тебе в дар то, что будет одновременно и великой нечеловеческой мудростью, и самым большим человеческим стыдом. Потому что я узнала все, для чего ты явилась на Блис, и должна отомстить! А сейчас пойдем со мной в колесницу! Живо! Этот мир может скоро прекратить свое существование, потому что Генерал не побеждает твоего любовника! Проклятье!

Медленно, неохотно подчиняются мускулы Мегры этому приказу и она входит в колесницу, Рыжая Ведьма входит за ней и становится рядом, поправляя вуаль. Где-то далеко зеленый великан бросает на ветер слова, которые невозможно расслышать. Какие-то блестящие осколки кружатся повсюду на том месте, которое когда-то было ярмаркой. Все туманится, раздваивается, троится, одни образы исчезают, другие остаются. На земле появляются трещины и пропасти. Вдали рушится целый город. Маленький служка с визгом прячется в плаще ведьмы. Пыль исчезает, и ночь летит на них, как гром, и все разноцветное собирается вместе в тех местах, где вообще не должно быть никакого цвета. Изида поднимает поводья, и красное пламя поднимается над колесницей, ничего не сжигая, но окружая ее рубиновым сердечником, или языком феникса. И внезапно пропадает всякое движение, и звук его, и все другие звуки. Теперь уже мир, который называется Блис, с его горестями и чумой лежит далеко позади них, как яркое отверстие колодца, в который они спускаются и по краям которого сверкают уходящие звезды.

То, что плачет ночью

В те дни, когда я правилкак Повелитель Жизни и Смерти, —говорит Принц, Имя Которому Тысяча, —в те днипо просьбе людейокружил я Средние Мирыокеаном энергиис его прибоями, приливами и отливами,чтобы все менялось вместес этим мирным океаном:рождение,рост,смерть —волны в нем.

   Затем все это я отдалпод управление Ангелам,Создав Посты ихна границахСредних Миров,чтобы руки их управлялиприливами и отливами.И много вековмы провели так,поддерживая жизнь,смягчая смерть,помогая росту,расширяяберега этого огромного,огромногоокеана.И все больше и большеВнешних мировомывалосьего прибоемв короне из пены созидания.Затем однажды,мечтая в огромной пучинетакого мира,который был храбр,прекрасен,но мертв и бесплоден,не тронутый тогда ещежизнью,я разбудил что-то спящеепоцелуем прибоя,который бился.И я, боясь того, что проснулось,кинулся вперед.На менянапало,выйдя из чрева земли,пыталось меня уничтожитьто, что пожрало жизнь той планеты,спало в ней всю зиму,потом поднялосьголодными стало жадно искать.Кормясь приливами жизни,оно проснулось.Оно коснулось тебя, моя жена,и не смог я сохранить твое тело,хотьоставил твое дыхание.

Оно упивалось, как человек, вином,жизнью,и все оружиев моем арсеналеиспробовал яна это нечто,но онне умер,не отправился в небытие,толькопопытался улизнуть.Я задержал его.Забрав энергиюсвоих Постов,я создал поле —поле нейтральных энергий,заключив в него этот мирвесь, как в клетку.

Потому что если боно вырвалось к планетам жизни, оно бы пожрало их все,и егонеобходимо поэтомубыло разрушить.Я пытался его уничтожить,но тщетно:много раз я пытался,и каждый раз тщетно.И все это времяон был моим пленникомв этом безымянном мире.

Затем в Средних Мирахначалсяхаос,от недостатка моегоуправленияжизнью,ростоми смертью.Велика была моя боль.И новые яНачал строить Посты,но медленно.

Я мог опять окружить их полемэнергии,но не мог яотпустить Безымянного.И не было у меня такой силы,такой силы,чтобы и держать его в плену,и поддерживатьМиры Жизни.И вотсреди моих Ангеловначались раздоры и разногласьяи быстро пресек я их,но поплатился за этоих преданностью,как знаю теперь.Ты, моя Нефита,была недовольна,когда мой отец,рискуя гневом Ангела Озириса,возвратилсяиз крайнего Среднего Мира,чтобы познать бесконечность любви,которая есть разрушенье.Ты была недовольна,потому что мой отец Сет,самый могущественныйиз всех, кто когда-либо жил,был такженашим сыномв те давно минувшие дни,нашим сыномв те дни, в Марачеке,после того, как ясломал темпоральный барьер,чтобы вновьжить во всех временахдля мудрости Прошлого.

Не знал я тогда,когда время прошло,что стану отцом того,кто моим отцом был,солнцеглазого Сета,Властелина Звездного Посоха,Носителя Перчатки,Горного Наездника.

Ты была недовольна,но тыничего не сказала ему,и Сетприготовил себя для битвы.

Ведь Сет никогдане бывал побежденными не был.И не было такой вещи,которую он победить бы не взялся.Он знал,что Железный Генералбыл уничтожени развеянБезымянным.Но он не боялся.

Вытянув правую руку,надел на нее он Перчатку Энергии,которая выросла тут же, покрыв его тело,оставив лишь одни глаза, что сверкали.Потом он обулся,надев башмаки,которые ему позволялиходить по воде и по суше,по воздуху тоже.Затем черной лентой привесилон к поясуЗвездный свой Посох —непобедимое оружье,выкованное слепыми кузнецамиСевера.Ведь только один он сражаться им мог. Нет,он не боялся.

Тогда он готов былпокинуть ту крепость, где мы обитали,спуститься на мир,где жил Безымянный,и ползал,и тщился,голодный и злой.Тогда вдругдругой его сын появился —мой брат, мой Тайфун,черная тень пустоты,моля,чтобы ему разрешилиотправиться вместо него.

Но Сет отказался.Открыл он дорогу,и сквозь пустотуон отправился в мир тот.

И триста часов бились они,по старому исчислению Времени,прежде чем Безымянныйначал слабеть.С еще большею яростьюСет нападать стал,и ранил его,готовясь удар нанестисвой смертельный.

Он бился на водах с ним океанскихпод ними,он бился на сушеи в воздухебился холодномна горных вершинах.За ним он гонялся по всейтой планете,готовя смертельный последний удар.

Их страшная битвауничтожиладва континента,кипели вокруг океаныи пар поднималсяна небе,заполнив его облаками.

И плавились скалы, кололисьпод лазерными лучами,сверкавшими, как бриллиантыв туманеи паре.И часто удерживал я Тайфуна,который все порывалсяк отцу поспешить на помощь.Затем,когда отступил Безымянныйна высоту в три миликоброю дыма,а Сет остался на месте,одною ногою в воде,а другою на суше,тогда эта жалкая тварь —Ангел Дома ЖизниОзирис проклятый —привел в исполненьесвой замысел,страшный предатель.

Когда еще Сетналожницу выкрал его, Изиду,что потом родила емуи меня, и Тайфуна,Озирис поклялся,что Сетпоплатится горько за это.Заручившисьподдержкой Анубиса,Озириссжал часть поляэнергией,как сжимают его,чтобы вспыхнуло солнце сверхновой,и нарушилон в солнцах стабильность.Еле успел понять я,что случилось сейчас.А Сет не успел.Никогда ещеудар такой силына планетунаправлен не был.Он разрушил весь мир.Я успел уйти,Переносясьна много лет световых,далеко.Тайфун попытался бежатьтуда за пространство,где был его дом.Но и он не успел.И больше не видел я брата.И тебя, дорогая Нефита.Отца потерял я,что был мне сыном,братаи тело моей жены,но осталсяв живых Безымянный.

Как-тосоздание этовыжило послеудараМолота Разбивающего Солнца.Оглушенный,нашел я его позднеесреди обломков мира,как маленькое созвездие,окруженное пламенемалым.

Я обвил егопаутиной энергий,и, ослабнув,оно рухнуло само в себя.Тогда поместил я егов тайное место,за Миры Жизни,где оно до сих пор в пленув комнате,где нету ни окон,ни дверей.Часто пытался я его уничтожить,но не знаю,почему же Сет не покончил с нимсвоим посохом.И оно все живет,и все плачет.

И если егохоть кто-нибудь выпуститиз плена,то ономожет уничтожитьвсю жизнь,что на Средних Мирах.Вот почему я не билсяпротив тех узурпаторов,что власть захватили,и вот почемуне борюсь до сих пор.Я должен остатьсянадсмотрщиком вечным,пока будет он дляЖизни угроза.

И не мог я предотвратить того,что последовало дальше.Ангелы многих Постовразвратились,пока я отсутствовал, истали биться друг с другом,чтоб первыми быть.

И войны Постовдлились примерно лет тридцать.Озирис с Анубисомвсе поделили,что осталось,между собой в самом конце.Других же Постовне осталось.Теперь же, конечно, всем полемвеликих энергийстали править те двое,подвергнувМиры голоду,войнам,чуме,чтоб баланса достичь,которого легче достичь быломирным путеми с помощьюмногих Постов.

Но они не моглипоступить иначе,потому что боялисьмногим открыть к Энергии доступ.Они не хотелиту власть уступитькому-то еще.И даже друг с другомони не могли поделиться.

А явсе также способ ищу,как Безымянного мне уничтожить,и когда это сделано будет,использую силу свою,чтоб Ангелов своих сместитьиз двух Постов остающихся.

Легко это будет мне сделать,хоть новые рукидолжны быть готовы,чтоб воле моей поклониться.Тем временем будетужасно,коль руки, что столько добра творятв мире,уничтожены будут,в то время, как властьсвершится другими руками.

И когдазакончу я то, чтодолжен закончить,использую яэнергию двух оставшихся станций,чтоб тело твоетебе вернуть,моя Нефита.

И Нефита плачет у самого моря и говорит: