Василий Головачев - Палач времен

Валетову удалось увернуться от выстрела и метнуться к Стволу. Но и его в конце концов догнала стрела разряда «глюка», швыряя останки ликвидатора в трещину на склоне холма.

Крики стихли.

Пламя погасло.

Дым рассеялся.

К стоящим на холме «варанам» в зеркальных балахонах прибавился еще один «горбатый варан» – Ивор, выключивший маск-систему, бросился к ничем не выделявшейся среди других фигуре.

– Отец!

– Сын!

«Вараны» обнялись.

К ним присоединились остальные «хронодесантники», удрученные гибелью товарищей. Руслан вызвал Надю и полетел к ней навстречу, хотя заблудиться она не могла.

– Категорически свидетельствую свое почтение, – проговорил Златков, встряхивая руку Ромашина. – Кажется, мы где-то встречались.

– Двадцать пять лет назад, – ответил ему Игнат. – Где-то на вершине Контрствола.

– Друзья, предлагаю покинуть этот умирающий уголок, – сказал Жданов-старший, отец Ивора. – Отметим встречу в другом месте.

И словно в ответ на его слова колонна Ствола в километре от встретившихся людей превратилась в колючий огненно-дымный шар взрыва.

Ни одна из родных планет членов отряда не гарантировала безопасности подросшей в численности команде Ромашина–Жданова, и тогда было решено остановиться в мире Ясены, матери Ивора и жены Жданова-старшего, на планете Гезем.

Ствол здесь тоже был взорван, поэтому появления из его мрачных развалин опасных гостей ждать не приходилось. Тем не менее отряд жил по законам военного времени, и лагерь охраняли по очереди: двое мужчин, Трангха и Петруха.

После устройства лагеря молодые люди разбились по парам: Руслан с Надеждой, Ивор с Мириам – и с разрешения командования отправились «изучать местность».

Мириам захотелось повидаться с девочкой Янаей, которая помогла им во время первого выхода на Гезем, а Ивор не прочь был познакомиться с дедом и бабушкой, родителями мамы. Ориентировался Ивор теперь в любом месте свободно, поэтому для него не составило труда определить координаты деревни, где жили родственники. И хотя он ни разу в жизни их не видел, молодой человек был уверен, что узнает стариков сразу.

Отец с ними не пошел, понимая, что молодым людям необходимо уединиться. Сказал только, что посетит деревню с родичами жены позже. Таким образом, Ивор и Мириам оказались предоставленными сами себе и умчались из лагеря, как только получили инструкции от Ромашина и Жданова-два.

Руслан с Надеждой тоже хотели познакомиться с аборигенами, однако сначала просто полюбовались сверху на лесные просторы планеты, затем спустились к ручью, берега которого заросли удивительно мягкой шелковистой травой и цветами, и не заметили, как оказались в объятиях друг друга. Не задумываясь, сбросили «кокосы», упали в траву, и долго сдерживаемое острое желание соединило их жаркой волной взаиморастворения, в которой без следа утонули опасения быть увиденными со стороны, стыд и сомнения. Они любили друг друга до изнеможения, пока не насытились, но и потом еще долго лежали обнаженными в траве и просто смотрели в синее небо, прислушивались к шепоту ветра в траве и лесным шорохам и ни о чем не думали. В том числе о том, что ждет их впереди.

Потом с наслаждением искупались в ручье.

Вода в нем была изумительно прозрачная, холодная и вкусная, ее можно было пить бесконечно, и они пили, пили, пока не заныли зубы. Руслан, выйдя на берег, снова потянулся было к Наде, обнял ее и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Замер, обращаясь в слух, ругнулся в душе, проклиная собственную беспечность, и метнулся к лежащим в траве костюмам.

Однако тревога оказалась напрасной. Существа, с любопытством наблюдавшие за ними из чащи леса, были медвянами, разумными медведями, о которых предупреждали Ивор и Мириам. Два огромных косматых зверя с умными мордами, одетые в блестящие фартуки и нарукавники, вышли из-за деревьев, дружелюбно помахали землянам лапами и исчезли, оставив на противоположном берегу ручья большую берестяную кружку с медом.

Руслан крикнул им вслед спасибо, перешел ручей вброд, взял кружку, понюхал, макнул палец в мед и облизал.

– Отличная штука! А запах!.. – Он вернулся к Наде. – Попробуй, вкусно.

Девушка с опаской понюхала мед.

– А они нас не отравят?

Руслан засмеялся, сделал большой глоток меда и протянул туесок Надежде.

– Пей, не бойся, медвяны нам не враги.

Они по очереди опорожнили полкружки, запили водой из ручья, умылись и натянули «кокосы».

– Ну что, теперь в лагерь?

На лицо Надежды легла тень, глаза ее стали грустными.

– Я, наверное, зря согласилась пойти с тобой. Я здесь лишняя…

– Совсем не лишняя, – запротестовал он, снова пытаясь обнять Надю.

Она отстранилась, покачала головой.

– Нет, лишняя… Я не воин, как Мириам, и ничего не умею. Пока мы не встречали серьезных препятствий и не воевали по-настоящему, но, как только столкнемся с армией этого проклятого Палача, я стану обузой. Для отряда, для тебя…

– Никогда!

– Не возражай, я же вижу, как ты переживаешь, что не свободен. Может быть, мне лучше вернуться? Если это, конечно, возможно.

Руслан обнял Надю, заглянул в глаза.

– Я тебя никогда не брошу и нигде не оставлю. Хотя многое зависит и от тебя самой. Если захочешь, я тебя, конечно, отправлю на Землю, но ведь ты свободно можешь стать такой же, как Мириам. Или как моя мама, прошедшая с отцом все огни и воды. Ты же умница, ты сильная, справишься.

– Ты так думаешь? – слабо улыбнулась Надя.

– Уверен!

– Я попытаюсь…

– Вот и отлично! Мириам с удовольствием возьмет над тобой шефство, я ее попрошу.

– Я сама попрошу. И постараюсь не ныть. А мед действительно вкусный, от него так приятно кружится голова… Давай отнесем остатки в лагерь?

– Полетели. Мы и так отсутствуем уже больше двух часов.

Молодые люди поднялись в воздух, выслушали доклады инков об обстановке в пределах чувствительности аппаратуры и понеслись к развалинам Ствола, в двух километрах от которого разбили лагерь «хронодесантники».

Посреди поляны в лесу горел костер, поддерживаемый Маркиным; он был на дежурстве. Паша-летчик наблюдал за окрестностями сверху. Он выполнял работу часового. Ивор и Мириам еще не вернулись, но, по словам Паши, они находились в деревне и чувствовали себя прекрасно. Туда же улетел и старший Жданов, отец Ивора, пожелавший поговорить с родственниками жены. Остальные мужчины расположились недалеко от костра, на траве, и увлеченно беседовали со Златковым. Отвечал он сдержанно, но охотно, изредка уходя в такие физико-математические и логические дебри, что их с трудом понимали Жданов-второй и Ромашин.