Дмитрий Кружевский - Ангел

— О кто это у нас в гостях, — обратился к сидевшим молодой бог, быстро сгоняя изумление с лица, — И все же не вежливо проникать в дом в отсутствие хозяина.

Странник, развалившийся в роскошном, резном кресле лишь усмехнулся и переглянулся с сидевшем в соседнем кресле старцем с длинной белоснежной бородой. Хотя трудно было назвать старцем этого здорового мужика, одетого в шелковую косоворотку, с орнаментом в древнерусском стиле, и какие то мешковатые штаны подпоясанные черным кушаком. Что вкупе с босыми ногами делало его похожим то ли на каратиста, то ли дзюдоиста русского разлива, присевшего отдохнуть.

Старец окинул изучающим взглядом, старавшегося казаться невозмутимым, Рафаэля и кивнул Страннику в ответ.

— Что ж Ральф, — Странник одетый как всегда в замызганную штормовку рассеянно захлопал по карманам, и, наконец, найдя в одном из них сигарету закурив, продолжил. — Мы собственно здесь, чтобы сообщить тебе при неприятнейшую новость. Ревизоры приехали и решили, что ты не справился, а поэтому с сегодняшнего дня можешь считать себя свободным.

— В смысле, — молодой бог нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное.

— В прямом смысле сынок, — пробасил старец. — Или тебе попроще сказать, тогда пожалуйста. Пошел ты на…

Странник поморщился выслушивая трехэтажное высказывание своего товарища.

— Да как вы смеете!!!! - молодой бог вытянул руку, выпуская из ладони луч, который испарил ажурный мраморный столик стоявший между сидевшими гостями.

Старик удивленно взметнул седые брови и щелкнул пальцами.

— Сколько энергии, — грустно усмехнулся странник, смотря сквозь темные очки на бушующего молодого бога, который был заключен в шар, состоящий из небольших голубоватых шестиугольников.

— Тупая энергия, бестолковая, как и он сам.

За стенками шара тем временем бушевал огонь, в пламени которого создавались и разрушались атомы, трещали кварки и рвались нейтрино. А сам молодой бог постоянно претерпевал трансформации, то превращаясь в нечто материальное, то распадаясь на тысячи мерцающих искорок, которые с остервенением кидались, на такую с виду хрупкую, стенку шара. Драконы и великаны, огненные вихри и ледяные вихри, странные кристаллические образования, с концов каждого кристалла которых слетал анигиляционный огонь, плазменные облака и вообще нечто нематериальное, что было видно только глазам Странника и его спутника.

— Может, хватит, — тихо сказал Странник, отбрасывая докуренную сигарету, которая исчезла, не долетая гранитного пола беседки, и огонь за стенками шара погас, точно залитый водой и перед ними вновь престал тяжело дышащий Рафаэль, смотрящий на них ненавидящим взглядом.

Шар с легким звоном лопнул, выпуская молодого бога на волю.

— Только глупостей не надо, — поморщился Странник, внимательно наблюдая за молодым богом.

— Ну почему, — прошептал Рафаэль. — Почему, я ведь хотел как лучше, я ведь помогал, я ведь творил добро, я…

— Я, я — Старец покачал головой. — Гордыня твоя все отрок, гордыня, Гитлер знаешь ли тоже хотел как лучше, и Наполеон и Македонский и еще тысячи таких же, чьих имен история не запомнила.

— Причем здесь они, — огрызнулся молодой бог. — Я же не завоеватель и не убийца.

— Нет вы поглядите на него, — старец покачал седой головой. — А попытка захапать целый мир это не завоевание, а кто не так давно собирался отправить людей в последний крестовый поход.

— Но они ведь шли против меня. Я ведь им давал все… — Ральф сбился.

— Все!!! - Старец вскочил с кресла, оказавшись на голову выше молодого бога. — Ты сам то понимаешь, что ты им дал? Думаешь, благо, беспечная жизнь и исцеление всех болезней, стоят потери свободы воли, превращения в тупое стадо молящихся животных, думаешь этого хотят люди.

— А до этого они кто были, — вскинулся Ральф. — То же стадо управляемое государством, через радио, газеты, телевидение, где вы там видели свободу воли, а вот смертей, болезней, несправедливости, через край, а я дал всем покой и исцеление. А вечные войны, геноцид, принуждения, насилия над личностью.

— А вот на счет геноцида и принуждений ты бы помолчал, — старец взмахнул рукой и перед ними развернулся блестящий экран, на котором отобразилась толпа демонстрантов. Люди с плакатами и транспарантами собрались перед каким-то правительственным зданием и требовали свободу вероиспоиданий и отделения церкви от государства. Демонстранты вели себя вполне мирно, лишь изредка распевая речевки и трубя в различные музыкальные преспособления, лидеры протестующих поднимались на трибуны и произносили пламенные речи, а так все было вполне пристойно. Но вот на улицах погявилась полиция вместе с людьми в плащах с красными крестами и началась бойня, полиция, выхватив дубинки, начала лупить ими всех подряд, в толпу полетели гранаты с газом…

— Ну и что, всяко бывает, — пожал плечами Ральф. — Раньше что лучше было, да я тысячу таких же картинок покажу.

— Да это так, — Странник посмотрел в глаза Ральфу и тот отвел глаза, на секунду ощутив бездну знаний и нечеловеческую усталость, грусть и какую то застарелую боль в его взгляде.

— Это так, — повторил снова Странник. — Но мальчик мой ты отобрал у них свободу, право мыслить и принимать решение самим, а значит даже в твоем идеальном мире построенном на костях и крови несогласных. Не перебивай, — он покачал головой видя что Рафаэль хочет возразить. — Да на крови и костях ибо я видел, как твои подручные расправляются с несогласными, а последний твой крестовый поход ввергнет мир в столетия войны, не спорь я был там, я видел.

Он снова посмотрел на Рафаэля и тот вздрогнул вдруг осознав, что Странник действительно был там, действительно все видел.

— Да ты почти победишь, но вступив в союз со своим демоном, которого ты по наивности считаешь ручным, ты вновь ввергнешь Землю в войну, но уже с демоническим миром Тартара. И в той войне истерзанная, но все же объединившаяся против общего врага, Земля, победит, но думаешь те люди разбившие легионы демонов, будут так же восхвалять тебя? И так ли уж нужен будет им твой рай? Вспомни Адама и Еву, что им не хватало в раю? — Странник грустно усмехнулся, — А не хватало самого простого: — самостоятельности. Возможности самим принимать решения, доходить до всего самим, своим умом, то что Создатель дал своим детям от самого себя — жажду знаний, исканий, жажду приключений на свою задницу. Так что человечество некогда переросло Рай, он стал им не нужен, но остался мечтой, той мечтой куда оно стремиться создавая все вокруг плохое и хорошее. Человечество как подросток ищет себя, ошибается, делает глупости режется, о острые углы прогресса и знаний, но движется, движется к своему раю.