Стивен Кинг - Монстр

- Спасибо, мама, - сказал Холлоранн и свирепо выключил приемник,

46. ВЕНДИ

Около полудня, после того, как Дэнни отправился в туалет, Венди вынула из-под подушки завернутый в полотенце нож, положила его в карман купального халата и пошла к двери ванной.

- Дэнни?

- Что?

- Я иду вниз приготовить нам что-нибудь на ленч. Угу?

- Угу. Хочешь, чтобы я спустился?

- Нет, я все принесу наверх. Как насчет омлета с сыром и супа?

- Согласен.

Она ещё немного помедлила возле запертой двери.

- Дэнни, ты уверен, что все хорошо?

- Ага, - ответил он. - Только будь осторожна.

- Где отец? Ты знаешь.

В ответ донесся до странности невыразительный голос:

- Нет. Но все нормально.

Она подавила настойчивое желание продолжить расспросы, ещё чуть-чуть пощупать границы проблемы. Проблема была, они с Дэнни знали, в чем она, и КОЕЫ?ЯТЬСЯ в этом значило бы только ещё сильнее напугать Дэнни... и себя.

Джек потерял рассудок. Когда около восьми утра буран, озлившись, принялся изо всех сил лупцевать отель, они с Дэнни сидели на его кровати и слушали, как внизу, спотыкаясь и что-то выкрикивая, бродит Джек. Основной шум вроде бы доносился из бального зала. Джек немузыкально исполнял обрывки песенок, вел спор с немым собеседником, один раз громко закричал, от чего они уставились друг на друга с застывшими лицами. Наконец, стало слышно, как Джек, спотыкаясь, возвращается через вестибюль, и Венди подумала, что слышит громкий стук - как будто Джек упал или с силой распахнул настежь какую-то дверь. Примерно с половины девятого (то есть уже три с половиной часа) царило молчание.

Она прошла по короткому коридорчику, свернула в главный коридор второго этажа и направилась к лестнице. Остановившись на площадке, Венди поглядела вниз, в вестибюль.

Он казался пустынным, но серый снежный день оставил в тени почти все длинное помещение. Возможно, Дэнни ошибается.

Возможно, Джек окажется за стулом или диваном... а может, за стойкой... поджидая, чтоб она сошла вниз...

Она облизала губы.

- Джек?

Никакого ответа.

Нащупав рукоятку ножа, Венди начала спуск. Она много раз представляла себе конец своего замужества - развод, гибель пьяного Джека в аварии (эта картина неизменно посещала её в два часа темного стовингтонского утра), а иногда Венди грезила наяву, как её отыщет другой человек - Галахад из мыльной оперы, - он закинет их с Дэнни на седло своего снежно-белого коня и умчит прочь. Но она ни разу не рисовала себе такой вот картины: чтобы она, подобно преступнице, вся - сплошные нервы, кралась по коридорам и лестницам, а в руке сжимала нож, уготованный для Джека!

От этой мысли Венди волной накрыло отчаяние. Пришлось остановиться на полпути, ухватившись за перила - от страха, как бы не подкосились ноги.

(Признайся, дело не только в Джеке - он-то здесь единственное реальное существо. Прицепиться можно и к другим вещам - тем, в которые ты не можешь поверить и в которые тем не менее, тебя заставляют поверить: к кустам живой изгороди, к сувенирам с вечеринки, которые были в лифте, к маске...)

Она попыталась оборвать мысль, но было слишком поздно.

(и к голосам)

Потому что время от времени казалось, что внизу - не одинокий безумец, который кричит и беседует с призраками, обитающими внутри его крошащегося рассудка. Время от времени Венди слышала (или только думала, что слышит) похожие на то замирающий, то усиливающийся радиосигнал другие голоса, и музыку, и смех. Вот к ней доносилась беседа Джека с кем-то по фамилии Грейди (имя было смутно знакомым, но откуда, она не могла сообразить): её муж что-то утверждал, задавал вопросы и, хотя царило молчание, его голос звучал громко, будто Джек хотел перекричать непрекращающийся шум на заднем плане. И тут же, вселяя ужас, раздавались иные звуки, как бы скользнувшие на место - танцевальная музыка, аплодисменты, веселый и все же властный мужской голос, который, кажется, пытался убедить кого-то произнести речь. Эти звуки доносились периодами от тридцати секунд до минуты (достаточно, чтобы ослабеть от ужаса), а потом снова исчезали и слышался лишь голос Джека. Тон был приказным, а речь немного невнятной - ах, как хорошо Венди помнила эту манеру выражаться нетрезвого Джека! Но в отеле, кроме шерри для готовки, пить была нечего. Разве не так? Да, но если она сумела вообразить, что отель полон музыки и голосов, не мог ли Джек вообразить, что пьян?

Эта мысль ей не понравилась. Совершенно.

Венди добралась до вестибюля и осмотрелась. Бархатный шнур, отгораживающий бальный зал, сняли; стальная стойка, к которой он был прикреплен, перевернулась, как будто кто-то, проходя мимо, неосторожно задел её. Из высоких, узких окон бального зала на ковер в вестибюле через открытые двери падал мягкий, приятный белый свет. Венди с колотящимся сердцем прошла к распахнутым дверям и заглянула. Пусто и тихо.

Единственным звуком было то любопытное субауральное эхо, которое как бы задерживается во всех больших комнатах - от самых крупных соборов до самых крохотных гостиных, где играют в бинго.

Она вернулась к стойке и нерешительно постояла, прислушиваясь к вою ветра снаружи. Такого сильного бурана ещё не бывало и он продолжал набирать силу. Где-то на западной стороне со ставня сорвало замок и ставень мотался из стороны в сторону с заунывным треском - так стреляет в тире одинокий посетитель.

(Джек, честное слово, тебе надо этим заняться. Прежде, чем внутрь что-нибудь проберется.)

Как она поступит, если Джек накинется на неё прямо сейчас? задумалась Венди. Если он выскочит из-за темной глянцевитой регистрационной стойки со стопками бланков, где на серебряной подставке расположился маленький звонок? Выскочит, как некий кровожадный чертенок из табакерки, как ухмыляющийся чертик с огромным ножом в руке и глазами, лишенными всякого проблеска разума? Оцепенеет она от ужаса или в ней сохранилось достаточно от праматери, чтобы дать ему бой и ради сына бороться, пока один из них не погибнет? Венди не знала. Сама мысль вызывала дурноту, вся жизнь начинала казаться долгим спокойным сном, который убаюкал её и, беспомощную, выбросил в этот кошмар наяву. Она расслабилась.

Когда грянула беда, она спала. Прошлое Венди было самым обычным. Ее никогда не испытывали огнем, теперь настало время испытаний, но льдом, а не пламенем, и ей не позволят проспать его. Наверху ждет сын.

Покрепче сжав рукоять ножа, она заглянула за стойку и остановилась, чтобы сперва заглянуть во внутренний офис, а уж потом заходить туда. Потом пошарила в поисках блока кухонных выключателей по стене за следующей дверью, бесстрастно ожидая, что в любую секунду её руку накроет чужая ладонь. Потом, тихонько загудев, загорелись лампы дневного света, стала влдна кухня мистера Холлоранна - теперь её кухня, хорошо это или плохо, бледно-зеленые кафельные плитки, блестящая посуда, фарфор без единого пятнышка, пылающие хромированные кромки. Она обещала мистеру Холлоранну держать кухню в чистоте и сдержала свое слово. Ей казалось, что это - одно из безопасных для Дэнни мест. Ее как будто окутывало и успокаивало присутствие Дика Холлоранна. Дэнни обратился к мистеру Холлоранну. Когда Венди в страхе сидела наверху рядом с сыном, а муж распевал, шумел и буянил внизу, казалось, что надежды почти нет. Но здесь, во владениях мистера Холлоранна, она без малого поверила в его приезд.