Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

— Я впервые увидел его час назад.

— Трэн, как и ты, прикладывает ухо к земле и слышит то, что не предназначается ему. Его путь тайного расследования дважды скрещивался с твоим, и тогда он понял, что не он один не доверяет будущему. Не все мы, Гаран, бездельники или дети, играющие на солнышке. Некоторые из нас готовятся к шторму…

— Значит, у тебя есть определенная идея насчет этого шторма? — прервал я.

— Нет еще. Неделю назад открылся новый дворец удовольствий в квартале Сотан.

Я нахмурился, не понимая такой быстрой смены разговора.

— Да, мой помощник говорил мне.

— Было бы неплохо, если бы ты посетил его, Гаран.

— Но… — торопливо запротестовал я.

— О, всем известно, что ты не ходишь в подобные места, но позволь мне уговорить тебя побывать там сегодня ночью. Большего я не могу сказать. Будь осторожен, Гаран. А теперь уходи, пока мои девушки не пришли за мной. Три года, Гаран…

Я слышал ее голос за своей спиной, но оглянуться не посмел.

Ошеломленный собственными спущенными с цепи эмоциями, я добрался до места, где стоял мой флайер. Черный самолет из Кума все еще был там, но я бросил на него лишь беглый взгляд. Мои мысли были далеки от самолета и от всего того, что не касалось ее двух слов: «Три года».

Я пришел в себя, когда мой самолет сел на площадку защитной башни, и мальчишеская фигура Анатана бросилась мне навстречу. Я вспомнил обещание, которое так небрежно дал ему сегодня утром: невозможное сбывается.

— Приехал Закат из Ру, Милорд. Он ждет в офицерской комнате, — быстро заговорил он, как только я вышел из машины.

— Немедленно отведи его в мои личные комнаты, — приказал я.

Ру был самой северной колонией Ю-Лака. Три месяца в году его продуваемые ветром равнины бывали полностью необитаемыми. Но скрытые в их промерзших горах богатства привлекали нас, и мы крепко держали Ру в кулаке. Линия укрепленных постов, крошечные оазисы цивилизации — таковы были границы этой угрюмой страны.

Закат был офицером старой школы. Он правил людьми и страной тяжелой, но всегда справедливой рукой. Я доверял ему как никому другому из своих подчиненных. Он появлялся в Ю-Лаке только в случаях достаточно серьезных, поэтому я вошел в свою квартиру с ощущением холодка в спине.

— Да здравствует Лорд! — дородная фигура вытянулась в официальном приветствии.

— Входи, Закат. Рад снова пожать твою руку. Какими судьбами ты здесь?

— Дурными, Гаран. — Он оглядел меня прищуренными глазами и удовлетворенно прибавил: — Все в порядке. Ты еще не стал надменным городским жителем. Нет ни жира, ни дрожащих рук, ни мрачности в глазах; ты не изменился, ты все тот же парень, что ходил со мной в Улал в давние времена.

— Я не изменился. Вижу, и ты тоже. Дай мне открытое сражение, и я буду рад…

— Открытое сражение! — Он скривился. — Этого я не могу тебе предложить. Может ли человек бороться с призраками и победить?

Странно было слышать от этого северного капитана мои собственные мысли.

— Что случилось в Ру?

— Ничего такого, на что я мог бы наложить руку, иначе я покончил бы с этим, можешь быть уверен, — многозначительно сказал он. — Это всего лишь растущее беспокойство, шепоток, источник которого я не могу найти, необоснованные слухи, тихие разговоры. Откровенно говоря, Гаран, я сейчас одинок в Ру.

— Тебе нужна помощь? — предположил я.

Он покачал головой.

— Ты должен знать меня лучше. Когда это было, чтобы я с визгом бежал к хозяевам? Нет, дело не в помощи, но одна голова хорошо, а две лучше, чтобы подумать об этой проблеме. Я хочу откровенно поговорить с единственным человеком в Империи, которому я полностью доверяю. В Ру беспокойно, и я не могу проследить, в чем дело. И в первый раз я нуждаюсь в поддержке…

— Не ты один страдаешь, — резко сказал я.

— Что ты имеешь в виду?

— Кроме тебя еще Анатан из Хола и еще один человек, — я подумал о Трэле, — и я тоже сейчас одинок. Сегодня утром Император проверял мою лояльность.

— Что?! — Закат вскочил и уставился на меня в страшном изумлении.

— Это правда. Как и у тебя, все началось с того, что я попытался обнаружить источник всей этой массы интриг, которые растут и увеличиваются по всему Кранду. И я тоже сражался с призраками, Закат.

— Так. — Он снова уселся. — Что же теперь делать? Ну, парень, похоже, мы снова в Улале, только драться нам надо не кулаками, а умом. Давай поговорим и выясним, что случилось с тех пор, как мы вместе сражались.

— Расскажи о Ру, — потребовал я.

Он нахмурился.

— Трудно выразить в словах то ощущение, которое охватывает меня, когда я обхожу посты. Внешне все в порядке; в этом смысле никакого беспокойства. С варварами мы в мире, на рудниках никаких нарушений. Однако, у меня ощущение, будто я иду по мосту, подпорки которого сгнили. Навязывается мысль, что сердцевина этого проклятого дела лежит под самым моим носом, и я мог бы увидеть ее, будь я чуточку поумнее. Это дело задумано дьяволом.

В прошлом месяце добыча в Сапитских рудниках была на десять процентов ниже обычного. Инженеры выложили мне кучу оправданий, а у меня не хватает знаний, чтобы проверить. За последние три месяца несколько сот самоубийств. Новобранцы никудышные — и умственно, и морально, и физически. Близ Главного Форта убиты три скотовода, и непонятно, каким образом они попали так далеко вглубь страны, и их никто не видел. В небе появился неестественный свет, и дважды была подожжена таинственным образом легковоспламеняющаяся руда. У горцев появилась новая тайная религия. Всё по отдельности вроде бы и пустяки, однако собранное вместе заставляет человека крепко задуматься.

— Кого ты подозреваешь?

Он пожал плечами и уклончиво ответил:

— Через горы проезжал человек из Кума.

— Кум! Везде Кум! — Я ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Да, везде Кум, — тяжело отозвался Закат. — Ну, а какие призраки преследуют тебя?

— Хлебные бунты в провинции Кэт из-за необъяснимого неурожая. Дождей там хватало, почва — самая плодородная в Империи, но, как ни странно, ничего не уродилось. Ученые не смогли объяснить этого, по крайней мере, мне. Затем появился новый культ Блуждающей Звезды или чего-то вроде этого. Я подверг наказанию четверых своих людей за организацию митингов с подстрекательством к мятежу. Кто-то принес в казармы контрабандные бутылки портукала. Одного человека я приказал повесить за распространение практики вдыхания дыма листьев райта. Ты знаешь, что это такое?

Он кивнул, и я продолжал:

— Как и ты, я почувствовал интерес к Куму, и не раз за последние три месяца пускал в ход кое-какой механизм.