Константин Мзареулов - Нф-100: Среди чудес и чудовищ

Он сказал, что прежде (Ярослав подумал, что "прежде" для Гипарлиха может означать и вчерашний день, и события миллиардолетней давности) рамиры вели наблюдении за слаборазвитыми цивилизациями, время от времени оказывая кое-какую помощь. Было даже проложено множество гиперпространственных коридоров для телепортации в отдаленные районы Галактики. Потом работы такого рода были свернуты, ибо большинство рамиров признало их ненужными.

- Каналы еще действуют,- сообщил зачем-то Вартанян.- Мы даже смогли использовать некоторые из них.

- Вам повезло,- пошутил Гипарлих.

Про "блуждающие планеты" Гипарлих пренебрежительно высказался: мол, это - "детские забавы". Земляне приняли эти слова довольно спокойно - как будто привыкли к чудесам. Астанин покаянно вспомнил, как еще сегодня утром хорохорился: дескать, что нам - старым межзвездным тиграм - встреча с какой-то там сверхцивилизацией, мы и не такое видали... А вышло, что даже он - толстокожий, флегматичный и ко всему привычный ветеран - не был в достаточной степени подготовлен психологически и морально к такому контакту.

Тем не менее, Ярослав нашел в себе силы побороть неприятнейшие чувства, выпущенные на волю затаившимся в недрах подсознания комплексом неполноценности, и решился спросить:

- Скажите, пожалуйста,- неловко начал он, стараясь подобрать нужные слова,- для чего цивилизациям нашего уровня тратить колоссальные средства на беспредельную галактическую экспансию? Не лучше ли приложить главную часть усилий на рациональную реконструкцию и эксплуатацию уже найденных планет и звезд? Я хочу ска...

- Можете не продолжать, я все понял,- остановил его монолог Гипарлих.- Мне хорошо знакомы подобные сомнения. Это, по существу, старая-престарая проблема смысла жизни и в частности - смысла жизни разумного существа.

И он сформулировал принцип: основной задачей любой социальной структуры является создание и обеспечение оптимального комфорта для существования всех членов данного общества на срок, превышающий индивидуальное время жизни. Астанин невольно вспомнил, как несколько лет тому назад примерно то же самое говорил офицерам "Рымника" лимх Сауг, а еще на пару-тройку веков раньше похожие мысли впервые высказали земные философы...

- Последнее условие играет решающую роль,- продолжал рамир,- ибо продолжительность жизни разумных существ непрерывно растет, и в случае сверхцивилизации превышает средний возраст Вселенной. Поэтому наше общество имеет своей целью поддерживать оптимальное устройство космологических формаций. Через какое-то время это же станет и вашей задачей. Таким образом, каждая из цивилизаций, если желает выжить в дальнейшем, должна энергично осваивать окружающий мир, чтобы в решающий момент обладать технологией и ресурсами, которые позволят целенаправленно видоизменять Вселенную. Вплоть до организации очередных Больших Взрывов с запрограммированным исходом.

- Это что-то вроде естественного отбора,- сказал Гипарлих.- Если обитатели данного континуума успели достичь нужного могущества - их цивилизация будет жить и дальше. Если не успели - сами понимаете.

- Все равно, если даже мы не сумеем сами, новый Большой Взрыв устроите вы,- попытался возразить Вартанян.

- Предположим, что у нас это почему-то не получится,- сказал Гипарлих.- К тому же не во всех субвселенных имеются сверхцивилизации. Нашим археологам известно немало случаев, когда космологические эксперименты кончались отнюдь не благополучно. Причем, с каждым Большим Взрывом число трагических примеров неуклонно увеличивается.

Он встал и еще раз предложил землянам свои услуги личного характера.

- Например,- сказал он Роджеру,- у вас очень подозрительное образование в печени. Если не возражаете, я мог бы ее ликвидировать. Это совсем не трудно. Сами вы даже ничего не заметите.

- Дома вылечат,- отмахнулся Гравади, тоже поднимаясь на ноги.- Лучше ответьте еще на один вопрос. Многие наши философы и деятели искусства предрекают, будто технологический прогресс нивелирует человеческую личность, делает разумных существ более бедными в духовном отношении. Так ли это?

Гипарлих скорчил недоуменную гримасу, потом растерянно заулыбался.

- Как же это может быть?- переспросил он.- Совершенно очевидно, что более высокоразвитое существо будет духовно богаче, чем существо, менее развитое. Вы должны понимать, что накопление знаний о природе, о Вселенной, постижение законов, коим подчиняются социальные процессы,- неизбежно сопровождаются прогрессом этическим. Появляются новые, более яркие и глубокие чувства, более сильные и впечатляющие эмоции, рождаются новые виды искусства, наконец...- И рамир закончил запальчиво: - Сами посудите - в нашем языке свыше миллиона понятий против ваших жалких десятков тысяч, и мы ощущаем все двенадцать измерений, а не три-четыре, как вы! Так кто же из нас живет более разнообразно и содержательно? По-моему, тут не может быть предмета для спора - ответ очевиден.

- Благодарю вас за интереснейшую беседу,- вежливо сказал Астанин.- Я удовлетворен. Мы скоро вернемся в это скопление. Как договаривались - с другими разумными.

Пристально посмотрев на стоявших перед ним людей, Гипарлих произнес - медленно и задумчиво:

- Кажется, я все-таки не убедил вас... Оратор из меня, конечно, никудышный. Лучше показать... Приготовьтесь. Сейчас я впущу вас в свою память. То, что вы увидите, происходило сразу после рождения этой Вселенной. Я был тогда моложе и... примитивнее. Вы должны понять...

Это было похоже на ошеломляющей силы удар, смявший сознание и повергший людей в состояние, близкое к шоковому. На них обрушилась бездна концентрированной информации, ощущений и мыслей, воспринять которые во всем объеме звездолетчики не имели ни малейшей возможности. К тому же, из-за того, что рамиры обладали непривычными для человека сигнальными системами, большая часть гипарлиховых воспоминаний оказалась совершенно непостижимой для землян.

С немалым трудом Ярослав сумел разобраться, что в ту пору их деликатный и любезный собеседник терзался неразделенной любовью к потрясающе красивой бадмарке (она была исключительной красавицей и по земным меркам - если бы можно было полностью доверять тому мысленному портрету, несомненно, идеализированному, который сохранила память Гипарлиха), однако безнадежность этой безответной страсти частично скрашивалась сильным и взаимным платоническим чувством к другой женщине, принадлежавшей иной расе, так что между ними не могло быть близости физической, однако существовала теснейшая близость духовная. Потом они, впрочем, соединились, меняя поочередно тела: то Гипарлих превращался в зубатого кита с двумя парами хватательных плавников, то его возлюбленная принимала облик гуманоида, и у них даже были дети обеих рас, но это произошло гораздо позже. А тогда, много миллиардолетий назад, они оба были охвачены вдобавок еще одним бурным и непросто протекавшим романом, который вспыхнул совершенно неожиданно между интегрированным сознанием того "дома", где проживали и Гипарлих, и две любимые им женщины, и - над-личностью другого интегра.