Михаил Фиреон - Нф-100: Долгая осень

-А черт ее знает - пожал плечами Хекстон - куда-то ушла. Пойдемте, поищем, тут раз, два и потеряться, а сам тут плутал....

Они встали и молча пошли по коридору. Детектив в кирасе с оплечьями и набедренниками. В длиннополой мантии и заколотом для тепла двумя заколками у шеи и на груди плаще. Широких хлопковых штанах и подвязанными для боя рукавами нижней рубахи кину. И человек из совершенно иного мира. В старой, отороченной по воротнику куцым выцветшем мехом, короткой форменной куртке надетой на заправленную в узкие, обтягивающие его могучие бедра такие же старые и обношенные форменные штаны запашную холщевую рубаху без пуговиц. У детектива висел на поясе в ножнах короткий меч, а у полковника на широком ремне через плечо грозное, автоматическое, начиненное сложной электроникой - от лазерного целеуказателя до фонаря и телеметрического прицела, совершенно бесполезное в этом ледяном безвременье ружье. Один курил трубку, другой по привычке вертел табак с бумагой. И только башмаки у обоих были примерно одного фасона. Старые вытертые ботинки на шнуровке с округлыми носами и высоким голенищем, какие можно купить в магазинчике у фактории Архипелага у детектива и тяжелые кирзовые берцы неизвестной, канувшей в бесконечности пространства и времени армии у Хекстона.

-Вот - достал из нагрудного кармана и продемонстрировал детективу какую-то глянцевую карточку полковник. Приглядевшись в темноте, детектив с трудом различил на ней образ какой-то темноволосой женщины.

-Жена? - поинтересовался Вертура.

-Шутник! - примирительно рассмеялся Хекстон - это у вас тут в пятнадцать лет за столетних и наоборот, это нормально. Дочка....

-Вы низкий и жалкий человек - начиная сердиться, заявил ему детектив - и при этом мразь, трус и лицемер.

-Это еще почему? - остановился озадаченный этим внезапным заявлением Хекстон.

-Это потому что когда вы боитесь того, чего не понимаете вы добренький и ищите друзей. Когда вам страшно вы бежите к Боженьке. А когда нет, вы бьете старика. Потому что, по вашему мнению, он сволочь. Ничего святого кроме собственной дряни в голове. Дерьмо вы кошачье. Вот вы что. Вы и вся ваша гнилая порода. Это ясно?

Полковник сжал было кулак, но сдержался и сник. Удержался от дальнейших рассуждений и устыдившийся собственной вспышки гнева детектив. Дальше они шли молча. Они обошли этаж по кругу, но Марису так и не нашли. Не сговариваясь, начали дергать двери палат.

-Чертов фонарь... - первым заговорил полковник - у вас же есть, которые работают даже в вашем искажении? Какие-то химические. Из чего их тут делают? Заперлась она что ли? Сильно вы ее обидели, раз даже в такой дыре сбежала...

Он еще раз щелкнул кнопкой своего напрочь отказывающего работать фонаря и сокрушенно закачал головой.

Вертура подошел к очередной двери и толкнул ее. Та не поддалась, но ему показалось, что это не засов. Никакому сумасшедшему не придет в голову ставить засов изнутри палаты лечебницы для умалишенных.

-Помогите мне - позвал он и навалился на дверь плечом. И они с полковником, кряхтя, отодвинули подпертую целым рядом казенных кроватей, дверь.

-Бе!.... - только и выругался полковник.

-Хо! - воскликнул детектив.

И они налегли еще сильнее. С грохотом ворвались в заставленную кроватями с трупами больных комнату и в ужасе замерли перед стоящей посредине кроватью. На ней, обняв мертвое окоченевшее тело какой-то лохматой тощей и уродливой старухи, лежала бледная от холода Мариса. Белая, сморщенная ладонь умершей обнимала писательницу за плечо, нога сладострастно закинута на бедро, а из-под грязной рубахи проглядывает синеватая, окоченевшая от холода кожа. Обе неподвижно лежали лицо к лицу, щека к щеке и оцепеневший от ужаса Вертура испугался, что Мариса не дышит.

Полковник первым прыгнул вперед и выхватил живую писательницу из объятий мертвой. Он легко вскинул ее на руки и приложил ухо к губам.

-Дышит? - с надеждой в глоссе прошептал детектив.

-Слабо... - силясь прислушаться к дыханию, закивал Хекстон. Детектив тоже напряг слух, но вместо ожидаемого дыхания, его ушей коснулся словно какой-то далекий и тоскливый, едва различимый на уровне подсознания похожий одновременно на многоголосый плач и нестройное пение вой.

-Господи помилуй меня грешника! - угадав, что сейчас произойдет, выхватил меч детектив. Хекстон вздрогнул и испуганно покосился на детектива. Он хотел сказать что-то, как внезапный зловещий, наполнивший темные палаты и коридоры шум заставил его замолчать и в нерешительности попятиться к стене.

-Отдайте мне ее! - внезапно зашевелилась, села на кровати, заплакала без слез и потянула руки к живым людям мертвая старуха - моя доченька.... Отдайте ее! Не забирайте ее у меня!

И ее голос сорвался на яростный, полный боли и отчаянья, заставивший вздрогнуть даже приготовившегося ко всему Вертуру, крик.

Полковник отпрянул назад, но детектив подскочил к умершей и со всей силы ударил мечем в хрусткую шею. Голова легко отделилась от тела и с неприятным стуком упала на пол.

-УУУ! - перекидывая Марису на плечо и хватаясь за автомат, дико и тоскливо завыл Хекстон. На всех кроватях зашевелились тела.

-Ох! - стонали они - Моя жена! Моя мать! Моя дочь!

Отпихивая от полковника с его ношей ближайшую сомнамбулу ногой, детектив бросился к другому умалишенному и отрубил его руку. Хекстон прыгнул к двери и протиснулся в коридор.

-Прочь! - страшным голосом закричал он оттуда. Вертура бросился следом и так и замер от ужаса - из раскрытых дверей палат в коридор больницы белыми сомнамбулами в похоронных саванах, выходили мертвые тела и, протягивая руки, с тоскливым воем ковыляли к живым. Совершенно забыв, что его оружие бесполезно, полковник выгнул спину, отжал предохранитель, с лязгом рванул затвор и защелкал курком.

-АААА! - водя перед собой мертвым стволом, дико закричал он.

-Назад! - яростно размахивая мечем, толкнул его к лестнице детектив. И они со всей возможной скоростью бросились вниз, на первый этаж.

-Скорее! - внизу, держа копье за спиной, их ждала Гирке. Бросив стремительный взгляд на бегущих, она встала рядом с детективом и когда первые, причитающие и зовущие Марису, душевнобольные появилась на лестнице, выхватила из-за пояса химическую колбу и та сама собой вспыхнула ярким зеленым светом. Повалил густой и едкий дым. Хватая за локоть детектива, она ловко отсекла уцепившуюся за его плащ мертвую руку, и они устремились к выходу на улицу. В окна галереи через решетки все также издевательски светила полная и яркая луна. Детектив и канцелярская дева выбежали вслед за полковником и побежали по дорожке, когда за их спинами зеленый, наполнивший коридор и достигший критической массы дым вспыхнул сам собой, и пламя охватило весь первый этаж мертвого приюта для душевнобольных. Они выбежали за калитку и остановились у кареты. Из двери появился охваченный пламенем едва ковыляющий мертвец, но человек в темном плаще на козлах кареты Гирке вскинул руку. Сверкнул арбалет, громыхнула стальная тетива и мертвец упал с рассеченной по горизонтали надвое головой.