Айзек Азимов - Конец вечности
Она обернулась и, стараясь не покраснеть, пробормотала:
— Привет, Ауринел.
Он ухмыльнулся:
— Опять на Эритро глазеешь, а?
Марлена не ответила. Конечно же, она была занята именно этим. Все знали, что её интересует Эритро.
— Как ты здесь оказался?
(Ну скажи, что искал меня, подумала она.)
— Твоя мать послала меня, — ответил Ауринел.
(Ладно.)
— Почему?
— Она сказала, что ты не в духе, а когда ты принимаешься жалеть себя, то поднимаешься сюда. И что я должен увести тебя. Потому что иначе, сказала она, ты станешь ещё угрюмее. А почему у тебя плохое настроение?
— Хорошее настроение. А если и не совсем, то не без причины.
— Какой причины? Выкладывай, ты уже не маленькая и должна уметь выражать свои чувства словами.
Марлена подняла бровь.
— Я прекрасно умею разговаривать. А причина простая — я хочу путешествовать.
Ауринел расхохотался.
— Но ты же путешествуешь, Марлена. Ты уже пролетела больше двух световых лет. Во всей истории Солнечной системы никому до нас не удавалось пролететь и части светового года. Никому. Так что нечего кукситься, Марлена Инсигна Фишер, галактическая путешественница.
Марлена едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. Инсигна — это девичья фамилия её матери. Прежде, когда Ауринел, дурачась, называл её полным именем, он отдавал честь и корчил уморительную гримасу, но такого не случалось уже давно. Наверное, потому, подумала она, что он уже считает себя взрослым и отрабатывает достойные манеры.
— Я не помню путешествия, — ответила она. — И ты это знаешь. А раз так, значит, и нечего было запоминать. Просто мы здесь, в двух световых годах от Солнечной системы, и никогда не вернёмся назад.
— А ты откуда знаешь?
— Да ну тебя, Ауринел. Неужели ты хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь говорил о возвращении?
— Ну и что? Земля — мирок людный, всю Солнечную систему тоже обжили, повсюду теперь тесновато. И нам лучше здесь, потому что мы хозяева всему, что видит глаз.
— Какие хозяева? Мы целую вечность пялимся на Эритро, но почему-то не торопимся спускаться, чтобы стать её истинными хозяевами.
— О чём ты? Ведь на Эритро уже построен прекрасный и надёжный Купол. Ты же знаешь.
— Он не для нас, а для горстки учёных. А я говорю о нас с тобой. Нам даже не разрешают бывать там.
— Всему своё время, — по-взрослому сказал Ауринел.
— Конечно — когда стану старухой или помру.
— Не сгущай краски. И вообще пошли-ка отсюда, пусть твоя мама порадуется. Да и мне некогда торчать здесь. Дела. Долоретта…
В ушах Марлены застучало, и она уже не расслышала, что Ауринел сказал дальше. Довольно и того, что было произнесено это имя… Долоретта!
Марлена ненавидела Долоретту, такую стройную — и такую пустую.
Марлене вдруг захотелось сделать Ауринелу больно, отыскать такие слова, от которых ему стало бы не по себе. Ошеломить его.
— Мы не вернёмся в Солнечную систему, — проговорила она. — И я знаю почему…
— Ну и почему же? — Марлена не ответила, и он насмешливо добавил: — Опять девчачьи тайны?
Марлену это задело.
— Не хочу тебе говорить, — пробормотала она. — Я и сама не должна была знать об этом.
Но ей так хотелось всё выложить ему. Ей так хотелось, чтобы всем было так же плохо, как и ей.
— Но мне-то скажешь? Мы ведь друзья?
— Друзья? — переспросила Марлена. — Ну хорошо, скажу. Мы никогда не вернёмся назад, потому что Земля обречена.
Реакция Ауринела оказалась совсем не такой, как она ожидала. Он разразился громким хохотом. И не сразу заметил её яростный и негодующий взгляд.
— Марлена, откуда ты это взяла? — спросил он. — Ужастиков насмотрелась, что ли?
— Я их не смотрю.
— Тогда почему говоришь такие вещи?
— Потому что знаю. Я умею делать выводы. Из того, что говорят люди и о чём умалчивают, и из того, что у них получается, когда они полагают, что изображают именно то, что хотят. И из того, что мне отвечает компьютер, когда я задаю ему вопросы.
— Ну и что он тебе отвечает?
— Я не хочу, чтобы ты знал об этом.
— А может быть, ты просто выдумываешь?
— Нет. Земля погибнет не в один миг — быть может, на это уйдут тысячелетия, но она обречена. — Марлена важно кивнула. — И ничто её не спасет.
Она повернулась и, сердитая, пошла прочь. Как посмел Ауринел усомниться в её словах? И не просто усомниться; он решил, что она не в своем уме. Впрочем, наверное, так оно и есть — она сказала ему слишком много и ничего этим не добилась. Всё вышло не так, как она хотела.
Ауринел смотрел ей вслед. Улыбка исчезла с его лица, и тревожная складка залегла между бровями.
2
Долгое путешествие к Немезиде превратило Эугению Инсигну в немолодую женщину. Все эти годы она напоминала себе: я делаю это ради наших детей, ради их будущего.
Однако эта мысль всегда угнетала её. Почему? Ведь она знала, что Ротор должен был покинуть Солнечную систему. Об этом знали все добровольцы, улетавшие на Роторе. А среди тех, у кого не хватило духу на вечную разлуку с родной планетой, был и…
Эугения предпочитала не оканчивать эту мысль, так часто приходившую в голову. Теперь все они здесь, на Роторе, — но был ли Ротор для них домом? Разве что для Марлены: другого дома она не знала. А она, Эугения? её домом была Земля — и Луна, и Солнце, и Марс, и все миры, что знало человечество на протяжении своей истории и предыстории, с тех пор как появилась сама жизнь. Нет, Ротор не дом им — этого нельзя было забывать.
Первые двадцать восемь лет своей жизни Эугения провела в Солнечной системе — и даже училась на Земле с двадцати одного до двадцати трех лет.
Как ни странно, Земля частенько вспоминалась ей. Эугения не любила Землю: эти толпы, шум, суету, абсолютную слабохарактерность, обнаруживаемую тамошними властями в важных вопросах, и их грубый деспотизм в каждой мелочи. Ещё ей не нравилась вечная непогода, её разрушительная сила, уродующая землю и приводящая в ярость океан. И, закончив образование, она с радостью вернулась на Ротор с молодым мужем. Ей хотелось, чтобы он полюбил милый её сердцу вращающийся мирок так же, как и она, родившаяся в нём.
Но мужу Ротор казался тесным. «Тебе осточертеет здесь через полгода», — говорил он.
Жена наскучила ему даже раньше. Ну что ж…
Все уладится, всё будет хорошо, но не для неё. Она, Эугения Инсигна, навеки затерялась между мирами. И всё это ради детей. Эугения родилась на Роторе и прекрасно может обойтись без Земли. Марлена уже и вовсе не видела ничего, кроме Ротора, и сумеет прожить без Солнечной системы, зная лишь о том, что где-то возле Солнца — родина её предков. А её дети забудут и об этом. И Земля, и Солнечная система станут для них мифом, и только Эритро будет цветущим миром.
Эугения надеялась на это. У Марлены вдруг обнаружилась странная привязанность к Эритро: впрочем, она может исчезнуть так же быстро, как и возникла.
И всё-таки жаловаться на судьбу было бы несправедливо. Нельзя было даже мечтать о том, что возле Немезиды обнаружится планета, пригодная для жизни людей. Совпадение условий на ней с земными оказалось воистину удивительным. Однако если прикинуть все вероятности и учесть, что Немезида не так уж и далека от Солнечной системы, то такое совпадение уже не покажется невероятным.
Эугения вернулась к своим ежедневным отчетам — компьютер дожидался её внимания с присущим его племени бесконечным терпением.
Но не успела она приняться за работу, как позвонила секретарша — негромкий голос донесся из крошечного динамика, приколотого к левому плечу.
— Вас хочет видеть Ауринел Пампас. Он не записывался на приём.
Инсигна поморщилась, но тут же вспомнила, что сама посылала его за Марленой.
— Пусть войдёт, — сказала она.
Она бросила беглый взгляд в зеркало и убедилась, что выглядит превосходно. Она казалась себе моложе своих сорока двух. И надеялась, что остальные разделяют её мнение.
Глупо думать о внешности, ожидая семнадцатилетнего мальчишку, но Эугения Инсигна заметила, как глядела на него бедняжка Марлена, и прекрасно понимала, что означал этот взгляд. Инсигна догадывалась, что Ауринел, юноша, внешностью своей весьма довольный, едва ли обратит внимание на Марлену, ещё не избавившуюся от подростковой угловатости. Но если Марлену ожидает разочарование — пусть у девочки не будет повода вообразить, что мать могла в чём-то содействовать её неудаче: придётся очаровать мальчугана.
Всё равно окажусь виноватой, со вздохом подумала Инсигна, когда Ауринел, застенчиво улыбаясь, ступил в её кабинет.
— Ну, Ауринел, — проговорила она, — отыскал Марлену?
— Да, мэм. Именно там, где вы сказали. Я передал ей, что вы хотели, чтобы она ушла оттуда.
